-Забыл меня? - голос был вкрадчивый, но со стальными нотками. Антон вздрогнул.
- Помню, - одними губами прошептал он. - Но хотел бы забыть.
Все вокруг было пусто. Мужчина боялся повернуться. Призраки прошлого! Черт, черт, черт! Он ненавидел их, ненавидел жизнь, ненавидел себя. Сделав отчаянное болезненное над усилие над собой, он медленно посмотрел назад... И вздрогнул. Кот! На старом выцветшем бордовом ковре с надоевшими старомодными узорами сидел большой кот с изумрудными глазами.
- Это же очередной бред, верно? - сказал Антон, безрадостно хмыкнув. - Дурацкий бред, в котором ее образ заменился на твой, да?! Да?! Как же все это надоело! Как опостылело!
Его бледная рука потянулась к таблеткам снотворного, баночка с которыми стояла на комоде. Надо было заснуть и не видеть больше ничего, ничего не слышать, ничего не чувствовать, ни о чем не думать.
- Успокойся, - повторил тот же самый голос, что в первый раз. - Так ты только скорее себя погубишь!
- Я бы с радостью умер, - зло ответил ему мужчина. - Я сумасшедший. Я свихнулся. Зачем мне еще жить?
- Для того же, для чего живут другие, - с удивленным выражением заметил незваный гость.
- Другие любят, - парировал Антон, - другие умеют быть счастливы... А я... Я сам погубил себя и сам за это мучусь. Довольно. Я уже три года живу как в забытье, я не работаю, я перебиваюсь на отцовские деньги, я не знаю когда день, когда ночь, когда лето, когда зима, я болен, я душевно болен. Она мертва. И я должен быть мёртв.
- Все мы однажды умрем, - спокойно заметил голос. - Но твоё время ещё не пришло. Так вернемся к началу - ты меня помнишь?
- Кота? Нет.
- Но хорошо бы вспомнить. Я пришёл чтобы тебя спасти.
- Меня не надо спасать.
Антон посмотрел на свои большие синеватого цвета ладони. Он помнил, как они касались ее белой, чуть тронутой румянцем кожи, как они гладили ее золотистые шелковые волосы цвета осенней зари, помнил ее глубокие серые глаза с темно-синими и темно-зелеными искорками, ее смущённую улыбку и совсем тонкие легкие кисти рук, заключенные в обручи браслетов, ее маленькие пальчики в сетях драгоценных колец... Антон еще любил ее. Он всегда любил ее.
- Она не должна была умирать! - в сотый, а может в тысячный раз глухо произнёс он. - Она должна была остаться со мной, никогда не выйти замуж за Романа и не разбиться в том злосчастном самолёте! Но я был плохим возлюбленным, плохим женихом, она ушла, она вынуждена была уйти...
- Ты любил ее. Ты делал все, что мог. Это просто судьба.
- Я недостаточно хорошо ее любил.
- Это ее судьба, - повторил кот. - Да, она умерла, но ты жив. И ты должен жить дальше. Нельзя любить «недостаточно хорошо». Можно или любить, или не любить совсем.
Антон не ответил. Он упал на грязный серый пол и заплакал. Его солёные горячие слезы капали на комки пыли и делали их чёрными и склизкими. Кот ждал. Его изумрудные глаза мягко сверкали в сумеречном неверном свете. И, казалось, в этих удивительных, в этих огромных глазах отражался весь мир, все время, вся жизнь.
Наконец Антон поднял свое мокрое покрасневшее лицо. Противно. Надо умыться.
- Ты это, подожди, я сейчас, - сказал он коту.
Тот кивнул. Все такой же спокойной и бесстрастной оставалась его круглая полосатая мордочка. На ней в этот миг стояла печать веков и тысячелетий.
Холодная вода более-менее привела чувства и эмоции Антона в равновесие. Он вернулся, в тайне опасаясь, что кот исчезнет, ведь, если бы это было так, то с котом исчезла бы и последняя надежда на возвращение к нормальной жизни. Кот, однако, сидел на прежнем месте.
- Ну? Ты поможешь мне? - будто бы без интереса спросил Антон, стараясь придать своему лицу безразличный вид. - Хотя... Ты ведь не можешь вернуть ЕЁ?
- Не могу, - кивнул кот. - Но могу остаться с тобой и помочь тебе.
- Как?
- В смысле? Разве я не сказал этого только что? Я останусь с тобой.
- И?..
- И все. Разве нужно что-то еще?
Антон молча смотрел на кота. Потом лицо его исказилось и разгладилось вновь, но уже изменившись, уже приобретя иной оттенок, иное выражение.
- Ты Мурзик? - спросил он, сам рассмеявшись такой элементарной фразе, вылетевшей из него так легко, так просто. - Хотя нет... Ты Барс? Ты Вельвет? Ты Герцог? Ты Лучик?..
Он начал перебирать имена всех котов, знакомых ему с детства. Кот молчал. Наконец клички кончились.
- Я это они все вместе взятые. Но только пока. Если ты примешь мою помощь, я стану обыкновенным котом, новым, незнакомым... Почти незнакомым. Но я все же рад, что ты начал помнить. Что память твоя прояснилась. Что в ней осталось всё-таки что-то кроме того инцидента, кроме ее красоты и несчастной судьбы. Бррр! Довольно об этом! Надоело! Так ты согласен?
Антон кивнул. Почему бы все-таки не попробовать начать все сначала?
Перед глазами у него потемнело, мир все кружился, кружился, а потом упал в какую-то радужную бездну... Мужчина очнулся на полу. Затылок чуть болел, но в целом состояние было нормальным. А на груди лежал самый обыкновенный, полосатый, бурый кот с зелёными глазами. Не изумрудными, а зелеными. Но Антон узнал его. Значит это был не бред и не сон.
- Ну, начнём-с! Пора все менять, верно, мурлыка? - и он улыбнулся. Улыбнулся впервые за последние несколько лет.
Руки его как-то тут же окрепли и начали приобретать прежний, давно забытый здоровый оттенок. Сильные пальцы схватили баночку с таблетками и смяли ее, а потом выбросили в мусорное ведро - она была больше не нужна.
Надо было найти работу, надо было подготовиться к собеседованию, надо было жить, жить так, чтобы восполнить то, что он упустил за годы своего уныния, одиночества, болезни, депрессии. Это было, конечно, сложно. Но возможно. Отчасти потому, что у него был самый настоящий, самый любимый, самый обыкновенный кот... Если коты вообще бывают обыкновенными!
