Постановку театрального режиссера Валерия Фокина (после СССР снял один фильм «Превращение» в 2002 году) прохладно приняли зрители и критики. Если не выставлять повышенные требования, кино удалось, на уроне добротной фестивальной драмы. Хотя могло бы быть более сообразительным, раз уж затеяло разговор с представителями более развитой цивилизации.
Фильм снят по фантастической повести Кирилла Фокина «Огонь», по которой ранее Валерий Фокин поставил спектакль в Александринском театре «СЕГОДНЯ. 2016», где является худруком.
Владимир Огнев (Антон Шагин) в 90-е с родителями переехал в США, где стал ученым. Тайная международная организация приглашает его в эксперимент по моделированию контакта с внеземными цивилизациями. Жена ученого Анна (Юлия Снигирь) не знает правды о том, что он делает. Это его печалит.
Легенда его работы с фокус-группами в том, что инопланетяне в 60-е остановили превращение холодной войны в ядерную. Позже Огнев узнает, что эта легенда – правда. Жаль, что нельзя рассказать жене. А потом в семье происходит драма, вина которой лежит на тех же секретных пришельцах.
Подчеркнуто камерная постановка родственна «1984» (и многим другим лаконичным антиутопиям) или «Преступлению будущего» Кроненберга.
Критики назвали фильм «театрализованным», с учетом театрального прошлого. Это справедливо отчасти, например, в сменах мизансцен, когда дверь из офиса ведет на пляж. В остальном это кино. Изысканное в ракурсах, крупных, поясных, средних планах, проездах камеры, монтаже. Хороша работа с языками: каждый говорит по-своему, и все друг друга понимают, а для зрителя – титры.
В любом случае стилистически и визуально «Петрополис» – весьма изящная эстетская картина, родственная фантастике Тарковского. Другой вопрос в том, что при малых бюджетах, при жесткой ограниченности в выразительных средствах, фильм должен быть более внятным на уровне смыслов.
В адрес «Петрополиса» можно отпускать те же упреки, что звучали после премьеры спектакля по книге Кирилла Фокина. Фильм почти не дает ответов и не блещет в постановке вопросов.
Последнее, правда, с иронией обыгрывают, когда делегация землян шпыняет француза, просящего у чужих право слетать на Марс. А еще американец и британец комично путаются в шпаргалках по Ближнему Востоку. Эти шутки могли быть хороши как часть сатирической концепции, вроде той, что с блеском реализована в «Не смотрите наверх». Но этого нет. Сатира выглядит случайной, как шутка в театре просто для расслабления публики.
Фильм никак не объясняет удивительную пассивность землян, неспособных задать божествам простых дипломатических вопросов об их намерениях или выставить претензии (вызванные инопланетянами всплеск заболеваемости и кризис рождаемости на планете – серьезный повод для разборок, но ни у кого не хватает смелости и сообразительности поднять проблему).
А сами инопланетяне собирают народ, чтобы бестолково поболтать о разнице между Ливией и Сирией и посетовать на изменение климата (хотя сами, как уже было сказано, постепенно создают над мегаполисами нечто вроде медленного ядерного взрыва).
Удивительно, но даже один из важнейших вопросов, касающийся беды в семье Огнева, который в первой части фильма почти умоляет озвучить один из персонажей, так и не прозвучит, несмотря на терпеливое ожидание зрителя. Вопрос касается негативного воздействия присутствия инопланетян на жителей крупнейших мегаполисов планеты, по сравнению с которым решение проблемы опреснения воды в Израиле – бытовой случай, не заслуживающий упоминания.
Фокины не делают серьезных открытий ни в форме («Петрополис» выглядит лаконичным вариантом ранних киноразработок), ни в содержательности сверхзадачи и послания зрителям. Правда, на фоне общей невысокой информативности сюжета приобретают повышенное значение редкие намеки на смысл. Вроде упоминания парадокса всемогущества.
«Если Бог всемогущ, то может ли он создать камень, который сам не сможет поднять. Если они ради нас сдерживают изменения климата, то почему не вмешаются, почему сами не остановят все наши войны?»
А так формулируется одна из главных аллегорий.
– Все человечество – как обманутая жена, которой муж лжет каждый день.
– А если это ложь во спасение?
– А является ли такой муж любящим?
«Свободной воли не существует», – со смиренностью самурая изрекает японец-заместитель Огнева. Ученые похожи на легендарных монахов, которые только выслушивают волю божества, но не имеют представления о его природе и мотивах. Главный герой ближе всех подходит к пониманию сути тех, кто сверху, но и он сравнивает себя с обезьяной, бросающей камни в стену АЭС.
Именно вопрос о том, способно ли человечество добровольно склонить голову перед волей свыше, не в рамках религий, а по-настоящему, является самым интересным. Все остальные несуразности и трудности диалога – побочные.
Наверно, стоило исследовать эту тему активно, раз уж она в сверхзадаче. Можно нафантазировать на сериал. Это, кстати, могло выйти по-российски, ведь именно в местной культуре в последнее время, как и в политике, педалируется тезис о том, что несвобода во многом лучше, чем свобода.
Можно много чего. «Петрополис» вообще хорош тем, что заставляет размышлять, хоть само по себе произведение и не блещет готовыми тезисами и концепциями. Можно обвинять драматургическую сырость текста, попавшего на большую сцену и в кино через родственные связи. Но стоит ли? Лучше все-таки не хотеть от одного н/ф-произведения всего и сразу, а смотреть то, что есть. Фантастика на то и существует, чтобы будить воображение.
Спасибо за дочитку! Подписывайтесь на канал, и продолжим!
