Относительно недавно один мой товарищ, он — адвокат, а в прошлом — прокурор, в ответ на сообщение ему о тексте теоремы конечной правомерности, привёл мне, как ему казалось, контрпример.
Сейчас я расскажу какой, а пока стоит вспомнить как звучит сама теорема конечной правомерности.
Она звучит в общей абстрактной форме так:
Правомерно соединённые правомерные образуют правомерное
Ну, а формально так (ну, собственно, в этой форме я её и доказывал методом математической индукции):
Если добавление в сочетание с правовым деянием x любого правового деяния y, отличного от x, даёт в результате правовое же деяние (x, y)=z, и допустимым является сочетание любого конечного числа правовых действий, то любое сочетание любого конечного количества правовых действий является правовым.
Замечу, по крайней мере, пока я не знаю, верна ли теорема в отношении бесконечного количества элементов. Сразу: любое конечное количество, даже очень большое, это никак не бесконечное...
Так вот контрпример моего товарища состоял в ссылке на правомерные, но взаимосвязанные между собой сделки, которые образуют т.н. «крупную сделку» (напр. ст. 46 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ (ред. от 13.06.2023) «Об обществах с ограниченной ответственностью»). Согласно этой норме заключение крупной сделки без получения определённого согласия может быть признано неправомерным, но... вот тут важное нечто!.. надо при этом иметь в виду, что под термином «крупная сделка» понимается не только одна сделка, но и любое количество взаимосвязанных сделок.
Ну, если совсем-совсем быть точным, а, доложу я Вам, при правоприменении именно совсем-совсем-совсем точными и надо быть, не имея в виду, что в тексте нормы есть какие-то иронии, метафоры, в том числе их разновидности — катахреза и олицетворение, метонимии и их разновидности — синекдоха и антономасия, и прочие поэтические тропы (языковые: «спинка стула», «глазное яблоко», «грудная клетка», «юридическое лицо» и тому подобное, как раз могут быть!), то часть 1 указанной статьи выглядит так:
1. Крупной сделкой считается сделка (несколько взаимосвязанных сделок), выходящая за пределы обычной хозяйственной деятельности и при этом:
связанная с приобретением, отчуждением или возможностью отчуждения обществом прямо либо косвенно имущества (в том числе заём, кредит, залог, поручительство, приобретение такого количества акций (иных эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции) публичного общества, в результате которых у общества возникает обязанность направить обязательное предложение в соответствии с главой XI.1 Федерального закона от 26 декабря 1995 года N 208-ФЗ «Об акционерных обществах»), цена или балансовая стоимость которого составляет 25 и более процентов балансовой стоимости активов общества, определённой по данным его бухгалтерской (финансовой) отчётности на последнюю отчётную дату;
предусматривающая обязанность общества передать имущество во временное владение и (или) пользование либо предоставить третьему лицу право использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации на условиях лицензии, если их балансовая стоимость составляет 25 и более процентов балансовой стоимости активов общества, определённой по данным его бухгалтерской (финансовой) отчётности на последнюю отчётную дату.
Ну, во-первых, конечно, несложно заметить, как довольно неуклюже сформулирована сама норма всей статьи даже в той части, в которой она определяет один из объектов, влияющих на регулирование; ну, чтобы просто сравнить эту формулировку, возьмите, например, точёные формулы, скажем, ст. 454 ГК РФ «Договор купли-продажи» или, например, ст. 996 ГК РФ «Права на вещи, являющиеся предметом комиссии» или ст. 1152 ГК РФ «Принятие наследства»... Но то дело такое, конечно, сама по себе неуклюжесть формы нормы, разумеется, ничего не говорит о её содержании, хотя и заставляет уже насторожиться. Чего это вдруг на законодателя напало такое косноязычие? Чай, не с иностранного языка переводит-то?
Или всё-таки с иностранного, а?
Во-вторых, обратим внимание на огромное количество исключений из этого же правила, которое сделано в самой обсуждаемой статье Федерального закона. Это, да, тоже формальный признак, но он также заставляет думать о том, что что-то с нормой, из которой такое количество исключений, не так. Например, законодатель, формулируя её, сообразовывался сначала со своими хотениями, а затем вдруг спохватывался и начинал делать исключения. Сильно подозреваю, что так оно и было!
В-третьих, обратим внимание на то, что сама по себе крупная сделка, совершённая в нарушение указанного правила, не является автоматически неправомерной. Она заведомо оспоримая, поскольку в соответствии с частью 4 этой же статьи
4. Крупная сделка, совершённая с нарушением порядка получения согласия на её совершение, может быть признана недействительной в соответствии со статьёй 173.1 Гражданского кодекса Российской Федерации по иску общества, члена совета директоров (наблюдательного совета) общества или его участников (участника), обладающих не менее чем одним процентом общего числа голосов участников общества.
Срок исковой давности по требованию о признании крупной сделки недействительной в случае его пропуска восстановлению не подлежит.
И при этом вообще установлено нечто удивительное и для нормального гражданского права и защиты права странное: пресекательность срока исковой давности для защиты права по указанному основанию. Хотя течение срока исковой давности и его процессуальность вообще-то установлены ГК РФ, а в силу ч. 2 ст. 3 ГК РФ нормы ГК РФ имеют бóльшую юридическую силу, чем нормы иных законов, регулирующих отношения, перечисленные в ст. 2 ГК РФ:
2. Гражданское законодательство состоит из настоящего Кодекса и принятых в соответствии с ним иных федеральных законов (далее - законы), регулирующих отношения, указанные в пунктах 1 и 2 статьи 2 настоящего Кодекса.
Нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать настоящему Кодексу.
Между тем ст. 205 ГК РФ сама по себе никаких исключений не допускает:
Статья 205. Восстановление срока исковой давности
В исключительных случаях, когда суд признает уважительной причину пропуска срока исковой давности по обстоятельствам, связанным с личностью истца (тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п.), нарушенное право гражданина подлежит защите. Причины пропуска срока исковой давности могут признаваться уважительными, если они имели место в последние шесть месяцев срока давности, а если этот срок равен шести месяцам или менее шести месяцев - в течение срока давности.
А правило lex specialis derogat generali в данном случае неприменимо из-за различной силы норм законов: норма ст. 205 ГК РФ в силу ч. 2 ст. 3 ГК РФ имеет большую юридическую силу.
Вот это уже заставляет думать, что перед нами, так называемая откровенная «заплатка», никак системно с корпусом действующих норм уже не связанная и даже ему противоречащая. Мало того, даже право на иск оказывается подвергнутым имущественному или должностному цензу.
Кстати, в части имущественного ценза эта норма приходит в прямое противоречие с Конституцией РФ... сможете указать с какими именно нормами? Считайте это лёгкой задачей.
Но отбросим и всё это и перейдём к «в-четвёртых». Отмечу, что поскольку всякая сделка со стороны юридического лица самим юридическим лицом вообще не заключается, а только и исключительно каким-то его представителем, то это значит, что в данном случае вопрос правомерности элементарной сделки состоит только в правомерности вообще действия представителя. То есть вопрос можно переформулировать так: правомерно ли вообще действовал сам представитель? Если он заключил сделку за пределами своих полномочий, а именно так и следует вообще понимать ограничения, установленные ст. 46 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ (ред. от 13.06.2023) «Об обществах с ограниченной ответственностью», то всецело от представляемого и зависит считать эту сделку правомерной или нет. Значит, в данном случае ситуация просто не охватывается условиями теоремы конечной правомерности: тут или элементарные действия неправомерны, либо неправомерны их соединения.
Итак, как видим, при аккуратном применении теоремы конечной правомерности, она нисколько не пошатнулась.
Отмечу тут ещё кое-то.
Заметим, что под крупной сделкой понимается не только одна сделка, но и некая совокупность таких сделок, в которых явно предполагаются некие сложения, хотя и каждая из элементарных сделок может не быть крупной. То есть как бы считается, что, начиная с какой-то сделки, входящей в эдакую вот совокупность, заключение сделок перестаёт быть правомерным, и они могут быть на этом основании признаны недействительными — эта самая, первая, где исчерпаны полномочия, та, с которой появляется из совокупности крупная сделка, и все последующие. Но... а сколько исков необходимо подавать и какова подсудность тут, если сделок несколько и, мало того, если у этих сделок вообще разные контрагенты (ну, если эти сделки — договоры)?
Вы думаете это всё? А вот и нет!
Предположим, что пять сделок не образуют крупную сделку даже в совокупности, а вот уже добавление шестой или седьмой — образует. В принципе, с теоремой конечной правомерности всё понятно: присоединение шестой и седьмой — неправомерно, поэтому теорема неприложима. Но!.. А какая из этих семи сделок как раз шестая и седьмая? Ведь только их можно признавать недействительными по основаниям обсуждаемой статьи. Ну, допустим, что можно рассуждать по времени. Это именно допустим, потому что в законодательстве такого правила нет, но... введём его и действительно станем считать, что всё дело во времени. Однако, беда-беда: в юриспруденции времени вообще нет (по совершенно фундаментальной причине: в юриспруденции вообще нет материальных объектов, юриспруденция изучает мир идей, а в идеальном времени не существует), временные цепочки выстраиваются только при проекции юридических закономерностей на материальный мир. Вот тогда и только тогда они привязываются к пространственно-временному континууму.
А чего тут удивляться? Математика тоже не работает никак со временем. И ничего, как-то так вот спокойно все это воспринимают. Так вот, как раз любой математик скажет, что говорить о шестой и седьмой сделке можно только тогда, когда мы имеем дело со строго линейно упорядоченным множеством сделок. Не важно каким образом упорядоченным, да, например, временным следованием одной за другой, но упорядочивание должно быть строгое и линейное. Ну, отношение порядка имеет довольно чёткие определения:
Но как быть, если между сделками вообще нельзя задать такого отношения даже по времени их заключения? Вы скажете, что такого быть не может? да? Ну вот пятеро представителей в один и тот же день заключили эти семь сделок. Какая из них шестая и седьмая? А ведь для того, чтобы предъявить иск, надо определить это, потому что пять взятых наугад из этих семи крупной сделки не образуют, а сделка целиком не может быть признана недействительной, если она может быть действительной без недействительной её части.
Возникает такая же парадоксально неразрешимая ситуация как парадоксе брокера:
Вы, конечно, люди грамотные и скажете мне, что такой по крайней мере частичный порядок можно ввести всегда.
Да? правда-правда?
Но проблема-то как раз в том, что, порядок должен быть не частичным, а строгим и линейным!
Ну, разумеется, при построении нормы на это можно наплевать, как можно наплевать и на законы Ньютона, например, и вообще установить, что число Эйлера равно 3, а число π равно 4... Вот только ничем хорошим и разумным это не закончится.
А вот для вас, любознательных и изобретательных, помимо задачки в тексте о нарушении Конституции есть ещё одна задача:
постройте инженерную конструкцию, которой цель заключения крупной сделки в определении таковой в ст. 46 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ (ред. от 13.06.2023) «Об обществах с ограниченной ответственностью» достигается, но при этом оснований для признания сделки недействительной по в ней же указанным основаниям нет.