Грамотный подбор людей - один из краеугольных камней организации “сафари” (каравана). В нашем случае, выполнение этой непростой задачи принесло нам множество хлопот и душевных терзаний. “Эль-Хаким” сказал, что самыми универсальными являются люди народа ва'камба, и что нам лучше набрать основную часть персонала сафари именно из них. Однако, хотя ва'камба вполне нормальные парни при условии хорошего с ними обращения, но нам следует, на самый крайний, маловероятный случай конфликта с туземцами, усилиться за счет представителей более пылких племен, например, десятка суахили и полдесятка ва'ньямвези.
Здесь и далее примечание Ф.Д.З. "Эль-Хаким", араб. доктор, местное прозвище английского охотника на слонов, под которым автор упоминает своего старшего компаньона по сафари.
В то время ощущалась значительная нехватка носильщиков, но заполучив в качестве ядра одного-двух хороших людей, мы послали их на базар в Найроби, чтобы они нашли и привели к нам всех желающих получить эту работу.
Суахили - уроженцы архипелага Занзибар и прилегающего восточного побережья Африки. Они имеют смешанное, очень мутное происхождение, ведя свой род от потомков рабов из различных местных племен и их арабских хозяев. Изначально это была раса подневольных людей, но после отмены рабства с каждым годом они становились все более свободолюбивыми и теперь считают себя очень высокоразвитой расой. Они называют себя "вангвана" (свободные люди), а всех остальных туземцев - "вашензи" (дикари).
Они неисправимые себялюбцы, порой очень злобные, ленивые, капризные и наглые. Однако, стоит только проявить твердость и добиться их уважения, как суахили, за некоторыми исключениями, оказываются на удивление очень выносливыми, веселыми и умными ребятами, способными переносить все тяготы путешествия и не слишком сильно ворчать от недовольства, а на голодный желудок, что нередко случается во время сафари вдали от главных дорог, даже находят в себе силы шутить на своем жутчайшем жаргоне.
Ва'камба - в целом очень жизнерадостное племя, и хотя они отличаются щуплым телосложением, но обладают удивительной выносливостью, причем женщины в равной степени с мужчинами. Мы подсчитали, что некоторые из наших носильщиков ва'камба, помимо 60 фунтов груза (27,2 кг), несли личные вещи еще на 30 фунтов (13,60 кг), куда входили винтовка и боеприпасы. Таким образом, общий вес груза достигал 90 фунтов (40,82 кг), который они несли во время дневных переходов, иногда без отдыха на обед, в течение нескольких недель подряд, часто при недостатке пищи, а иногда и вовсе без нее.
Ва'ньямвези, на мой взгляд, выгодно отличаются от суахили или ва'камба. Они родом из У'Ньямвези, страны к югу-востоку от озера Виктория - Ньянзы. У нас было 6 представителей этого племени, и мы всегда отмечали их как спокойных, трудолюбивых, хороших носильщиков, доставляющих гораздо меньше хлопот, чем прочие наемные работники сафари. Они стоят друг за друга, держаться наособицу, но ведут себя тихо и организованно. От них редко услышишь жалобу, но если они решат, что с ними обходятся несправедливо, то передают свой протест через депутацию, спокойно излагают суть дела, а получив ответ, также спокойно возвращаются к своему костру - совсем не так, как крикливые, склочные суахили. Мне кажется, что ва'ньямвези, обладают все достоинствами суахили и вакамба, но при этом лишены и всех их недостатков.
Во время похода ва'камба страдали от пагубной страсти тащить из встречных туземных деревень все, что попадало под руку. К воровству их поощряли храбрые и благородные суахили, которые опасались вызвать наше недовольство, действуя открыто, и поэтому подстрекали простаков ва'камба, присваивая потом львинную долю добычи. Конечно, если мы сами не узнаем об этом первыми, и не конфискуем в свою пользу.
Мы поставили нашу палатку недалеко от города Найроби и приступили к сбору лагерного снаряжения, товаров для торговли и для обмена на провизию - нелегкая задача для такой экспедиции, как наша, когда мы были ограничены числом носильщиков.
Прежде всего, нам требовались ткани, латунная и железная проволока, всяческие бусы в количестве, достаточном для того, чтобы покупать продукты питания для сафари, как минимум, в течение полугода. С провизией тоже были проблемы, поскольку, хоть мы и рассчитывали в основном питаться местной пищей, нам все же требовались чай, кофе, сахар, джем, приправы, и еще лекарства. Вопрос был не в том, что брать, а в том, что не брать. Однако после долгих обсуждений, длившихся несколько дней, мы более или менее удовлетворительно решили вопрос с питанием.
А в это время наши вербовщики приводили в лагерь людей, которые, по их словам, хотели наняться к нам носильщиками. Судя по представленным на утверждение образцам, они, видимо, отбирали самых немощных, хромых и слепых. После долгих хлопот мы наконец отобрали самых подходящих, и выдали им аванс в несколько рупий, с которыми они, по своему обыкновению, тут же отправились на базар, чтобы купить выпивку для отвальной оргии.
Кроме того, необходимо было решить важный вопрос об оружии и боеприпасах. Хотя мы не предвидели боевых действий, но было глупо соваться в дебри континента без достаточных средств самообороны. Мы решили, что двадцати пяти винтовок Снайдера, которые “Эль Хаким” использовал в предыдущем сафари, будет вполне достаточно. К сожалению, мы не смогли сразу достать для них боеприпасов из-за их большого дефицита в Найроби, потому что все были скуплены большим сомалийским караваном Джамы Махомета и Исмаила Робли, который незадолго до нас отправился в ту же сторону, куда намеревались пойти мы.
Винтовка Снайдера - армейская, однозарядная винтовка Энфилда-Снайдера под .577 патрон, принята на вооружение в 1868 году.
Однако в итоге нам удалось приобрести пять или шесть сотен патронов: смехотворно мало, учитывая расстояние, которое нам предстояло преодолеть, и время, которое мы собирались провести в пути.
Что касается вооружения, то Эль-Хаким обладал хорошим запасом ружей. Его арсенал состоял из 8-калиберного Paradox, двуствольного ружья под патрон ,577 Express и одноствольного под .450 Express, все фирмы Holland and Holland. Восьмикалиберку мы так и не опробовали, потому что "Экспресс-577" вполне справлялся с поставленными задачами. Восьмикалиберка великолепно пригодилась бы для обороны лагеря, если бы заряжалась патронами с дробью, но, к счастью, на нас так никто и не напал, и, следовательно, необходимость в ее использовании не возникала.
8-калиберный Парадокс фирмы Голланд & Голланд - охотничье ружье калибром 0,835 дюйма (21,2 мм).
Ружье под .557 патрон было отличным универсальным оружием, подходящим для стрельбы по крупной дичи, такой как слон, носорог и буйвол, и никогда не подводило, работая чисто и безупречно. Единственным его недостатком было то, что оно стреляло патронами с черным, дымным порохом. Если бы мне довелось участвовать еще в одной экспедиции. то я отдал бы предпочтение одному из новых “Экспрессов” под .450 или .500 патрон, работающих на бездымном порохе, но не могу говорить с твердой уверенностью, так как не имел дело ни с одним из них.
Экспресс .450 “Эль Хакима” , вот действительно прекрасное охотничье оружие, хотя из-за черного пороха оно не лишено тех же недостатков, что и .577. Безусловно, это одно из лучших универсальных ружей для поражения дичи с мягкой шкурой, которые я когда-либо встречал. Это было одноствольное курковое ружье с верхним рычагом запирания и плоским верхним ребром. Прицельные приспособления были установлены на ребре очень низко, что, на мой взгляд, является больше преимуществом, чем недостатком, так как сводит к минимуму вероятность случайного смещения прицела.
Его пробивная способность при стрельбе затверденными свинцовыми пулями [т.е. отлитыми из сплава олова и свинца - прим. Ф.Д.З.] была удивительной. Я видел, как пуля пробивала насквозь голову носорога, а потом она же убивала мелких антилоп, например, таких как газели Гранта или Уоллера, причем не кромсая их на куску, не проходя насквозь, и не оставляя огромных рваных ран на выходе, тем самым портя шкуру, что является основной причиной жалоб на .303 патрон при использовании экспансивных пуль.
Сам то я носил "Ригби" .303, очень хорошее ружье. Я взял с собой много экспансивных пуль .303 калибра всех доступных марок, от пуль в медных трубках [полуоболочечные] до разрывных Джеффри. После неоднократных испытаний я пришел к выводу, что наиболее удовлетворительные результаты дает разрывная пуля дум-дум, и с тех пор я не использую никаких других.
У меня также был запас патронов .303 калибра с твердосплавной пулей, как для слонов, так и для потенциальной обороны против туземцев. Для стрельбы по носорогам, буйволам и жирафам у меня была обычная военная винтовка Мартини-Генри, которая прекрасно справлялась со своей задачей. И, наконец, 20-калиберное дробовое ружье, которое оказалось полезным для добычи пернатой дичи, дополняло мой арсенал. У Джорджа была военная винтовка .303 калибра и карабин Мартини-Генри.
Винтовка/карабин Мартини-Генри - однозарядная винтовка армейского образца с затвором качающего типа под патрон .577/450 Martini–Henry, принята на вооружение в 1871 году.
Очень важно иметь в сафари хорошего "мунипару" (старосту), и человека, которого мы пригласили на эту должность, нам горячо рекомендовали как очень деятельного и энергичного. Его звали Джумби бен Алукери. Джумби был среднего роста, с честным, добродушным лицом. Он был готов работать и днем и ночью, но к сожалению мы слишком поздно обнаружили, что он не способен командовать людьми, этот недостаток доставлял нам впоследствии бесконечные хлопоты и раздражение. Он был слишком прост с простыми носильщиками, и раз за разом совершал одну из самых больших ошибок руководителя - вместо того, чтобы заставить подчиненных, делал всю порученную работу сам. В результате чего носильщики просто смеялись ему в лицо, что требовало от нас ежедневного активного вмешательства для поддержания авторитета. Мы дали ему кличку "Дворянин", что является дословным переводом его имени.
Следующим в списке наших носильщиков-суахили был Сади бен Хери, который как-то ходил в Северную Кению с покойным доктором Колбом, убитым носорогом в паре дневных переходов к северу от Мтары. Сади был невысоким, крепко сбитым, драчливым малым, который мог многое сказать по большинству текущих вопросов, особенно тех, которые его не касались. Он был бы хорошим работником, если бы не брюзжал, и поскольку он имел определенный вес среди простых работников сафари, они ворчали вместе с ним, к их большому взаимному удовольствию, и к большому ущербу для всех остальных. Его драчливый нрав и моральная распущенность вскоре привели к неприятностям, и он, вместе с несколькими своими закадычными приятелями, был убит туземцами.
Ресарс бен Шокар был нашим "кионгози", т.е. ведущим носильщиком, задающим темп на дневном переходе и несущим флаг сафари. Получив приказ, он мчался со всех ног его выполнять, но за первым же поворотом находил какого-нибудь слабака и заставлял его делать, то что ему самому поручили. Я так и не смог отучить его от привычки спать на ночном дежурстве, хотя не раз гонял его по лагеру тебеньком от стремени, или складным походным стулом, или еще чем-нибудь, когда во время внезапных ночных проверок постов, обнаруживал, что он крепко спит. Однако Шохар был ценен тем, что являлся записным остряком всего сафари. Часто, во время долгого, изнурительного перехода без воды и еды, мы молились на него, когда он метко пущенным в наш адрес безобидным острым словцом заставлял хохотать уставших носильщиков.
Всех имен ва'камба я не помню, за исключением двух или трех, особо приметных личностей. Старшину ва'камба звали Мальва. Это был кретин с вечной, идиотской улыбкой на губах, который впахивал, как ломовая лошадь, хотя его никто и никогда не подгонял. На посту старшины его сменил другой ва'камба по имени Макоу, когда Мальва был низложен за какой-то проступок. Мы прозвали Макоу "Шерлоком Холмсом". Казалось, все свое свободное время он проводил, бродя по лагерю, и заглядывая в каждый уголок, при этом из под его кустистых бровей поблескивали глаза с таким выражением, как будто он расследует самую громкую детективную историю на свете. Он часто тихо и таинственно подкрадывался к нашей палатке и тихим шепотом сообщал о каком-нибудь пустяковом происшествии, случившемся на переходе, а затем, не дожидаясь ответа, так же тихо и таинственно удалялся.
Наконец, мы окончательно закрепили за своим сафари людей, и оставалось только упаковать и распределить груз снаряжения, провизии, товаров на обмен и т.д. Много мы с собой не брали, как следовало бы поступить в обычном случае, поскольку у Эль Хакима уже было большое количество товаров, переданных на хранение одному из вождей в Северной Кении. Ниже приводится список грузов для нашего сафари, составленный мной по памяти:
Унгуо (ткань)
- 2 тюка мерикани (американская фабричная ткань).
- 2 тюка кисуто (ткань в красно-синюю клетку).
- 2 тюка бланкети (цветные одеяла).
- По 1 тюку разной ткани , в том числе
- гумти (грубая белая ткань).
- лейссос (цветные ткани, которые носят женщины).
- кекоис (цветная ткань, которую носят мужчины).
Узи ва мадини (проволока)
- 2-3 тюка сенинге (железная проволока, № 6).
- 2-3 тюка масанго (медная проволока, № 6).
- 2-3 тюка масанго ньюпе (латунная проволока, № 6).
Ушанга (бисер)
- 2-3 тюка Сем-Сем (мелкий красный масайский бисер).
- 2-3 тюка бус сембадж (белые масайские бусины).
- 2-3 тюка укута (крупные белые непрозрачные бусины).
- 2 тюка разноцветного бисера из венецианского стекла.
Когда все грузы были разложены и упакованы, их поставили в ряд, и, усадив людей, мы распределили среди них тот груз, который, по нашему мнению, им больше всего подходит. Суахили, как хорошим пешим путешественникам, не склонным к раздолбайству в походе, мы вверили личное снаряжение, палатки, одеяла и столовую утварь. Ва'ньямвези мы доверили боеприпасы и провиант, а ва'камба - груз проволоки, бус, ткани и т.д. Уладив этот вопрос, мы посчитали дело решенным и приказали каждому взять свой груз.
И тут начались проблемы. Сначала к нам заявился один человек и попросил заменить его груз на "тот другой", а тот, кому дали "тот другой", с возбужденной жестикуляцией и грубыми лингвистическими выражениями возражал против изменений, и приходил к нам жаловаться, чтобы мы решили спор, и пошло-поехало. Мы снова меняли грузы и людей, но в девяти случаях из десяти носильщики плевать хотели на наше решение. Носильщики плакались, что именно их груз самый громоздкий, неудобный, тяжелый и так далее, а потом просили это как-нибудь исправить, и вот через некоторое время около нас столпилось 40 жалобщиков, которые требовали справедливости. Мы пошли простым путем, отправили их всех к Джумби, а сами бесславно сбежали в палатку, где в уединении устроили перекус, пока все более или менее не было мирно улажено.
Нигде так не видно разницы между африканскими расами, как при способе переноски грузов. Суахили и ва'ньямвези, привыкшие к открытым саваннам, умело несут груз на голове, а в некоторых случаях и на плечах. Ва'камба, напротив, живут в густых джунглях, где из-за нависающей растительности не могут переносить грузы слишком высоко. Вместо этого они обвязывают его длинным широким ремнем, выкроенным из шкуры, оставляя большую петлю, которую пропускают сзади вокруг лба, поддерживая таким образом груз, лежащий на небольшом участке спины. Когда шея устает, они наклоняются вперед, что облегчает переноску, т.к. увеличивается площадь соприкосновения тюка со спиной. Кроме того, у нас было шесть ослов, принадлежащих Эль-Хакиму, и они тоже были задействованы в перевозке грузов. Один осел может нести 120 фунтов [54,43 кг] - вес, равный двум нормам груза носильщика.
И самое последнее, мы должны были зарегистрировать наших носильщиков в офисе субкомиссара, поскольку ни одно сафари не может начаться, пока не будет завершена эта важная церемония, и правительство не взимет соответствующую плату. Однако в нашем случае возникли определенные трудности. При вручении заявления мне было сказано, что ответ я получу в течение дня. Я ждал. Во второй половине дня санитар-нубиец принес мне важный на вид официальный документ.
Со страхом и трепетом я вскрыл конверт и с облегчением выдохнул, узнав, что правительство отказалось регистрировать наших носильщиков, мотивируя отказ тем, что районы, которые мы собирались посетить, не заселены и, по их мнению, небезопасны, а потому мы должны передвигаться только на свой страх и риск. Нас это не смутило, а только обрадовало, что мы сэкономили на регистрации. Чиновники ранее отказалось регистрировать носильщиков сомалийского каравана, и они совершенно справедливо намекнули, что и в нашем случае ничего не смогут изменить.
Источник - "An ivory trader in North Kenia", 1903, A. Arkell-Hardwick.
Присоединяйтесь к чтению увлекательных историй эпохи Фронтира и Дикого Запада (и не только) на ЯДе, в Телеграме и ВКонтакте.
