Местечко Арси-сюр-Об в Шампани в нашей истории известно как место сражения 20-21 марта 1814 года. И здесь же был поставлен первый во Франции памятник Дантону. Почему? Да потому, что Дантон родился в Арси-сюр-Об. Случилось это 26 октября 1759 года. И понеслось.
Дантон – типичный сын третьего сословия. Его отец выбился в местные прокуроры и заимел кое-какой достаток. По крайней мере, его хватало, чтобы дать сыновьям образование.
Сначала Жоржа прочили в священники, и он проходил соответствующее обучение в семинарии и коллеже. Но парень откровенно не имел склонности к сутане и пошел по юридической дорожке.
В 1780 году молодой человек приезжает покорять Париж. Впрочем, столица покоряться не спешила, и Жоржу пришлось наниматься клерком при конторе прокурора. Деньжат откровенно не хватало на богемный образ жизни, но молодой и нахальный провинциал не отчаивался. При известной сноровке в люди выбиться можно. И он выбился.
В 1787 году Дантон провернул удачное дельце выкупив должность адвоката в одном из районов Парижа. Сюжет тянул на водевиль. Должность стоила 78 тысяч. Своих денег у парня имелось всего 5 тысяч. Где взять остальное? Шерше ля фам.
Во-первых, Дантон уговаривает владельца кабака выдать за него дочь. Дескать я такой перспективный адвокат, выгодная партия. Кстати, и Габриэль меня любит (как влюбилась в гиганта с уродливой физиономией красивая девушка – отдельная история). Папаша, не выложите ли вы 15 тысяч в приданное?
Во-вторых, некая мадемуазель страстно хотела выйти замуж за некоего адвоката. И тот вроде бы согласен, но надо было продать должность. А никто не покупал. Тогда Дантон предложил мадемуазель схему: вы мне даете тайком 36 тысяч, я покупаю должность у вашего жениха.
Прелесть истории в том, что жених и был как раз тот самый адвокат, на чью должность нацелился Дантон.
К чему я это расписываю так подробно? Чтобы показать: целью жизни Жоржа Дантона было личное обогащение, собственное благосостояние. В этом он обычный буржуа. Как раз из тех, кто и пытался извлечь наибольшую выгоду из революции.
Дантон заимел практику и оказывал услуги богатым клиентам. Всё у него было хорошо. И вот грянула революция 1789 года.
В первых шагах ее будущий ярый революционер участия не принимал. И Генеральные штаты, и превращение их в Национальное собрание, и взятие Бастилии – всё прошло без него. Но ушлый адвокат почувствовал, за кем сила и будущее. Он быстро перековался и даже стал капитаном национальных гвардейцев.
Впрочем, тянуть служебную лямку – не нажить благосостояния. Дантон одумался и снял с себя мундир, превратившись в лидера дистрикта Кордельеров (небольшой район Парижа вокруг монастыря братьев-кордельеров). Тут он вовсю демонстрировал свой ораторский талант.
Первое время Дантон шел по пути противостояния с властями. Он много шумел и выдвигался из толпы. Это мешало официальному избранию в какие-нибудь серьезные органы власти. И тут практичный адвокат сообразил: надо дружить с сильными мира.
И видимо подружился. Это понятно по тому, что в марте-апреле 1791 года Дантон совершил первые земельные приобретения. Вопрос: откуда деньги. Доказать ничего не смогли, но скорее всего в конечном счете это были королевские деньги, переданные через пятые руки. Король как раз вел подкуп умеренных революционеров.
Но Дантон был сторонником неуправляемым. Он брал деньги, но служил давателям плохо. Во время эпизода бегства короля в Варенн Дантон 23 июня 1791 года выступил с сокрушительной противоправительственной речью, разом испортив отношения со всеми властями.
Обвинить его в республиканизме не получается. Дантон отнюдь не ратовал за свержения короля вообще. Но свержение именно Луи XVI? Да! Кого же «народный трибун» прочил на трон? Герцога Орлеанского. Именно его фигуру Дантон и другие умеренные пытались протащить во время кризиса 16 июля 1791 года. Не вышло.
Хуже того, Дантона обвинили в подстрекательстве к бунту (17 июля на Марсовом поле произошел расстрел манифестантов). На короткое время неудачливый интриган бежал в Англию, но уже осенью вернулся. Позже он бросит красивую фразу «Разве можно унести с собой свою родину на подошвах сапог?»
Вернувшись из эмиграции, обиженный Дантон начинает работать уже против монархии вообще. Эта история кончилась восстанием 10 августа 1792 года. В его подготовке и проведении Дантон принял самое живое или, пожалуй, решающее участие. Именно поэтому его называли «человек 10 августа». Но календарь революции шел дальше, а этот революционер так и застрял в «10 августа».
Дантон стал министром юстиции, а по факту неформальным главой правительства. Пальцем о палец Дантон не ударил, чтобы предотвратить сентябрьские убийства. Напротив, он их еще и подогревал.
Это пик возвышения Дантона. Это то место, до которого он лично готов допустить развитие революции. Дальше не надо.
В сентябре 1792 года Дантон избран в Конвент и сложил с себя полномочия министра. За полтора месяца его министерства казна не досчиталась сотен тысяч ливров. Зато сам Дантон приобрел кучу земельной собственности. Да и его друзья не бедствовали. Характерно, что 21 сентября в Конвенте этот обогащающийся буржуа произнес яркую речь в защиту собственности.
Дальнейшая политическая деятельность Дантона происходит в попытках удержаться между якобинцами (левыми) и жирондистами (правыми). Дескать, я буду вне партий и смогу править ими всеми. Не смог. Якобинцы не без вынужденной поддержки Дантона слопали жирондистов 31 мая – 2 июня 1793 года.
И вот она, судьба бывшего центриста. С исчезновением правого крыла сам центр становится правым. Логика развития революции и партийной борьбы приводит Дантона к противостоянию с якобинцами и Робеспьером.
Даже человек с чистыми руками проиграл бы борьбу. А уж такой нечистоплотный казнокрад и взяточник как Дантон и подавно. Несмотря на все свои заслуги перед революцией.
Кризис разразился в конце марта 1794 года. Дантон и его близкие товарищи были арестованы 30 марта. 2-5 апреля проходит судебный процесс с заранее определенным решением.
Тут же после вынесения приговора Дантон и его соратники гильотинированы. Робеспьер пережил своего противника менее, чем на 4 месяца.
