С внутренним трепетом мы вошли в лес, ожидая всего что угодно, но все было мирно и спокойно. Тихо шелестел ветер в кронах деревьев, пели птички, и монотонно куковала кукушка. Вверху стучал дятел, а где-то совсем рядом журчал невидимый ручеек.
- И куда теперь? – я огляделась. – Прямо пойдем? Куда глаза глядят?
- Смотрите, там какой-то указатель. – Марьяна показала нам на дерево с прибитой на нем деревянной табличкой.
Мы подошли ближе и попытались прочесть полустертые буквы: «Налево пойдешь - …ласт… да …обилие …щешь. Направо пойдешь – пол…ю корз..у …здей ..ребешь. Прямо пойдешь – …уть к …гам найд…»
- Кто-нибудь понял, что здесь написано? – Зинка прищурилась и зашевелила губами. – Корзуздей… рогукгам…тьфу!
- Да какой «корзуздей»? – Танька приподнялась на носочки, чтобы стать выше. – «Налево пойдешь – сласти да изобилие отыщешь. Направо пойдешь, полную корзину груздей наберешь. Прямо пойдешь – муть к ногам найдешь».
- Муть к ногам? – уточнила я, и продавщица раздраженно огрызнулась:
- Ну, может и жуть! – фыркнула она. – Суть я поймала точно!
- Я, конечно, сомневаюсь, что в Нави висит указатель, где можно груздей набрать, но выбор все равно нужно делать, - скептически произнесла Зинка. – Так что? К изобилию отправимся или к корзуздею?
- Нет, ну обилие-изобилие как-то поприятнее звучит, - задумчиво ответила я. – С мутью вообще ничего непонятно.
- Значит, идем налево, - решительно заявила Марьяша и первая пошла по едва заметной тропинке. – Хотя если судить по потоку желающих завернуть куда-нибудь, то к изобилию как-то мало сворачивали…
Мы двинулись за ней, думая каждая о своем. Но, несомненно, каждой из нас хотелось поскорее оказаться дома, а не шастать в незнакомом лесу, населенном такими ужасными существами как Баба Яга-людоедка.
- Вы слышите? – через полчаса нашего движения, Танька остановилась и навострила уши. – Где-то музыка играет.
Я прислушалась. Действительно, откуда-то доносилась музыка. Тренькали балалайки.
- Ага, я слышу!
- Правильно видать идем! – обрадовалась Марьяна. – Сейчас на этом празднике все и узнаем!
- Почему ты решила, что это праздник? – удивилась я.
- А что еще? Слышишь, как наяривают? – усмехнулась подруга. – Ансамбль балалаечников, не иначе.
Мы прошли еще немного, и когда музыка стала совсем близко, остановились.
- Тихо! Давайте из-за кустов посмотрим! – я приблизилась к зарослям дикой малины и с трудом раздвинула колючие ветви.
Моим глазам открылась удивительная картина. На берегу небольшого озерца сидел толстый мужичок с абсолютно лысой головой и размахивал руками, в которых были зажаты тонкие хворостины. Он смотрел на длинные ветви ивушки, свисающие к самой воде и, переместив взгляд, я увидела, что там находятся девушки с музыкальными инструментами. Именно они и наяривали «Калинку-малинку». Мужик, похоже выполнял роль дирижера, радостно похохатывая и подпрыгивая. От соприкосновения его трясущегося зада с водой, раздавались чавкающие шлепки, после которых истошно верещали лягушки.
- Это еще что такое?! – шипящий шепот за нашими спинами заставил нас испуганно обернуться. – Что за бабы бесхозные?!
Перед нами стояла женщина с зелеными волосами, на которых красовался венок из кувшинок. На незнакомке была белая длинная рубаха, а на ногах новенькие золотистые лапотки.
- Здравствуйте. Нам бы узнать как в чертоги…
Но Зинке не дали договорить. Зеленоволосая красавица вдруг вложила пальцы в рот и свистнула. Словно из-под земли появились странные существа, похожие на ожившие коряги и схватили нас.
- Э-э-э! Вы чего делаете, сухостой?! – возмущенно воскликнула Зинка, пытаясь вырваться. – Что происходит?!
- Ведите их в переодевальню! Времени уж нет! – приказала им незнакомка в венке. – Скажите мавкам, чтобы нарядили их в самое лучшее! Хозяин хочет танцев и возлежаний!
Мы даже опомниться не успели, как нас потащили к большому дубу с раскидистой кроной. Один из коряг постучал по стволу, и в дереве открылась дверца. Из нее выглянула старуха с длинным носом, чем-то похожая на кикимору Агапу Корниловну.
- Новеньких приволокли? Хорошо… А то заскучал родимый наш…
Нас затолкали в дуб, и когда дверца захлопнулась, носатая старуха спросила:
- Когда утопли? Небось, совсем недавно? Ишь, свежие какие…
- В смысле утопли? – нахмурилась я. – Не топли мы нигде!
- Как это не топли?! – носатая схватила меня за руку и охнула: - Теплая! Ежки-матрешки! Тепла-а-ая!
Снова скрипнула дверца и в дуб вошла зеленоволосая.
- Чего орешь, а, Никифоровна?
- Теплые они! Живые! – старуха подтолкнула меня к ней. – Сама попробуй!
Женщина недоверчиво взялась за мою руку и ее глаза округлились.
- Не может быть… Откуда им взяться-то здесь?! Стражи наши утопленниц отлавливают у моста через Смородину и хозяину приводят. А тут такое…
- Вы как в Навь попали?! – носатая сдвинула брови, глядя на Таньку. – А ну-ка, отвечай!
- Погоди-ка, Никифоровна… - остановила ее зеленоволосая. – А какая к лешему разница, как они сюда попали? Вот хозяин наш обрадуется… Когда еще теплых баб приласкать придется?
- Думаешь? – недоверчиво протянула старуха.
- Конечно! Наряжайте их во все лучшее и вперед! Скоро Гостидрагу Драгомиловичу надоест балалаечниц слушать, захочет танцы смотреть! – женщина погрозила нам пальцем. – Только вздумайте выеживаться! Утоплю в болоте!
Она выскользнула в двери, оставив нас наедине со старухой.
- А где мы вообще находимся? – прошептала Марьяша, рассматривая дуб изнутри. – Что за место странное?
- Дык, указатель висит в лесу! – хмыкнула старуха. – Неужто не видели?
- Видели… «Налево пойдешь – сласти да изобилие отыщешь», - процитировала Танька. – И что?
- Какое изобилие? – засмеялась скрипучим смехом Никифоровна. – Ой, не могу! Ой, помру сейчас от смеха!
- И чего смешного? – обиделась продавщица.
- Написано там совсем другое, - утирая слезы рукавом, ответила носатая. – «Налево пойдешь – сласть да любвеобилие Гостидрага Драгомиловича отыщешь».
Мы переглянулись. Ничего себе изобилие! Танька вжала голову в плечи и спряталась за Зинку.
- Нет, так не пойдет. Никаких сластей Драгомиловича нам не надобно, - она показала старухе кулак. – И не подходи к нам! Быстро двери открыла, зараза старая, иначе придушу!
- Сейчас, сейчас, голубки… Открою… - усмехнулась Никифоровна. Она потянулась к стене, что-то заскрипело, ухнуло и мы полетели вниз, царапая руки о шершавую поверхность.
