Поезд укачивал сына: «Тук-тук, тук-тук, тук-тук». Впервые Жанна почувствовала облегчение. Сын всегда засыпал тяжело, нужно было долго его укачивать на руках, а потом ещё лежать с ним рядышком, пока не заснёт крепко. А в поезде под стук колёс и мерное покачивание поезда уснул сам и быстро. «А может, ему было не комфортно в том доме», – подумала Жанна, прилегла возле сына и сразу уснула.
Разбудила их проводница: «Подъезжаем к вашей станции, бельё не забудьте сдать». Жанна проснулась с лёгкой головой, давно такого не было. И на душе была радость, словно не было последнего тяжёлого года.
Три года назад Жанна с Егором решили жить вместе. Со свадьбой не спешили – это же просто формальность, когда люди любят друг друга, штамп в паспорте неважен. Не то чтобы Жанна так думала, скорее, Егор убедил её в этом. Жанна любила Егора, он был рассудительным, на всё у него было своё мнение. Жанна порой удивлялась тому, как Егор смотрит на происходящее вокруг. Совсем не так, как другие люди. Вот и на свадьбе она настаивать не стала, потому что Егор знает, как лучше.
С детьми решили подождать. Но вот только сын решил не ждать, когда созреют родители и, несмотря на все меры предохранения, он всё-таки зародился. Родители решили, раз уж так случилось, значит, так тому и быть.
Беременность протекала тяжело. Не то чтобы Жанна много капризничала, она, наоборот, старалась не надоедать Егору. Он работал, зарабатывал деньги на семью. Жанна всё больше была на больничном. И наконец, сын родился. Он был болезненным, плаксивым, беспокойным ребёнком. Бывало, Жанна всю ночь проводила у кроватки сына. А Егор работал. Он действительно работал, бывало, задерживался на работе. Ведь у него семья, сын, расходов много.
Однажды Егор пришёл домой… Вообще, как он до дому дошёл? Он был настолько пьяным, что не мог вставить ключ в скважину замка. Жанна сначала испугалась, услышав странные звуки за дверью, а когда увидела Егора в глазок, открыла дверь, то Егор просто ввалился в квартиру.
Жанна его подхватила, усадила банкетку и попыталась разуть. Но Егор заплакал, горько заплакал:
– Понимаешь, ты сама виновата. Сама.
Жанна успокаивала его, потащила в ванную, умыла. Потом на кухне отпаивала крепким чаем. А Егор что-то бубнил невнятное. И только обвинял Жанну.
Жанна уложила Егора спать, надеясь завтра всё разузнать. А Егор, засыпая, сказал:
– Я изменил тебе, но ты сама виновата. У тебя всё ребёнок и ребёнок. А я у тебя где?
Ошарашенная Жанна стояла посреди комнаты. Самое странное, что у неё не появилось злости или обиды на мужа, ей не хотелось наорать на него или больно стукнуть. Жанна ощущала пустоту в душе. Не было никаких эмоций.
Всю ночь Жанна размышляла, как поступить. То, что она уйдёт от него, это не обсуждалось. Но куда? Родители в другом городе. Ребёнок маленький, болезненный. Денег в заначке немного, на билет до родителей хватит, конечно, но ещё же жить на что-то надо, хотя бы первое время.
А утром решение пришло спонтанно. Когда проснулся Егор, он не помнил свои признания и вёл себя, как обычно, только голова болела. Жанна, как ни в чём не бывало, сказала:
– Я опять беременна.
У Егора, похоже, даже голова перестала болеть:
– Как так?
– Ну вот так получилось, – развела руками Жанна.
– Ты понимаешь, что сейчас не время. Этот ещё маленький. Тебе с одним-то тяжело. Надо избавиться, – настойчиво сказал Егор.
Жанна прочитала лекцию о вреде такого поступка, о том, что это, как ни крути, убийство родного ребёнка, и много говорила о своих моральных страданиях.
– Я помогу тебе со всем справиться, – уговаривал Егор. – Хочешь, отправлю вас с сыном на море. И ему будет полезно, и ты отдохнёшь от бытовухи.
Жанна согласилась, и Егор выделил на это всё кругленькую сумму.
Вечером Егор вернулся в пустую квартиру, а Жанна в это время уже ехала в поезде к маме, заблокировав номер телефона Егора.
