История, основанная на реальных событиях
- Я категорически против! - Клим ходил из угла в угол, нервничая, пока его жена, обхватив голову руками, пыталась осознать реальность. Ее сердце разрывалось от жалости, но она ничего не могла сделать, ведь ее согласия недостаточно, она просто не может в одиночку принимать такие серьезные решения.
- Клим, - подняла она на него заплаканные глаза, - ну пожалуйста!
Горестный вздох вырвался из его груди, неужели на не понимает, что он тоже не железный, что есть в нем человечность, только понимает он: в такой ситуации взять еще одного ребенка, взвалив на плечи все тяготы и невзгоды, это не просто накладно, это невозможно.
- Надя, - опустился он перед ней на колени, - я понимаю, что это трагедия для твоей семьи, только помочь в этом не сможем, пусть сами разберутся.
- Но она хочет жить у нас! Ей здесь будет лучше!
- Где здесь? - встал он резко, раздражаясь. Разговор ему уже порядком поднадоел, ведь тема эта поднималась последнюю неделю очень часто. Жена словно не хотела слышать и осознавать положение дел, а дела были, мягко говоря не очень.
В семье Пироговых росли два ребенка. Рите было 14 лет, обычная девочка, проходящая, в силу возраста, через подростковый нигилизм. Никите исполнилось шесть, и всю свою жизнь он сидел на препаратах, от которых она, собственно, и зависела. Беременность Надя отходила спокойно, роды прошли легко, а когда их выписали на пятый день, и они вернулись домой, вечером позвонили из больницы. "Если вы не вернетесь обратно, - говорили им, - ваш ребенок умРет".
Надя поспешила назад, где ее ждал ужас. Никиту приговорили к пожизненному сидению на таблетках, ведь у мальчика была дисфункция надпочечников. Надя рыдала, она не могла осознать, какой будет их жизнь теперь, но нужно отдать должное, со временем семья приняла правила игры, иначе и быть не могло, но сколько ночей она тихо плакала в подушку.
Пропускать прием таблеток было нельзя, поэтому с малых лет Никита привыкал к режиму, он не представлял другой жизни, ведь не имел ее никогда. В остальном это был прекрасный улыбающийся ребенок со своими желаниями, надеждами и страхами.
А вот когда на страну наложили сАнкции, страхи вновь появились у родителей. Лекарство было зарубежным, пока не наладили поставку, нужно было как-то выходить из положения. Она искала в аптеках, звонила по знакомым, искали у детей с тем же заболеванием, и так с миру по нитке они собрали необходимое количество по всему городу, пока система снова не заработала. Но это были одни из худших месяцев в ее жизни, за которые она, наверное, постарела на несколько лет.
И когда казалось, что все более менее наладилось, случилась новая беда: умЕрла жена брата, и ее племянница, Женя, слезно просилась жить к тёте, и Надя хотела помочь, только не знала как.
Брат Тима был не лучшим семьянином. Женившись, они какое-то время жили нормально, а потом Тима начал пить. Карина терпела до последнего, а когда сил не осталось, подала на развод. Женечке не было и двух лет, когда они стали жить вдвоем, а Тима продолжил предаваться беседам с беленькой. Иногда навещал дочку, но не так часто, как полагалось любящему отцу, поэтому отношения у них сложились довольно прохладные. Ни любви, ни ненависти, обычное "привет" и "как дела".
Потому, когда матери не стало, Женя не стремилась воссоединяться с отцом. Мало того, что ребенок потерял самого близкого человека и не знал, как жить с этим дальше, так еще и перспектива дальнейшего проживания с не всегда трезвым отцом не радовала совершенно. Теща настаивала на лишении родительских прав Тимофея, хотела забрать внучку к себе. Только Надя понимала: теща не бессмертная, случись что с ней, Женю отправят прямиком в детский дом. Кто бы пожелал такой участи близкому человеку?
Тима хотел исправиться, обещал дочери, что все будет иначе, а Женя плакала навзрыд, она почти не знала этого мужчину, не знала, какой станет ее жизнь. Вторая бабушка тоже стремилась помогать, но теща была категорична и хотела приложить все усилия, чтобы забрать Женю себе. Единственное, на что была согласна мать Карины: что девочка останется в семье Нади. С документами можно было решить, и Наде было бесконечно жаль ребенка, которой недавно исполнилось 12 лет, только Клим был категоричен.
- Ну куда нам третьего? - увещевал он Надю. - Ты понимаешь, скоро надо Риту в институт определять, а за ней и Женю придется, только вдруг не хватит у нас сил и возможностей. Я хочу дать детям все лучшее, только сама знаешь, долго ли смогу? И как ты останешься одна с тремя детьми на руках? Что делать будешь? Только вспомни, что было, когда несколько месяцев назад лекарство Никите достать не могли! - он явно нервничал, хрустел пальцами, хотел курить, но с некоторых пор бросил это пагубное занятие.
Около полугода назад у Клима диагностировали подагру, и это была еще одна пороховая бочка семьи. Он переварил информацию, принял ее и стал жить дальше с рекомендациями, но все коварство болезни в том, что невозможно определить, сколько времени отпущено человеку. Поэтому Клим и противничал, он просто не мог позволить Наде взвалить все не себя и тянуть ярмо в одиночку. Это слишком тяжелая ноша, которую не каждый в состоянии вынести.
Продолжение здесь