- Хюррем! – вдруг произнёс Ибрагим. – Только Хюррем сможет нам помочь и никому ничего не скажет. Идём к ней, быстрее, пока у тебя ещё есть время, - сорвался он с места.
- Идём, - радостно подхватил Нико и устремился за братом.
Встреченный ими Сюмбюль-ага сказал, что султанша ушла к повелителю, и они бросились вдогонку.
Заметив мелькнувший за углом край платья фаворитки султана, они ускорили бег и наперебой стали звать:
- Хюррем! Хюррем-султан!
Хюррем резко затормозила и оглянулась. Увидев запыхавшихся братьев, она закатила глаза и притворно охнула:
- О, Аллах! И в страшном сне такое не приснится, чтобы меня не пускали к повелителю два Ибрагима!
- Хюррем-султан, нам нужна твоя помощь! – наперебой заговорили братья.
- Та-а-ак! Давайте, кто-нибудь один говорите. Давай ты, Нико! Боюсь, Ибрагим начнёт с поучений, - покосилась она на Ибрагима.
- Я припомню тебе это, Хюррем-султан, - хитро улыбнулся он.
- Я и не сомневаюсь, - хмыкнула она и посмотрела на Нико. – Слушаю тебя, ты можешь спрашивать меня обо всём, о чём захочешь, - елейным голосом проговорила она.
- Хюррем-султан, не сможешь ли ты узнать, как звали покойного престарелого мужа Хатидже-султан? – c мольбой в глазах произнёс Нико.
- Мне и узнавать не надо, я итак знаю, его звали Искендер-паша, - уверенно ответила Хюррем, свысока посмотрев на мужчин.
- Хюррем-султан, спасибо тебе большое, - радостно вскрикнул Нико, порываясь обнять её, но султанша выставила руку вперёд и немного подалась назад:
- Эй, не надо, это лишнее, - со смеющимися глазами, серьёзно остановила она Нико.
- Ой, прости, Хюррем-султан, что-то я совсем забылся, - помотал головой молодой человек, а Ибрагим прикрыв рот рукой, залился смехом.
- Э-э-х, паша, а тебе всё смешно? А ну-ка подойди ко мне, не бойся, ближе подойди, - с грозным видом велела она Ибрагиму. – А ты, Нико, ступай, тебя, наверное, уже ждут, - ласково улыбнулась она молодому человеку. – Ничего не бойся. Удачи тебе!
- Спасибо, Хюррем-султан, - бросил на ходу Нико и побежал туда, где его уже ждал имам.
- Хюррем-султан, я не ослышался? Ты назвала меня пашой? Значит, ты уже всё знаешь? – с горделивой улыбкой произнёс Ибрагим.
- Ну конечно, Ибрагим-паша, как такую благую весть возможно не знать? – медленно проговорила она, - поздравляю, Вас, паша с высокой должностью, да будет доволен Вами Аллах! – излишне почтительно поклонилась она. Однако тут же подняла голову и уважительно посмотрела на Ибрагима.
- Ибрагим, а сейчас серьёзно, поздравляю тебя! Ты достоин этой должности, как никто. Если рядом с повелителем будут такие люди как ты и твой брат, я спокойна за него, я уверена в будущем этого государства, я не боюсь за своего шехзаде, - искренне сказала она.
- Спасибо тебе, Хюррем! Хюррем-султан! – исправился он, - до последней капли крови я буду защищать моего повелителя и его семью, и все силы отдам на благо этого государства, заменившего мне родину, - клятвенно произнёс Ибрагим, они с пониманием улыбнулись друг другу и разошлись.
…Ночь пришла неожиданно. Туман залил все окрестности: деревья, поляны, тропинки. Звёзды этой ночью были необыкновенными.
Ибрагим долго стоял на балконе, размышляя обо всём, что произошло с ним.
“Я раб. Но я добьюсь, что все вы будете славить этого раба,” - зазвучали у него в ушах слова маленького мальчика, лежащего в высокой траве и глотавшего горькие слёзы обиды и отчаяния. Мальчика, оторванного от мамы, от семьи, от родины.
Теперь этот несчастный мальчик стал вторым лицом огромного государства, облечённым беспрецедентным доверием самого государя! Над великим визирем во всей Вселенной стоит только один единственный человек – Повелитель мира! Выше – только Всевышний! Всё! Ни одному другому человеку на земле великий визирь не подвластен!
Отныне судьба этой страны не только в руках падишаха, но и в моих руках. Ну что ж, раз волею Всевышнего так случилось, значит, на мне лежит огромная ответственность за её будущее и благополучие народа, живущего в ней. И мой долг как гражданина этого государства защищать его до последней капли крови, - так думал Ибрагим, направив свой пламенный взор в звёздное небо.
Лишь когда ночная прохлада загуляла лёгкими сквознячками по террасе, Ибрагим зябко поёжился и пошёл в кровать.
…Утром его разбудил призыв муэдзина к намазу.
Из-за узкой тонкой полоски рассвета на горизонте вдруг робко вспыхнул первый луч солнца и скользнул по лицу Ибрагима.
Вспомнив вчерашние события, Ибрагим почувствовал приятное волнение, а в груди еле слышно зазвучала радостная мелодия, порождая уверенность в себе нового великого визиря османского государства.
Закончив утренний туалет, Ибрагим легко позавтракал и отправился к брату проверить его самочувствие и узнать, не нужно ли ему чего.
Он осторожно постучал в дверь и, услышав родной и довольно бодрый голос, ответивший “Входи”, улыбнулся и шагнул через порог покоев брата.
- Добрый день, Осман-паша, да пошлёт Вам Аллах крепкого здоровья и долгих лет жизни! – почтительно произнёс Ибрагим.
- Спасибо, Ибрагим-паша! Да будет и к Вам милостив Аллах! – также учтиво ответил брату Нико, ставший со вчерашнего дня Османом-пашой.
Братья рассмеялись, Ибрагим подошёл к брату, сидевшему в постели, и обнял его.
- Ну как ты себя чувствуешь? Как настроение? – внимательно посмотрел он на Нико-Османа.
- Всё хорошо, Ибрагим, я думал, будет страшнее. И ты знаешь, у меня такое чувство, что я всю жизнь был Османом. Удивительно! – поднял брови Нико.
- Да, интересно всё это. А имя у тебя хорошее, оно символизирует силу и власть. Так звали основателя Османской империи. Ну что ж, будем привыкать к новым должностям. Повелитель всех удивил! Да пошлёт ему Аллах долгой жизни! – сказал Ибрагим.
- Аминь! – искренне вторил ему Осман.
- Ты знаешь, он сегодня уехал в охотничий домик на три дня и попросил меня набросать план действий. Я хотел спросить тебя, если твоё самочувствие тебе позволяет, может, поговорим об этом? Теперь и ты в ответе за судьбу империи, - задал вопрос Ибрагим.
- Конечно, брат, давай поговорим. Чувствую я себя хорошо, - согласился Осман.
Более часа братья обсуждали судьбу государства. Ибрагим делился своими планами, объяснял необходимость назревших реформ. Осман внимательно слушал, задавал вопросы, вникал в суть дела.
Когда их беседа подходила к концу, они вдруг оба насторожились и притихли. Им показалось, что в коридоре кто-то скребётся.
Ибрагим приложил указательный палец к губам, другой рукой вытащил из-за пояса кинжал и на цыпочках подошёл к двери.
Резко дёрнув её на себя, он отскочил в сторону, а в комнату влетел человек в тёмном плаще с накинутым на голову большим капюшоном.
Человек вскрикнул знакомым голосом и метнулся прочь из комнаты, но Осман остановил его:
- Хатидже, не уходи, здесь Ибрагим! О, Аллах! Какая ты бесстрашная женщина!
Сняв капюшон, Хатидже огляделась и подошла к кровати, на которой полусидел Осман.
Он тут же потянулся к ней, взял её руку и покрыл поцелуями.
- Мой Осман, - нежно промолвила Хатидже, ласково погладив его по голове.
- О, Аллах! Опять мне быть в карауле, - шутливо вздохнул Ибрагим, - у вас пятнадцать минут, не более, - сказал он, закрывая за собой дверь.
Как и предвидел Ибрагим, спустя четверть часа по коридору к покоям Османа-паши приближался дворцовый лекарь Моша-Эфенди со своим неизменным чемоданчиком.
Ибрагим успел два раза стукнуть в дверь и пошёл навстречу врачу, дружелюбно раскинув руки.
- Моша-эфенди, добрый день! Моё почтение Вам! – вежливо склонил он голову.
- Здравствуйте, Ибрагим-паша, - довольный таким уважительным приветствием великого визиря ответил лекарь.
- Скажите, как состояние здоровья моего брата? – обнял его за плечи Ибрагим, развернул от двери и немного отвёл в сторону.
- Всё хорошо, Ибрагим-паша, не беспокойтесь. Организм Османа-паши молодой, здоровый, он быстро придёт в норму, - деловито ответил доктор.
- Большое Вам спасибо, Моша-эфенди, - отпустил его Ибрагим, увидев, что Хатидже выскользнула из комнаты.
Лекарь кивнул и направился в покои подопечного.
Через три дня во дворец вернулся султан Сулейман. Ибрагим уже было собрался обратиться к нему с вопросом о своей женитьбе, но передумал. Повелитель не выглядел отдохнувшим, напротив, был невесёлым, даже удручённым.
Ибрагим зашёл к нему поздороваться и не мог не спросить:
- Повелитель, простите, иншалла, ничего не случилось? Вы выглядите озабоченным, даже опечаленным. Как Ваше самочувствие?
- Ох, Ибрагим, как выгляжу, так и чувствую себя, - глубоко вздохнул султан. – Не получается у меня найти общий язык с шехзаде Мустафой. Он так и норовит сделать всё по-своему. Никак не хочет видеть во мне падишаха. Начинаю ему объяснять, он дуется, однажды расплакался после моего запрета. И что ты думаешь? Махидевран кинулась его успокаивать, вместо того, чтобы поддержать меня.
Он даже приветствовать меня не научился, как того требует традиция, забегает и сразу прыгает мне на колени или начинает перебирать мои бумаги на столе.
- Повелитель, безусловно, Махидевран-султан не права. Вы бы поговорили с ней, пусть учит шехзаде правильному поведению, ведь он уже не такой и маленький, скоро семь лет, - поддержал султана Ибрагим.
- Да я уже говорил с ней, она начинает обвинять меня в том, что я к ней невнимателен, и разговора не получается, - с досадой махнул рукой Сулейман. – Вот какие разные у меня сыновья. Мехмед едва ходить научился, а уже свою головку при виде меня склоняет, ручонки у груди складывает, пока я не позволю, не подходит, - с умилением произнёс султан.
- Хюррем-султан правильно его воспитывает, мудрая женщина, - ответил Ибрагим.
- Ещё какая, - подтвердил падишах. – А знаешь что, Ибрагим, найди Сюмбюля-агу, пусть приведёт ко мне Хюррем с Мехмедом прямо сейчас, - оживился султан.
- Слушаюсь, повелитель, - поклонился Ибрагим и вышел из покоев.
Сюмбюля искать было не надо, он обладал превосходным качеством лучшего слуги - всегда находиться под рукой.
- Сюмбюль-ага, скажи Хюррем-султан, что её и шехзаде Мехмеда ожидает в своих покоях повелитель, срочно, прямо сейчас, - велел ему Ибрагим.
- Слушаюсь, Ибрагим-паша, - поклонился Сюмбюль и полетел по коридору в сторону покоев фаворитки султана.
Услышав сообщение Сюмбюля, Хюррем засветилась от радости.
- Ну, что я тебе говорила, Хюррем? – подбоченилась Гюльнихаль, - а ты заметила, что падишах велел тебе прийти срочно, прямо сейчас? Видно, так соскучился, - широко улыбнулась она.
- Да, да, так и есть, - радостно говорила Хюррем, спешно переодеваясь в любимое платье султана и попутно выбирая диадему и вуаль в тон.
Она посмотрелась в зеркало и повернулась к Гюльнихаль, державшей на руках Мехмеда.
- Давай мне сыночка, нехорошо заставлять повелителя ждать, - сказала Хюррем, протягивая руки к улыбчивому малышу.
Уже у дверей султанша остановилась и позвала подругу:
- Гюльнихаль, идём со мной, что-то мне подсказывает, что повелитель не отпустит меня сегодня, ты заберёшь Мехмеда, - загадочно улыбнулась она.
- Хорошо, Хюррем, идём. Ты права, так и будет, - согласилась девушка, и они обе вышли в коридор.
Так и случилось, как предполагала Хюррем. Повелитель вдоволь наигрался с маленьким сыном и велел унести его спать, а любимую фаворитку оставил в своих покоях до следующего дня.
Ибрагим не на шутку разволновался. Если настроение повелителя не улучшится, то говорить с ним о Ксантии не имеет смысла. В таком состоянии падишах был замкнутым и не расположенным к беседам.
Одна надежда была на то, что общение с Хюррем сделает его вновь счастливым. И Ибрагим с нетерпением стал дожидаться следующего дня.
