Фильм «Лев готовится к прыжку» хотя и был венгерского производства, но шёл в СССР с заметными «купюрами» и строго с возрастной маркировкой «до 16…». А оттого был заветной мечтой всех школьников той поры, которые любой ценой хотели попасть на сеанс.
И попадали. Свидетельством чего было заполонившая советские школы присказка «хоп, муха», которую отпускал главный герой ленты, когда хватал за нос или отвешивал тумак какому-нибудь негативному персонажу.
Впрочем, самая известная роль у венгерского актера Иштвана Буйтора ещё впереди – многим он в первую очередь запомнился как здоровенный оперативник Капелька из эпопеи про приключения майор Кардоша. В данном случае в рассматриваемой кинокартине он - тоже оперативник, но своими манерами более походящий на Джеймса Бонда.
Многие ставили в вину «готовящемуся льву» его несерьезность и даже легкомысленность. В данной ситуации хочется спросить: вы аналогичное сказали бы и Гайдаю в связи с лентой на «Дерибасовской хорошая погода»?
По крайней мере, «Лев готовится к прыжку» именно в 1969 году был на своём месте. Даже как бы завершал логическую цепочку в развитии некоторых киносюжетов. Изначально была ироничная дилогия Стэнли Донена («Шарада» и «Арабеска»), которая подсмеивалась над популярным в 60-ые годы авантюрно-шпионским кино.
Затем Клод Шаброль снимает «злую пародию» «Мари-Шанталь против доктора Хо» и уже в свою очередь её пародируют венгры, снабжая, казалось бы, стандартный для подобных ситуаций сюжет интересными моментами. Например, линия противостояния на три лагеря: «наши», «злой гений» и «преступный конгломерат».
В качестве последних двух выступают бывшие служащие СС, которые норовят завладеть опасным для мира химическим средством, которое именуются «чумой ХХ века». Конечно, хочется спросить: а что же фашистское подполье чувствует себя излишне фривольно, прямо как «у тещи на блинах»? Однако если учесть особенности политики на некоторых постсоветских пространствах, этот вопрос можно было бы адресовать и «службам СССР».
В любом случае в ленте имеется не только яркая картинка и динамичное действие, но и язвительные диалоги: «- Мы боремся за великую идею - А вам платят комиссионные или суточные?» «Ясненько… Успешному бизнесмену потребовались микробы».
Впрочем, именно сейчас подобного рода сюжет мог бы счесться преступным. Дело в том, что доктор Клауберг утверждает – я не виновен, мол, на Нюрнберге меня осудили по ошибке. Сейчас любые сомнения в итогах международного трибунала – это уголовно наказуемое деяние. А потому историки не очень охотно обсуждают данный сюжет. Одно неудачное слово или реплика - и ты преступник!
При этом всём советскую цензуру более волновало изобилие откровенных сцен, некоторые из которых не лишены пикантной оригинальности. Взять хотя бы в качестве примера экзотический танец «Преследование», когда лопаются воздушные шарики, прикрывающие фигуру танцовщицы.
