“Как время-то летит, - Анна думала, - и ровесники мои выглядят грустненько. Особенно те, с которыми в школе за партой сижывала. На этих-то и смотреть жалко. Постарели до ужасу. Подбородки у них рядами на груди лежат. И выглядят все тетеньками. А недавно ведь в вальсе школьном кружились. Но вот - тети Моти к сорока пяти сделались. Не пощадило их время, эх, не пощадило”.
А сама-то Анна ничуть не изменилась. Морщин не имеется и походка легкая. И если признается Анна у терапевта, что сорок пять ей полных лет, то терапевт сразу удивляется. "Сколько-сколько, - изумляется терапевт, - я не расслышал, год рождения у вас какой? Разборчивее, женщина, говорите".
Небось, думал этот терапевт, что двадцать восемь пациентке. Или двадцать пять.
- Вася, - у мужа Анна поинтересовалась, - посмотри-ка вот на Светку Корягину. Фотки свои на всеобщее обозрение выставила. На весь интернет теперь красуется. И скажи мне: неужели и я так выгляжу? И можно ли подумать, что с Корягиной мы ровесницы? И даже младше она на полгода целых. Скажи-ка, Вася.
- А это какая-то бабуся, - Вася отвечал, - а не Светка Корягина. Ты этой женщине в дочери годишься. Прямо ничего промеж вас общего. Когда ты школу оканчивала, Светка уж удостоверение пенсионерское в руке держала. Такое впечатление складывается.
А Анна мужу еще и Дину Кашину показывает. Эта Дина первая красавица школьная была. А сейчас чего из нее вышло? Обычная такая - с лицом уставшей крестьянки. И внуки на руках. Допрыгалась Кашина. Проиграла схватку со временем всухую.
- Ой, - супруг на Дину рукой машет, - если это первая красавица, то я тогда балерина театра. Даже следов от былой красоты у мамзели этой не разглядеть. Не единого даже следочка. В жизни не поверю, что одного вы года производства.
А Анна за альбомом побежала - пусть супруг убедится, что одного года они с Кашиной. Прямо с первого класса лучшими подружками являлись.
- На школьную карточку тогда смотри давай, - Анна альбом протягивает, - тут мы восьмиклассники. Вот Дина Кашина. С косицей. Тощая и волосы по колено. Все за ней так уж носились! Так уж ухаживали все. Кто-то даже стрелялся из безответной любви. А сейчас чего сделалось? Жестоки годы к ней оказались. Не пощадили они ее ни капельки. И меня, Вася, еще найди. Я ведь тоже первой красавицей была. Нас с Кашиной все время люди путали.
- А как я родную жену не признаю-то, - Вася в учительницу пальцем на карточке ткнул, - и совсем не изменилась.
- Я, Вася, на лавке сижу, - Анна супруга поправляет, - в очочках которая. Тут у меня чуток детской пухлости еще не сошел. Румяная такая. Тоже все за мной носились, влюблялись прямо пачками. Спасу не было.
- И совсем ты не изменилась с той древней поры, - Василий отвечает, - одно лицо буквально. Будто в леднике отсиделась с восьмого класса.
И Анна спать счастливая легла. И еще немного на Светку с Кашиной полюбовалась: вот разнесло-то кулём этих, вот Мотьками-то они выглядят. "Вы красотки, - написала кулёмам, - и так держать!". И порадовалась в подушку, что в жизни ей так уж повезло. И от восьмиклассницы отличий возрастных ни одна живая душа не обнаружит.