Люся работала в маленьком магазинчике на окраине города. Место это было весьма незавидным. Дома вокруг – частные, убогие, богатые люди в этом районе не селились. Стояли небольшие деревянные избушки с двумя-тремя окошками на фасаде, построенные в середине прошлого века. Подобные в народе нынче называют «бабушатниками». Ну, и жители соответствующие – в основном, старики да старушки. Автобус сюда ходил только один — «двойка». Курсировал транспорт - хорошо, если раз в час, и всегда был переполнен до отказа. И пожилые люди старались не ездить в город за товарами, обходились тем, что продавалось в единственном местном магазине.
Поэтому ассортимент тут был широкий – от молока и хлеба до резиновых сапог и комбикорма для кур. Расставить все это на витринах не получалось, потому как площадь не позволяла. И многие товары хранились в подсобке, и Люся приносила их тогда, когда покупатели о них спрашивали.
Девушка знала, что перед ней в этом самом магазинчике работали четыре или даже пять продавщиц. Никто долго не выдерживал характер хозяйки Зинаиды Павловны.
Женщина привыкла к тому, что конкуренции у нее тут нет, и она может вести бизнес, как ей заблагорассудится. Многие товары она привозила под заказ, какие-то продукты отпускала старикам в кредит, до пенсии. Но возвращали они уже большую сумму, чем были должны. Вместо пятисот рублей –шестьсот, а то и семьсот.
Еще Зинаида Павловна понимала, что если в ветхих домишках волею судьбы проживали люди трудоспособного возраста, то устроиться на работу им поблизости было некуда. Только в ее магазин. Поэтому и распоряжалась она своими подчиненными, как крепостными крестьянами. Хозяин – барин, что хочу, то ворочу. Работать приходилось с раннего утра и до позднего вечера, дополнительные часы, само собой, не оплачивались. И если на один выходной в неделю еще можно было рассчитывать, то об отпуске с хозяйкой лучше было и не заговаривать.
— А кто пахать будет, если ты на пляже целый месяц зад свой станешь греть? — кричала Зинаида Павловна очередной девушке, которая осмеливалась подойти к ней с заявлением, — Нет уж, миленькая, хочешь отдохнуть — никто не держит, сегодня же кого-нибудь возьму на твое место.
То же самое касалось и больничных листов. Хлюпай носом, сбивай таблетками температуру, но изволь стоять за прилавком. Но и это выдержали бы продавцы. А вот то, что хозяйка не сдерживала себя в словах, могла незаслуженно унизить и оскорбить – это уже было выше их сил.
Поплачет очередная бедняга в подсобке и решит, что лучше уж в автобусе давиться, каждый день на работу в город ездить, чем здесь мучиться. Причем Зинаида Павловна еще и не рассчитается по-честному с уходящей работницей, найдет, за что ее напоследок оштрафовать. Больше всего хозяйка деньги любила, и с каждой копейкой жалела расстаться.
У Люси же выхода не было. Девушка училась в институте, на заочном отделении, ей позарез нужно было зарабатывать хоть сколько-то. А вот отлучаться надолго Люся не могла. Жила она с бабушкой, за которой требовалось «приглядывать». Временами старушка была адекватной. Тогда она расспрашивала внучку о ее делах, рассказывала интересные истории, вспоминала свою молодость. И ужин к приходу Люси готовила.
Но порой бабушка становилась — сама на себя не похожа. Забывала, как ее зовут, кто она — и шла к Люсиному магазину подаяние просить. Стояла, худенькая такая старушка в платочке, и если ей кто-то протягивал монетку, она пыталась схватить благодетеля за руку и поцеловать эту самую ручку.
Люся выбегала, краснея как пион, вела бабушку домой. И понятно, если бы девушка стала работать далеко от дома, могло бы случиться все, что угодно. Поэтому и приходилось ей терпеть все взбрыки Зинаиды Павловны, и только стискивала зубы, когда начальница окончательно расходилась. Люся мечтала о том времени, когда она выучится, найдет себе хорошее место. Тогда они с бабушкой продадут ветхий домик, Люся возьмет кредит, и они приобретут себе маленькую квартирку в городе, где все рядом – и магазины, и аптеки, и больница, откуда можно вызвать для старушки доктора.
В тот вечер, незадолго до закрытия магазина, дверь с протяжным скрипом отворилась и в магазин зашел старик. Люся рассматривала его с удивлением. Она думала, что уже знает всех покупателей, но этого мужчину она прежде не встречала. Девушка отметила странный диссонанс – лицо интеллигента и одежда бомжа. Пальто на старике было грязное, потрепанное, источающее неприятный запах.
— Барышня, можно у вас немного погреться? — спросил неожиданный гость.
Воображение Люси тут же нарисовало несколько ситуаций, из-за которых старик мог попасть в бедственное положение. Его выгнали из дома близкие — эта версия казалась наиболее вероятной.
В этот час посетителей в магазине не было, и Люся предложила:
— Пройдемте в подсобку, это у нас самое теплое помещение. Я вам чаю горячего налью.
Девушка называла подсобку «мой кабинет». На маленьком столике примостился электрический чайник, сахарница, чашки и ложки.
— Снимайте пальто,— предложила Люся старику, — Я положу его на батарею, и когда вы его наденете — оно будет теплым. Садитесь вот сюда, пока чайник закипает, я бутерброды сделаю.
Хозяйничая, Люся не могла отделаться от мысли – куда пойдет пожилой человек, на ночь глядя? Она слышала, что в городе есть социальная гостиница, там, кажется, принимают бездомных. «Гостиница» — конечно громко сказано, скорее, это что-то вроде ночлежки. Кроме крыши над головой, и места на раскладушке, там предлагают и пищу – дают горячий суп или кашу. Но до города еще надо добраться, и необходимо выяснить – есть у старика с собой документы какие-то.
— Дедушка, — ласково обратилась к гостю Люся, — У вас паспорт с собой? Или хоть что-нибудь… Полис медицинский, или пенсионное удостоверение?
Старик не выдержал, заплакал как дитя. Этого Люся не могла вынести.
— Все, все, все! — замахала она руками,— Не волнуйтесь только, не нужно ничего…И так разберемся. Как вас зовут?
Её подопечный представился Сергеем Михайловичем. Старик с огромным удовольствием начал прихлебывать горячий сладкий чай, когда Люся услышала шум подъезжающей машины. Выглянув в окно, она, к своему ужасу, увидела красную иномарку начальницы. Зинаида Павловна порой совершала такие «налеты», чтобы убедиться, все ли в магазине в порядке?
— Вы, пожалуйста, посидите немножко здесь тихо, — умоляюще обратилась Люся к Сергею Михайловичу, — Может, все и обойдется.
Она выскочила из подсобки и заняла свое место за прилавком. Только бы начальница ограничилась поверхностной проверкой! Оглянулась по сторонам, увидела, что продавщица перекладывает товар, занята делом. Бросила пару-тройку уничижительных замечаний – без этого Зинаида Павловна просто не могла — и удалилась бы восвояси.
Но в этот вечер Люсе и Сергею Михайловичу не повезло. Едва ступив на порог, начальница потянула носом:
— А что тут за вонь такая?
Люся испуганно забормотала, что ничего не чувствует. Может быть, спиртным только слегка пахнет, как раз недавно подвыпившая компания заходила.
— Нет уж, дорогуша, не финти. Продукты испорченными быть не могут, я сама слежу за поставками. И алкоголики помойной тухлятиной не воняют, — Зинаида Павловна решительными шагами пересекла магазин, и остановилась на пороге подсобки.
На несколько мгновений она потеряла дар речи, а потом разразилась отборной бранью.
— Кого это ты тут приютила, а? — кричала она. Дальше шли нецензурные выражения, которые, если переводить их на русский язык, звучали бы примерно так, — Да завтра мне Санэпидемстанция весь магазин опечатает из-за этого урода! Кто тебе позволил сюда всякую шваль таскать, а? Нет, ты у меня, такая-сякая (уж другого перевода и не подобрать), с работы вылетишь со свистом.
Зинаида Павловна была женщиной довольно крупной. Она сгребла в охапку старичка, протащила его через весь магазин и швырнула с крыльца в сугроб. Несколькими мгновениями спустя, она вытолкала за дверь и Люсю. Девушка едва успела схватить свое пальто.
— Вон отсюда, — кричала им вслед, вошедшая в раж владелица магазина.
Больше всего Люся боялась, что старичок при падении пострадал. Что тогда делать? К счастью, Сергей Михайлович остался цел. Он сидел прямо в снегу, растерянный и оглушенный.
— Вот стерва, — с чувством сказала Люся, чуть ли не впервые позволив себе крепкое выражение в адрес начальницы, — Вставайте, дедушка! Возьмите меня под руку, пойдемте со мной. Я тут недалеко живу, переночуете в тепле. А завтра будем думать, что с вами делать...
СЛЕДУЮЩАЯ, ВТОРАЯ ГЛАВА
