Приземлившись на что-то мягкое, я мысленно поблагодарила Бога, что все мои легколомающиеся места остались целы. Пощупав руками мягкую подушку, я поняла, что это мох.
- Девочки, вы здесь? – крикнула я в темноту, и мой голос прозвучал, будто из пустого глубокого колодца.
- Здесь… - ответила мне Зина, а за ней отозвались и Марьяша с Танькой. Это уже хорошо. Мы вместе и все живы.
- Итак, нас засунули в какую-то местную тюрьму, правильно? – я попыталась мыслить логически. – Ну… не тюрьму, а место, где содержаться пленницы…
- Темница, - ответила Зинка. – Это называется – темница. Оль, ну ты, правда, сказки не читала?
- Читала! – огрызнулась я в темноту. – Просто это было давно! Я же не могу помнить такие мелочи!
- Девки, давайте лучше думать о том, как выбраться, - встряла в наш диалог Марьяша. – Какая разница как это называется?!
- Не выберетесь вы отсюда… - незнакомый голос прозвучал откуда-то сбоку и мы испуганно замолчали. – Наверх только в сетке выбраться можно.
- А ты кто? – спросила я, вглядываясь в темноту, от которой перед глазами прыгали звездочки.
- Не я, а мы! Так утопленницы, кто еще?! Вы что ли не такие?! – раздраженно поинтересовалась незнакомка. – Какие-то непонятливые…
И тут во мраке с характерным щелчком блеснула искра, потом вторая и вскоре затрепетал слабый голубоватый огонек. Танька держала в руке зажигалку.
- Откуда? – Марьяша удивленно моргнула, щуря глаза.
- Покуриваю. Так похудеть охота, а не получается… - вздохнула продавщица. – Вычитала, что когда куришь, жрать не хочеться.
- Дура, - сделала я вывод и вдруг вспомнила, что здесь кроме нас находятся утопленницы. Мой взгляд метнулся в самый темный угол. Три силуэта расплывались во мраке серым пятном, от которого веяло могильным холодом.
Я осторожно приблизилась к ним и спросила:
- Что вы здесь делаете?
- То же, что и вы. Ждем, когда нас к Гостидрагу Драгомиловичу поведут… - удивленно произнесла одна из девушек. – Неужто вам ничего не говорили?
- А кто этот Гостридраг Драгомилович? – Зинка подошла ко мне. – И зачем ему столько женщин?
- Так водяной это местный, - ответила девушка с длинными волосами, заплетенными в косу. – Уж очень он любит баб с моста к себе забирать. Нравится ему иметь их как петуху кур.
- Это тот толстый, что балалаечниц слушал? – догадалась Марьяша. – Аж подпрыгивал!
- Он и есть! – закивали девушки.
- Обойдется! – Зинка показала куда-то вверх кулак. – Ты смотри, султан Сулейман голожопый!
- А я считаю лучше так, чем в неизвестность! – язвительно сказала одна из трех девушек. – Сидишь себе в красивых чертогах, шелковые платья меняешь… Чем не жизнь? Да мечта и не иначе!
- У нас разные понятия о хорошей жизни, - фыркнула Танька, а потом, понизив голос, спросила: - А водяной мужчина видный?
- Ой, ну не знаю… - утопленница дернула плечиками. – Мне, например, и при жизни мужчины в теле нравились… Так что, каждому своё.
В заточении мы просидели не меньше двух часов. Я уже замерзла, хотелось есть, по нам бегали насекомые и Марьяша постоянно испуганно вздрагивала, отгоняя их от себя.
- Вы слышите? – она подняла голову, прислушиваясь. – Свист какой-то…
- Это сетка опускается! – утопленница выскочила из своего угла. – За девками Драгомилович послал!
Мы вовремя успели отскочить в сторону, потому что сверху рухнула крепкая сеть, похожая на невод.
- Теплые на выход! – прозвучал сверху скрипучий голос старухи. – Шевелитесь!
- Как это теплые? Вы живые что ли?! – удивилась утопленница. – Ничего себе поворот!
Недолго думая мы забрались в сетку. Главное выбраться наверх, а там уже разберемся. Она с трудом поползла наверх, волоча наши далеко не тощие тела, и когда перед глазами замаячил край ямы, в которую нас закинули, раздался знакомый голос:
- Ну что, охололи? Теперь по-другому запоете?
Зинка первая выбралась из сетки. И уже было потянулась к старой грымзе, как та отскочила в сторону и погрозила нам кулаком.
- Если снова станете кочевряжиться, позову коряжников, они вас быстро уму-разуму научат!
- Тихо ты! – остановила Зину Марьяша. – Не будем перечить ей! На волю выйдем, потом!
Старуха долго наблюдала за нами и когда поняла, что мы не собираемся гарцевать и сопротивляться, довольно сказала:
- А теперь за мной идите. Одеваться будем.
Она завела нас в маленькую комнатушку, в которой не было ни единого угла, и указала на лавку у стены.
- Садитесь!
Мы присели, а она закопошилась в огромном сундуке, расписанном диковинными цветами. Оттуда начали вылетать какие-то вещи, образуя разноцветный ворох на полу.
Буквально через полчаса наша внешность изменилась кардинально. Сарафаны в пол, рубахи с пышными рукавами, сафьяновые сапожки и самое главное – высокие кокошники с подвесками из бисера и жемчуга. Четыре Василисы Чудаковастых были готовы к встрече с любвеобильным Гостидрагом Драгомиловичем.
Появились уродливые коряжники и поволокли нас из дуба прочь, предварительно связав руки.
Водяной так и сидел на берегу, уныло стегая веточкой воду. Балалаечниц уже не было и на озере орали лишь заполошные лягушки, а он тоскливо запевал:
- Меня девки в гости звали,
А я в гости не пошел.
Пиджачишка на мне рваный
И карасик небольшо-о-ой…
- Хозяин, теплые девки прибыли! – отчитался один из коряжников. – Сейчас желаете осмотреть?
- Желаю! – визгливо воскликнул Гостидраг, резво подскакивая на ноги. – И осмотреть и опробовать! Надоели утопленницы!
- Мать моя женщина! – протянула Танька, глядя на его трясущееся пузо, с которого свисали водоросли. – Не приведи Господь, такое опробовать полезет!
Тем временем водяной подошел ближе, распространяя запах тины и застойной воды. Его зеленые брови удивленно изгибались, а бледные губы складывались трубочкой.
- Ай, какие бабы хорошие… Ай какие пригожие… Ажно руки чешутся и иные места!
- Так ты нам руки развяжи, мы почешем, - ответила ему Зинка, подмигивая. – Все иные места.
- А вдруг соврете? – Гостидрагу очень уж хотелось заняться ощупыванием, но он осторожничал. – С вами, теплыми, с опаской нужно… Кто знает, что у вас на уме?
- Не соврем, - стараясь говорить убедительно, заверила его подруга и повернулась к нам. – Скажите, девочки?
- Не-е-ет… мы врать не приучены, - закивали мы кокошниками. – Если дали слово, так и будет.
- Ладно, ладно… - он потер ладошки с перепонками между пальцев. – Спадите путы!
Веревки свалились с наших запястий и Гостидраг Драгомилович радостно булькнул:
- Ентую первой беру!
Он протянул руку к Таньке, и та вдруг вцепилась в нее зубами с такой силой, что водяной взвыл на весь лес.
Марьяша накинулась на него сзади, я ударила его по голени, а Зинка с одного прыжка завалила сластолюбца на землю. Через пять минут водяной лежал закрученный в Танькин сарафан, в моем кокошнике и истошно орал. Я оторвала рукав с рубахи и заткнула ему рот. Нечисть в Нави оказалась не такой уж и страшной…