Мужчина заметался по комнате. Больше всего хотелось накинуть куртку, выбежать из дома, сесть в машину и рвануть к отцу. Забрать его, привезти домой и уже вдвоём разбираться с теми, кто сотворил с ним такое… Но… Это пресловутое «но»! Если сейчас Мехтиев-старший объявится, живой и относительно здоровый, где гарантия, что п.о.к.у.ш.е.н.и.е не повторится – и на сей раз с бОльшим успехом? Нет, пока не выявили п.р.е.д.а.т.е.л.я, надо соблюдать максимальную о.с.т.о.р.о.ж.н.о.с.т.ь. Он ещё раз перечитал письмо. Значит, ту девушку зовут Зарема, и она совершенно не соответствует образу, который нарисовало и.з.м.у.ч.е.н.н.о.е воображение Абдула. Что ж, да наградит её Аллах за помощь…
Он тихонько прокрался на кухню и разыскал спички – ими редко пользовались, в основном, когда з.а.ж.и.г.а.л.и свечи на именинных тортах домочадцев. В.о.р.о.в.а.т.о зажав коробок в кулаке, вернулся в комнату, вышел на балкон и осторожно с.ж.ё.г письмо в керамической мыльнице, прихваченной из личной ванной. Понимая, что поддаётся своеобразной п.а.р.а.н.о.й.е, тщательно измельчил пепел, потом смыл его в унитаз. Сполоснул мыльницу, почти на автопилоте принял душ – и уснул ещё до того, как его голова коснулась подушки.
На следующее утро, когда он вошёл в приёмную, то увидел там Зарему. Девушка сидела на диванчике и как раз отпивала из чашки кофе, а Надежда Ивановна – секретарь-референт Мехтиева-младшего – радушно предлагала посетительнице домашнюю булочку.
- Доброе утро, - поздоровался Абдул с женщинами. Посмотрел на Зарему, старательно не узнавая её. – Вы ко мне? Подождите немного, пожалуйста. Как раз кофе допьёте. – Он улыбнулся, чувствуя лёгкий стыд за свои вчерашние измышления в её адрес. – И настоятельно рекомендую не отказываться от булочки. Надежда Ивановна –большая мастерица по части выпечки.
- Скажете тоже, Абдул Муслимович, - засмеялась пожилая женщина. – Вам сварить кофе?
- Не нужно. Зайдите ко мне, Надежда Ивановна. – И распахнул перед ней дверь кабинета.
Сдерживая нетерпение, он дружелюбно посмотрел на свою верную помощницу.
- Во-первых, поздравляю с прибавлением в семействе! Очень рад за вас, Надежда Ивановна. Как внука назвали?
- Артёмка, - сообщила та, расплываясь в счастливой улыбке и совершенно не удивляясь, что начальник в курсе её семейных дел. Она работала в холдинге уже пятнадцать лет, была на отличном счету, и Мехтиевы воспринимали её если не как родственницу, то как очень близкого друга. – В выходные как раз собираюсь навестить…
- Не нужно, - хитро прищурился Абдул. – Я имею в виду, не нужно ждать выходных. Как вы смотрите на небольшой оплачиваемый отпуск? Недельки две-три с возможностью продления. Я прекрасно понимаю, как вы рады появлению малыша и как вам хочется понянчить его. Да и дочке вашей помощь не помешает – я помню, как моя младшая сестра восстанавливалась после первых родов. Без мамы точно не справилась бы…
- Ой! – всплеснула руками женщина. – Абдул Муслимович… вы просто волшебник какой-то! Я о таком только мечтать могла…
- Ну, раз волшебник, значит должен исполнять мечты хороших людей, - засмеялся мужчина. – Зайдите сегодня в кадры и в бухгалтерию – там приказы об отпуске и о дополнительной премии. И не спорьте, пожалуйста! – поднял он ладонь. – Это мой подарок новорожденному с наилучшими пожеланиями. И могу добавить, что ему уже здорово повезло – у него замечательная бабуля.
Женщина рассыпалась в благодарностях, но потом осеклась:
- А о Муслиме Замировиче ничего не слышно?
- Увы. – Абдул развёл руками и на несколько секунд отвернулся к окну. Ему было очень неприятно обманывать Надежду Ивановну, которой он всецело доверял, но отец настаивал на полной секретности. – С.л.е.д.с.т.в.и.е ведётся… а нам остаётся только ждать и надеяться на лучшее.
- Как же я вас оставлю в такой тяжёлый момент? – заволновалась женщина. – Может, лучше повременим с моим отпуском, пока…
- Надежда Ивановна, дорогая моя, я уверен, что всё в итоге разъяснится и наладится. – Он подошёл к помощнице, ласково взял её за руку. – И вам совершенно не нужно ж.е.р.т.в.о.в.а.т.ь для этого временем, которое вы можете провести с семьёй. Пожалуйста, пригласите девушку, которая ждёт в приёмной.
Когда посетительница вошла, Абдулу вновь потребовалось усилие, чтобы оставаться спокойным.
- Вы уже познакомились? – спросил он помощницу. Та покачала головой. – Ну, тогда я вас представлю друг другу. Это Зарема, наша дальняя родственница. А это – Надежда Ивановна, мой референт и моя правая рука. Вы, Зарема, будете заменять Надежду Ивановну, пока она будет в отпуске. Потом переведём вас в аналитический отдел. А вас, Надежда Ивановна, я попрошу ввести Зарему в курс наших дел, помочь освоиться… Ну и, когда вернётесь, сообщите мне своё мнение о ней как о сотруднике. Вы знаете, что я всецело доверяю вашей рекомендации. Зарема, когда примете дела, зайдите ко мне – нужно будет подготовить несколько приказов и разослать их по филиалам.
- Хорошо, Абдул Муслимович.
Это были её первые слова за сегодняшнее утро, не считая приветствия. Она спокойно смотрела на мужчину, но потом опустила ресницы – слишком явное волнение читалось в его взгляде.
Когда женщины вышли, Мехтиев-младший попробовал сосредоточиться на работе. Не смог. Всё валилось из рук, строчки плыли перед глазами. Его обуревала т.р.е.в.о.г.а за отца. Как он сейчас? Сильно ли он п.о.с.т.р.а.д.а.л? Умом Абдул понимал, что папа в б.е.з.о.п.а.с.н.о.с.т.и, да ещё и под присмотром врачей, которые точно не дадут случиться непоправимому, но справляться с эмоциями становилось всё труднее. В нём крепла уверенность, что, останься он в Москве, с отцом не стряслась бы эта беда. Сдалась им эта стройка в Дагестане! Подумаешь, начали бы на пару месяцев позже… Но отец давно мечтал строить на малой родине дома для малоимущих семей, с.и.р.о.т и и.н.в.а.л.и.д.о.в. И ради этой мечты трудился не покладая рук. Принимал самое непосредственное участие в разработке проекта нового микрорайона. Радовался, как ребёнок, когда проект выиграл конкурс, объявленный правительством республики. Сам ездил в Дагестан и осматривал участок, выделенный под строительство. Мотался по экспертным бюро, возил чертежи на проверки. Потом подключился Абдул и лично контролировал рытьё котлованов, заливку фундаментов под четыре пятиэтажки на три подъезда каждая… Несколько недель не вылезал с участка, не снимал строительную каску, представляя, как обрадуется Мехтиев-старший, когда сын сообщит ему о закладке первого кирпича. И – как гром среди ясного неба! – весть о пропаже отца…
Абдул сжал кулаки. Он почти не помнил, как вернулся в Москву – разум п.о.м.у.т.и.л.с.я от б.о.л.и и г.н.е.в.а. Пришёл в себя только на пороге дома, охваченный я.р.о.с.т.ь.ю… И сейчас, когда т.я.г.о.с.т.н.о.е неведение завершилось, он, казалось, т.р.е.в.о.ж.и.л.с.я ещё больше. Он уже готов был вызвать Зарему, не дожидаясь её прихода, но звякнул его телефон – пришло сообщение.
«Привет, Суслик. Есть новости об отце? Мои с ума сходят... Мама даже о моём приданом забыла!»
Абдул выдохнул, вытер вспотевший лоб. Малика, сестрёнка, как ты вовремя! Не дала мне окончательно потерять контроль над собой…
«Привет, Мартышка. Пока всё по-прежнему, никаких новостей».
«Поняла. Наши к вам собираются, так что вечером увидимся. Мама как раз с Гюльнарой Сабировной договаривается».
«Отлично. Увидимся. Как там твой итальянский мачо? Ждёт тебя через месяц?»
«Я никуда не поеду, пока Муслим Замирович не найдётся».
«Не дури. Всё будет нормально. Не вздумай откладывать свадьбу».
«Марио в курсе, если что. И полностью меня поддерживает. Для них, как и для нас, семья – это святое. Так что я всё решила».
«Ой, держите меня семеро – она всё решила… Выходи уже замуж, Мартышка, дай мне спокойно заняться моей личной жизнью!»
«Было бы чем заниматься, Суслик н.е.с.ч.а.с.т.н.ы.й! Или ты окончательно потерялся в табуне своих поклонниц?»
«А ты завидуешь или ревнуешь?»
Следующее сообщение состояло из трёх строк хохочущих смайликов и короткого «До вечера, дагестанский плейбой!»
- До вечера, Мартышка, - вслух сказал Абдул и улыбнулся, чувствуя, что на душе немного полегчало.
