Тема октябрьского номера – 80-летие освобождение Запорожья от немецко-фашистских захватчиков.
Здесь опубликованы малоизвестные документы, фотографии, свидетельства участников боёв и комментарии потомков.
Военную тему продолжает статья Семёна Экштута «Реабилитация адмирала Чичагова».
Подзаголовок статьи гласит: «С лёгкой руки баснописца Крылова молва двести лет порочит полководца, якобы упустившего и не взявшего в плен Наполеона».
«С декабря 1812 года, когда жалкие остатки Великой армии Наполеона переправились через Березину, в сознании россиян сформировался, а в начале 1813 года, после публикации басни Крылова «Щука и кот», прочно укоренился миф: адмирал Чичагов, возглавив сухопутную армию, взялся не за своё дело».
Так что же писал Крылов?
Беда, коль пироги начнет печи сапожник,
А сапоги тачать пирожник,
И дело не пойдет на лад.
Да и примечено стократ,
Что кто за ремесло чужое браться любит,
Тот завсегда других упрямей и вздорней:
Он лучше дело всё погубит,
И рад скорей
Посмешищем стать света,
Чем у честных и знающих людей
Спросить иль выслушать разумного совета.
Зубастой Щуке в мысль пришло
За кошачье приняться ремесло.
Не знаю: завистью ль ее лукавый мучил,
Иль, может быть, ей рыбный стол наскучил?
Но только вздумала Кота она просить,
Чтоб взял ее с собой он на охоту,
Мышей в анбаре половить.
«Да, полно, знаешь ли ты эту, свет, работу?»
Стал Щуке Васька говорить:
«Смотри, кума, чтобы не осрамиться:
Не даром говорится,
Что дело мастера боится».
«И, полно, куманёк! Вот невидаль: мышей!
Мы лавливали и ершей».
«Так в добрый час, пойдем!» Пошли, засели.
Натешился, наелся Кот
И кумушку проведать он идет;
А Щука, чуть жива, лежит, разинув рот,—
И крысы хвост у ней отъели.
Тут видя, что куме совсем не в силу труд,
Кум замертво стащил ее обратно в пруд.
И дельно! Это, Щука,
Тебе наука:
Вперед умнее быть
И за мышами не ходить.
Однако,
«военные историки, скрупулёзно изучив обстоятельства времени и места, давно вынесли оправдательный вердикт действиям Чичагова в 1812 году. Предъявленное ему обвинение» было не совсем справедливо, так как силы, находившиеся в распоряжении Чичагова, были слишком недостаточны, чтобы задержать Наполеона».
Так кто же виноват в том, что Наполеону удалось покинуть Россию? Или так и было задумано?
На самом деле адмирал Павел Васильевич Чичагов был человеком очень успешным в своей военной карьере, и был гораздо более приближен к Императору Александру Первому, чем, к примеру, Кутузов, и как военачальника Александр больше ценил Чичагова, чем Кутузова. По этой причине ещё перед войной с Наполеоном Александр I заменил главнокомандующего Молдавской (Дунайской) армии генерала Кутузова на адмирала Чичагова. Кутузов обиды не простил, и, став главнокомандующим армией во время войны, возложил всю вину за переправу Наполеона через Березину на Чичагова, умолчав о том, что сам он умышленно приотстал от остатка наполеоновских войск перед Березиной.
В результате после окончания войны оскорблённый Чичагов в 1814 году навсегда покинул Россию.
Статья Петра Базанова «Забытые силуэты 1917-го посвящена Михаилу Пришвину и рассказывает о том, что увидел Михаил Пришвин на петроградских улицах накануне и сразу после Октябрьской революции.
Статья основана на дневниках Пришвина, которые он вёл полвека.
«Большевики победили, потому что они не интеллигенты, и прямо взялись за казарму и фабрику, не сидели, как эсеры, в кабинетах».
Замечательная статья Якова Миркина «Человек, спасший Эрмитаж» рассказывает о Сергее Николаевиче Тройницком (1882-1948), правнуке декабриста Якушкина (по матери), который был первым «красным директором» Эрмитажа – с 1908 по 1927 годы.
«Он верой и правдой отстаивал его из разрушенного состояния в самые горячие годы, в 1918-1927 годы. Это он реэвакуировал коллекции из Москвы в ноябре 1920-го…»
А в начале 30-х его признали «вредителем», потому что он «сопротивлялся «советизации Эрмитажа». Создавал в нём контрреволюционные группировки. Срывал «мероприятия Советской власти».
«Содействовал укрытию от конфискации имущества бывших владельцев».
«Был в тесной связи с белоэмигрантами».
С директорской должности Тройницкий был снят, а в 1931 году вообще «вычищен» из Эрмитажа. Позже – арестован, сослан в Уфу. Но выжил и продолжал свою работу с музейными коллекциями.
Что интересно, в 1941—1945 годах этот неординарный человек преподавал историю искусства в московском Театральном художественно-техническом училище, которое находится не так далеко от моего дома, и в котором некоторое время учился мой сын (конечно, гораздо позже).
В 1989 году С.Н.Тройницкий был реабилитирован.
«Евдокия Ростопчина. Третий поэт России» - так называется статья Вячеслава Недошивина.
Оказывается, именно так называли в эпоху Пушкина и Лермонтова поэтессу Евдокию Петровну Ростопчину (1811-1858), урождённую Сушкову.
«Ту, которую Лермонтов звал «подростком с сумрачными глазами», а она его, по-свойски – «Лермонщиком». Это ведь ей он перед последней поездкой, где его и убьют, подарил альбом со стихами «Я верю: под одной звездою мы были с вами рождены».
Она была замужем за сыном бывшего генерал-губернатора Москвы Фёдора Ростопчина Андреем Ростопчиным. Мужа она не любила, но родила двух дочерей от Андрея Карамзина, сына историка.
Её хорошо знали Александр Островский, Фёдор Тютчев, Лев Толстой. В неё, 14-летнюю, был влюблён Николай Огарев, а
«в год смерти её, в 1858-м, тут перед ней, умиравшей от рака, вдруг встал на колени и великий француз Александр Дюма».
И попросил её Дюма написать воспоминания о её встречах с Лермонтовым и перевести на французский язык пушкинское «Во глубине сибирских руд». Она успела выполнить просьбу Дюма, и даже написала стихотворение на смерть Лермонтова, которое кончалось строками:
Поэты русские свершают жребий свой
Не кончив песни лебединой.
После неё остался роман «Счастливая женщина», а из шести её детей две дочери стали писательницами.
Ещё одна очень интересная статья посвящена истории предмета, который не так давно вышел из нашего массового употребления – примусу. Статью «Никого не трогаю, починяю примус…» к 130-летию примуса написала Екатерина Зайцева.
Статья замечательно проиллюстрирована рисунками и фотографиями, и в ней даже приведены рецепты приготовления блюд на примусе. А фраза кота Бегемота «Не шалю, никого не трогаю, починяю примус» давно стала крылатой. Смысл её прост: я занимаюсь безобидным делом и не представляю никакую опасность.
И бонусом в статье приводятся рецепты блюд, которые можно приготовить на примусе.
И совершенно невозможно пройти мимо публикации с прекрасными старыми фотографиями: Елена Колоскова, «Прощание с императрицей».
Эта статья написана к 95-летию смерти императрицы Марии Фёдоровны, урождённой датской принцессы Дагмары.
Она скончалась в 1928 году в Копенгагене, отпевали её в русской православной церкви.
«За её гробом шли почти полсотни коронованных особ со всей Европы – датская королевская семья в полном составе, норвежский король, шведский кронпринц, британский герцог Йоркский...
…Вместе с ней окончательно уходила старая Россия. Поэтому похороны императрицы снимали не только европейские, но и советские кинооператоры».
