Зачем особым детям ходить в сад
В сентябре в районах А101 появился сад, который специалисты инклюзивного направления Лёрнити А101 организовали для детей с нарушениями развития. Ходят сюда и нейротипичные дети.
Впрочем, это даже не сад, а СадИК, потому что работает в пространстве клуба соседей «ВивА101» в Испанских кварталах. Именно в Испанских кварталах действует активное сообщество родителей особых детей, вместе с которыми мы и открыли эту дошкольную группу.
В чём выражается инклюзия и как мы продвигаемся по этому пути в СадИКе, мы расспросили специального психолога, детского психотерапевта, руководителя программы «СадИК» Анну Семёнову и руководителя инклюзивных программ Лёрнити А101 Дарью Бережную.
Инклюзия, но не совсем
У родителей особых детей возникают проблемы, если они хотят отдать ребёнка в сад по месту жительства, и причина этих проблем – не только нехватка мест.
Дарья Бережная. Родители хотят, чтобы их дети были в коллективе, учились взаимодействовать с другими. Это малореально в стандартных садах, где обычно нет возможности уделять должное внимание индивидуальным задачам развития особого ребенка.
Анна Семёнова. У нас была семья, которая хотела, чтобы ребенок ежедневно ходил в группу. В государственном саду нашлось место с одним тьютором на трёх детей. Однако ребёнок нуждался в постоянном индивидуальном сопровождении. Сад и тут вроде бы пошёл навстречу – маме предложили самой устроиться тьютором и обещали официально оформить, но родители стремились к тому, чтобы ребёнок понемногу отсоединялся от мамы.
Да, тьюторское сопровождение подразумевается и в обычном садике, но его сложно организовать так, как это необходимо особым детям.
Д. Б.: Долгое время в мире превалировала концепция интеграции. Она предусматривала необходимость для человека, у которого есть особенности, как-то с этими особенностями справиться, чтобы стать «более нормальным», суметь встроиться в социум и стать более-менее «как все». От этой концепции на Западе начали отходить еще в 70-е годы.
Инклюзивный подход, который принят сейчас, подразумевает обоюдный процесс. Не только особый человек должен приспособиться, но и нейротипичные люди, и вся среда должны идти навстречу, чтобы адаптироваться к особенностям разных людей.
А. С.: Если говорить о западных странах, то там инклюзия начинается с детского сада, куда имеют возможность ходить разные дети. К школе, как правило, не возникает проблем непонимания или неприятия. Чем раньше начинается взаимодействие нейротипичных и особых детей, тем обычнее такие дети воспринимаются в школе.
Д. Б.: Часто инклюзию понимают как адаптацию физической среды – чтоб был пандус, чтоб было удобно пройти-проехать. Но есть огромное количество людей с нарушениями психики, для которых тоже должна быть создана комфортная среда. И до этого ещё очень далеко.
Что есть сейчас в Испанских кварталах
Наш СадИК рассчитан на три дня в неделю по четыре часа. Родители в это время могут делать свои дела, отдохнуть, поработать.
Д. Б.: Сейчас в нашем СадИКе 8 детей с особенностями слуха и зрения, аутизмом, ДЦП, задержкой психического развития.
Есть дети, который не пользуются речью, с ними мы ведём работу средствами альтернативной и дополнительной коммуникации – используем карточки, жесты, языковую программу Макатон.
В садике ребёнок может отрепетировать разные ситуации коммуникации, проживать детские активности вне дома. Как и все остальные дети, регулярно ходить на занятия, общаться, заводить друзей, ходить на детскую площадку.
Если у особого ребёнка нет возможности посещать дошкольное учреждение, будь то сад или развивающая группа, то когда он приходит в школу, куда его обязаны взять по закону, то и он, и класс, и учитель – все участники взаимодействия могут оказаться в сложной ситуации.
Сегодня мы ходили в магазин. Со стороны это могло выглядеть как полное фиаско. На взгляд постороннего, мы просто сопровождали ребенка, который полз по полу, толкая тележку, роняя продукты, пытаясь попробовать их на зуб. Однако это были сознательные педагогические действия. Не останавливать ребёнка, покуда это безопасно. Поддерживать малейшие признаки того, что он делает выбор. Дать ему возможность устроить истерику, если ему не покупают шоколадку. Договориться, согласиться, прийти на кассу, пробить яблоко и гордо везти его потом в коляске.
С каждым ребёнком на таких выходах мы решаем множество важных задач.
Мы устроили так, что у каждого ребёнка есть сопровождающий, который за него отвечает. И это не просто взрослый, который следит, чтобы с ребёнком ничего не случилось, но старший друг и помощник.
Основная цель СадИКа – чтобы дети научились друг друга замечать, взаимодействовать, общаться.
Наши разные дети
А. С.: У всех наших детей минимальный предыдущий опыт групповых занятий. Они ходят к логопеду, дефектологу, физическому терапевту, а организовать для них совместные занятия родителям гораздо сложнее.
Спустя два месяца после открытия СадИКа мы видим очень большую динамику в их взаимодействии друг с другом. Они общаются всё больше и больше – каждый в своём темпе. Некоторых детей я видела полгода назад, и тогда не было похоже, что они будут с кем-то активно взаимодействовать.
Здесь интересную роль играют разные возможности детей и их сильные стороны. Есть дети, которые проявляют больший интерес к другим и при этом «вынуждают» другого ребёнка общаться, – пытаются дать йогурт, позвать на занятие, что-то забрать.
Мальчик, который первое время не слишком интересовался окружающими, начинает играть в догонялки, пытаться вытащить другого ребёнка из палатки, надевать на него шляпу.
Д. Б.: Не знаю, как так вышло, но у нас подобралась группа, где все дети – помогатели. Смотришь, один подметает, другая пошла мыть плиту, третий кормит кого-то йогуртом или несет ботинки для прогулки. Нет таких детей, которым бы не нравилось приходить в сад. То, что им интересно, радостно, не хочется уходить отсюда, – первый критерий успешности всего предприятия. Без этого ничего бы не получилось.
А. С.: Чтобы развивать взаимодействие с детьми с аутизмом, с их стороны должен возникнуть интерес, ощущение удовольствия от интересного занятия, в то время как с нейротипичными людьми можно больше опираться на мотивацию или необходимость контакта с другими.
Д. Б.: Если у ребёнка есть ведущий интерес (например, строить, лить воду, что-то есть), взрослый может сначала к этому интересу присоединиться, а потом потихоньку расширять репертуар взаимодействия. Глядишь, и он пусть на секундочку, но присоединяется к общей игре с «парашютом» (игра, направленная на взаимодействие участников), чуть дольше сидит в кругу, когда все поют песни. И вряд ли такое возможно в обычном саду, где ты один из многих и нет больших возможностей учитывать твои особенности.
Границы и правила
Д. Б.: Мы уделяем особое внимание тому, чтобы дети чувствовали, что их личные границы уважают. И понимали, что надо соблюдать определённые правила, если ты в коллективе.
Как и в любом саду, у нас возникают типичные ситуации – когда один у другого отнял игрушку, и начался скандал, когда кому-то очень не хочется ждать своей очереди, когда нужно учиться договариваться.
В обычном саду в коллектив вводят довольно непосредственно – взяли за руку и повели на музыку. В нашем саду мы стараемся так направить ребёнка с полевым поведением, чтобы он сам переключился на активность, которую мы предлагаем.
А. С.: При полевом поведении у ребёнка нет целенаправленных действий, его «несёт» вдоль предметов, попадающих в его поле зрения. Например, он трогает и бросает игрушки, которые увидел, не задерживаясь на чем-то надолго. Обычно таких детей больше захватывают предметы или их сенсорные свойства, нежели отношения с людьми или более сложная цепочка действий.
Они быстро выучили имена и стали друг друга узнавать. У нас есть мальчик с ДЦП, который не пользуется речью. Он стал первым, кто безошибочно стал узнавать других на карточках с фотографиями детей и педагогов.
Радостно, когда дети, которые вообще не замечали, что происходит вокруг, вдруг включаются в происходящее. И вот уже один несет другому памперс, который надо сменить после прогулки.
А что физическое пространство?
Д. Б.: Физическая адаптация помещения, конечно, важна, но это не первоочередная задача. Нам действительно пришлось доработать помещение клуба. Например, мы сделали рольшторы, чтобы детей ничего не отвлекало в холле. Наклеили на двери наклейки, чтобы ползающие дети не врезались лбом в стекло. Обили колонны мягким материалом. В санузле заменили шумные сушители, чтобы никто их не пугался.
Мы исходим из того что есть, и, кажется, получилось хорошо. В конце концов, когда люди живут дома, у них тоже среда не сразу идеально адаптируется под индивидуальные потребности.
Что делаем и зачем
На групповых занятиях в СадИКе есть элементы двигательной и музыкальной терапии, ручная деятельность, элементы сенсорной интеграции, творчество, кукольные спектакли и, конечно, много игр.
А. С.: С детьми работают специальные психологи, игровой терапевт и тьюторы. Тьюторы не проводят занятия в качестве специалистов, но имеют дефектологическое или психологическое образование, в том числе связанное с работой с детьми с особенностями развития.
В начале занятия, пока все собираются, у нас свободная игра. Затем «круг», где мы здороваемся и смотрим, кто сегодня пришел: все ищут свои фотографии, и мы проводим небольшие игры. После круга может быть рисование или физкультура, или кулинария. Потому мы идём гулять, после чего следует перекус и снова игры и какое-нибудь занятие.
«Рамка» занятий подвижная, между ними также всегда есть время на свободную самостоятельную игру.
Цель подготовки к школе в СадИКе напрямую не стоит, но мы, например, решаем задачи научить ребёнка ориентироваться на ведущего, на расписание, выполнять цепочку действий, развиваем у него навыки самообслуживания, а это, конечно, пригодится ему и в школе.
Отличительная особенность наших групповых от индивидуальных занятий для особых детей в том, что здесь есть другие дети, разные взрослые, и мы вместе что-то делаем, а это решает задачи социализации и развития коммуникативных навыков
Д. Б.: Круг общения обычного ребёнка шире и не ограничен мамой и папой. Ты вышел на площадку и с кем-то подружился, ходишь на занятия, в сад, обрастаешь социальными связями.
Наши дети, особенно с тяжёлыми нарушениями, не позволяющими стандартным образом общаться, находятся в изоляции. Ты видишь в основном ближайших родственников и время от времени – скажем, индивидуального логопеда или реабилитолога.
Наш СадИК – это уникальная возможность играть с другими детьми, то есть заниматься ведущей и очень важной для дошкольников деятельностью. Пробовать новое, в принципе быть одному без родителей, что тоже большой и важный опыт.
Мы не готовим к школе в том смысле, что не учим целенаправленно писать и читать, хотя обязательно развиваем навыки моторики и закладываем многие другие, которые пригодятся в первом классе. И скорее всего, у этих детей они бы не сформировались сами по себе.
Здесь дети привыкают и к тому, что бывают конфликты, и что это не страшно. Если ты не ходил в сад, был единственным и любимым в семье, а потом пришёл в первый класс, может выясниться, что у тебя, скажем, могут отнять тетрадку. И что вообще всё вертится не вокруг тебя и происходит не так, как тебе нравится. Мы проживаем в СадИКе и такие ситуации.
Я считаю очень важным, что СадИК появился и развивается по инициативе сообщества родителей особых детей Испанских кварталов. Мы работаем в тесном сотрудничестве, многое делаем вместе, и у нас еще много планов. И мы очень благодарны ГК «А101» за поддержку!
Семьи с особыми детьми, живущие в районах А101, могут получить существенную скидку на занятия в СадИКе. По факту каждая семья платит за него столько, сколько она может.
Что мы предлагаем сейчас в рамках работы инклюзивного направления Лёрнити А101
- Бесплатные первичные консультации психолога
- Индивидуальные консультации родителей особых детей
- «СадИК» для особых и нейротипичных детей
- Группы общения для школьников раз в неделю по 1,5 часа (бесплатные на сегодня).
- Инклюзивные мастер-классы в сотрудничестве с разными НКО. Мастер-классы предназначены для всех, и в том числе, для особых детей.
