Россия вступила в эту войну против Турции и едва ли не всей Европы. Потерпела болезненное поражение. Жизнеописание Тургенева такого события миновать не может. С ним связаны судьбы его современников, лиц из ближнего окружения, самого Тургенева и его героев. Поначалу он был настроен патриотически. В феврале 1855 года сообщал Полине Виардо, что по всей империи собирается народное ополчение, что в нашей (т.е. Тульской. Н.Ч.) губернии выборы офицеров земского ополчения состоятся в апреле. «Если я окажусь в их числе, чтож! сменю перо на мушкет и постараюсь исполнить свой долг столь решительно, как только смогу. Для нашей страны настает трудное время - и все мы придем ей на помощь» (П.3.363).
Братья Тургеневы, как не состоявшие в то время на службе, подлежали по выбору дворянства назначению в состав пешего ополчения. Старший брат избран офицером и из надворных советников переименован в капитаны. Он тотчас подал в отставку и до ее решения в поход не назначался. Указ вышел только осенью 1855 года, когда в ополчении миновала всякая надобность (П.3.67). Билет об отставке по болезни хранится в Музее имени Тургенева в Орле (Описание материалов.I.1968, N 247).
И.С.Тургеневу от участия в Тульском ополчении тоже удалось уклониться, поскольку основные его поместья находились в других губерниях. «Боюсь, как бы меня не выбрали в ратники – это было бы плохо», писал он 22 марта 1855 года супругам М.Н. и В.П.Толстым (П.3.21). Туляками он намечался в ратники по формальным причинам, т.к. за ним значилось небольшое имение в Новосильском уезде. По случаю коронации Александра II писатель был, однако, представлен за Крымскую войну к награждению медалью для ношения на Владимирской ленте. Награду однако же ему и не вручали (РГБ, отдел рукописей, ф.329 (В.И.Чернопятова), материалы к XIV тому, л.л. 369-371).
Чернская дружина N 88 входила в состав Тульского (а не Орловского, как мы ошибочно полагали) ополчения. Начальник уездной дружины, сосед Тургеневых, дворянский предводитель, в прошлом артиллерист, П.Н.Сухотин (Чернопятов В.И. Том 1(X).М.1907,с. 88-89). Из числа уездных дворян набрано 18 офицеров. Последним в списке значится коллежский регистратор Василий Владимирович Каратеев, с чином прапорщика (1832-1859). Тургенев сблизился с ним в период своей спасско-лутовиновской ссылки. Судьба этого юноши-соседа драматически связана с Крымской войной и походом чернских дворян-ополченцев в район военных действий. Сближение Тургенева с Василием Каратеевым произошло в нелёгкий для Тургенева период, когда другие соседи опасливо сторонились ссыльного. Находясь в спасско-лутовиновском уединении, Тургенев часто встречался со своим новым приятелем. Каратеев, только что достигший совершеннолетия, попытался определиться на службу. Он поступил в Черни к уездному посреднику в Комиссию по размежеванию и земельным спорам, на вакансию старшего писца. Но вскоре ревнивые чернские дворяне упекли его в походную дружину, отправлявшуюся в Крым в период военного конфликта 1853-56 года (См. Чернов Н.Тема Крымского ополчения у Тургенева. «Тургеневский сборник». V. 1969, с.225-227). Они недолюбливали недоросля Каратеева за насмешливый язык. Уезд сплошь состоял из «стародуров». Князь В.А. Черкасский
по этому случаю пустил в оборот термин «тульская Чернь» (Мурановский сборник. I. 1928, с.109-112).
Каратеевы жили в с-це Лобаново на речке Снежедь, В стародавние времена сельцо называлось деревня Бежина, Бежин верх тож (РГАДА, ф.1356, ед.117/ 6177). Василий воспитанник среднего учебного заведения – Дворянского института (а не университета, как иногда указывается, представитель новейшей генерации провинциалов, т.н. «лишних людей», знакомых нам по романам и повестям Тургенева. Выделялся среди окрестной молодёжи, был любителем литературы и сам упрямо пытался сочинять. Семья его родителей небогатая - едва ли 100 душ обоего пола, всего 242 десятины земли (РГАДА, ф.1355,оп.1, ед. 1231/1866).Но отличалась от окружающих мелкопоместных дворян, охотников и борзятников. В доме имелись книги, звучала музыка. Отец, Владимир Васильевич Каратеев, военный инженер в ранге подполковника, слыл человеком образованным. Губернский историк аттестует его ревнителем просвещения и библиофилом (Афремов И.Ф. Историческое обозрение Тульской губернии. М.1850, дополнение с.60). С главой семейства Тургенев несомненно был тоже знаком. Каждые три года на того находила хандра, вроде меланхолии (С.9.391). Была ещё дочь - замечательное (по оценке Тургенева) существо, хорошая музыкантша. И она кончила сумасшествием.
Тургенев сдружился с Каратеевым-младшим. Они часто виделись, когда литератор находился в ссылке. Бывали друг у друга. Василий едва ли не переселялся на это время в Спасское-Лутовиново. В определенном смысле некоторые эпизоды рассказа Тургенева «Два приятеля» (С.4.321-379) вполне узнаваемы. Равно как и бытовые подробности из жизни Крупицына, одного из героев этого рассказа. В доме своего лутовиновского соседа В.Каратеев познакомился с Некрасовым, а потом с Боткиным, Дружининым, Григоровичем, Е.Колбасиным. Присутствовал в Спасском на известном представлении дружеского спектакля-фарса «Школа гостеприимства» (Спасско-Лутовиновская хроника.1999,с.154).
Чернская дружина отправилась своим ходом в Крым 23 июля 1855 года. Тем самым уточняется дата прощального свидания Тургенева с В.Каратеевым, о чем он сообщал в письме к А.В.Дружинину. «Мы проводили его с шампанским - и пожелали ему всех благ. Он был очень мил - и комически забавен, хотя и самому ему было грустно - и мы грустили о нём» (П.3.55-56). Чернское воинство совершило трагически трудную кампанию. Стояли лагерем у «гнилого» моря в местечке Геническ. Рыли траншеи под огнем неприятеля. Тяжелой была зимовка. Ратники гибли, болели и умирали.
Тургенев и по личным и по творческим причинам проявлял обостренный интерес к событиям Крымской войны, в значительной мере в связи судьбой своего приятеля и соседа Василия Каратеева. Писателю хорошо были известны обстоятельства драматического похода. Знал и о тяжелых потерях, понесенных Чернской дружиной ополчения, сколько в ней числилось умерших и безнадежно больных ратников. Каратеева эта участь миновала. Возвратился он в августе 1856 года с непоправимо подорванным здоровьем. Пытался продолжить статскую службу, но опасная болезнь все-таки свела его в могилу. Похоронен вероятнее всего в Туле (Кирнас Н.В. О происхождении и соседстве с Тургеневыми чернских Каратеевых. «Спасский вестник». Вып.5, 1999 с.68). В.Каратеев, отправляясь на войну, оставил Тургеневу «тетрадку» с изложением сюжета написанной им повести. Принято считать, что это был автобиографический рассказ о несостоявшейся любви. Находясь в юности в Москве, Каратеев увлекся девушкой, которая поначалу отвечала ему взаимностью. Но полюбив другого студента, болгарина Катранова (историческое, как впоследствии выяснилось лицо), она уехала на его родину. Далеко несовершенная повесть В.Каратеева традиционно связывается в нашей критике с возникновением замысла романа «Накануне». – Вот тот герой, которого я искал! – будто бы воскликнул Тургенев, прочитав рассказ о болгарине Катранове.
Считается, что рассказ Каратеева в творческом отношении неумелый (подлинник его неизвестен), но искренний. Автор его действительно не был рожден литератором (С.9.393). Считается, что так называемая «тетрадка Каратеева» с наспех сочиненной им автобиографической повестью содержала мысль, созвучную с сюжетом романа «Накануне». На сей счет существует целая литература (Анненков П.В. Шесть лет переписки с И.С.Тургеневым; Клеман М.К. Комментарий к роману «Накануне», в изд. Akademia. М.Л. 1936; Бродский Н.Л. Тургенев в работе над романом «Накануне». В сб.«Свиток».2. Изд.«Никитинские субботники». М.1922; Габель М.О. Творческая история романа «Рудин». В кн. Литературное наследство. Т.76. М.Наука. 1967, (примеч.), с.69 и другие работы.
В 1880 году, более чем через двадцать лет после вышеизложенных событий, Тургенев поведал о Каратееве и его «тетрадке» в мемуарной статье «Предисловие к романам» (С.9.391-394). С тех пор юноша с берегов Снежеди и его известное нам лишь из вторых рук сочинение привлекают внимание исследователей. И то и другое превратилось как бы в литературную легенду. Не все тайны разгаданы. За давностью лет Тургенев, вероятно, запамятовал обстоятельства гибели Василия Каратеева и написал, будто приятель его умер в Крымском походе (С.9.393). Но разве это меняет что-нибудь в судьбе молодого чернского дворянина? Если не житейская, то художественная правда оказалась на стороне Тургенева. Тревожные события, вызванные Крымской войной, совпали с волнениями из-за вышедшего некстати французского перевода «Записок охотника». Вследствие неопытности переводчика, книга дала во Франции повод тенденциозно истолковать ее в политически враждебном для России смысле ( см. М.П.Алексеев. Тург. сб. Орел. 1955, с. 330 - 351 ).
Тургенев направляется в Спасское, с остановкой в Москве («Мне нужно быть в деревне на Пасху», т.е.11 апреля 1854 г.). И.С. обратил тогда внимание на необходимость очистки сада и парка от развалин прежних дворовых изб и тех строений, кои обветшали. Началось окончательное перемещение хозяйственных заведений в Петровское, за исключением конюшен с нужными под рукой расхожими лошадьми. Это месячное пребывание на родине примечательно и тем, что дядя, Н.Н.Тургенев, надолго утвердился в качестве безотчетного управителя всем достоянием писателя. На имя дяди были оформлены практически бессрочные доверенности.
