Он оказался не об этом. И вообще слабым (за исключением роли в исполнении Шайи ЛаБафа). Почему же я тем не менее рекомендую вам его посмотреть?
Всё-таки российские прокатчики (не поголовно, но в подавляющем большинстве) думают о своих соотечественниках очень плохо и несправедливо. Иначе зачем для привлечения зрителя в кинозалы на сложное, философское кино они применяют какие-то скандальные «крючки», которые, по их мнению, должны нас «зацепить»?
И не важно, что на эти «крючки» попадаются падкие именно на подобные вещи люди. Не получив ожидаемого во время просмотра, они уходят разочарованными и злыми. Но билетёрам это уже безразлично. Зацепили, заманили, деньги получили, а там — хоть трава не расти.
Вопрос: зачем тогда вообще покупать такое кино, если вы считаете, что россиянам, без вот этих вот «жёлтых» подробностей, оно будет не интересно.
Для фильма «Падре Пио» компания «Кинологистика» использовала даже два «крючка».
Во-первых, она переименовала его в «Молодой папа». Видимо, в надежде, что зритель решит, будто ему покажут киноверсию знаменитого сериала с Джудом Лоу.
А во-вторых, придумала и широко растиражировала духоподъёмную историю про то, как Шайя ЛаБаф, исполняющий в картине заглавную роль, в процессе работы над ней смог подняться едва ли не с самого дна, куда опустился в силу разных неблаговидных поступков. Они напомнили, в частности, что «в 2020 году на Шайю подала в суд актриса FKA twigs, обвинив в сексуальном насилии и агрессии. ЛаБаф лишился ряда перспективных проектов, увлёкся алкоголем и столкнулся с почти полным одиночеством».
Предложение режиссёра Абеля Феррары, по словам кинопрокатчиков, «вернуло его к работе и помогло найти путь к восстановлению карьеры. Актёр много времени уделил подготовке: общался с монахами из ордена капуцинов и ночевал в келье Пио». В результате Шайе ЛаБафу в этой картине удалось феноменально перевоплотиться. Причём, не только актёрски, но и практически в буквальном смысле.
Как правило, всё это оказывается, если не выдумкой, то сильным преувеличением. Маркетинговым приёмом. Вот почему перед тем, как пойти в кино на новый фильм, я всегда стараюсь узнать хотя бы его оригинальное название. Но на этот раз даже такая предосторожность мне не помогла.
Падре Пио (1887—1968) — священник ордена капуцинов, который 50 лет (с 1916 года и до самой смерти) жил и служил в монастыре деревни Сан-Джованни-Ротондо в Италии.
В 1918-м на руках и теле падре, в тех местах, где были раны у распятого Христа, появились стигматы, которые сильно кровоточили и болели. Врачи, не раз осматривавшие Пио, не могли ни объяснить, ни вылечить эти раны. Исчезли они только после смерти священника.
Падре Пио, как рассказывали о нём современники, видел всё, даже скрытое, прошлое тех, кто приходил к нему на исповедь. Мог предсказывать будущее. Обладал способностью мгновенного перемещения в пространстве и нахождения в двух местах одновременно. Исцелял больных.
Свидетельствуют также, что по ночам из кельи Пио доносились страшные крики, похожие на звуки сражения с потусторонними силами.
В Ватикане не верили ни в сверхъестественное происхождение стигматов, ни в способности Пио совершать чудеса. Его называли «невежественным, искалечившим себя психопатом, эксплуатирующим народную доверчивость». На целых десять лет (с 1923 по 1933) Падре было запрещено совершать мессы и принимать исповеди. Однако потом что-то изменилось. И папа Пий XI частично признал свои ошибки: «Я не был плохо расположен к падре Пио, я был плохо проинформирован».
А 16 июня 2002 года, после сложного, тщательного и очень длительного (он продолжался 20 лет!) беатификационного процесса падре Пио был канонизирован папой Иоанном Павлом II и причислен к лику святых.
Я думала, фильм «Падре Пио» будет об этом. Но никак не о… муниципальных выборах в Апулии в 1920 году. И предвыборной борьбе между представителями Социалистической партии и богатыми землевладельцами, желавшими сохранить власть.
Надо сказать, что сама по себе эта история тоже весьма интересна и важна. Данные выборы были первым всеобщим голосованием мужчин в Италии. Фактически, право голоса впервые предоставлялось всем (повторюсь, мужчинам), кому исполнился 21 год, и даже тем, кто ещё не достиг упомянутого возраста, но служил в качестве призывника.
Это было время восхождения массовых партий и, в частности, Социалистической. Её представители пользовались широкой поддержкой народа за то, что поднимали вопрос о создании новой социальной и политической структуры, в которой подчинённые классы могли бы иметь больший вес и власть. Предвыборная борьба проходила в контексте радикализации экономических и социальных претензий, роста волнений среди крестьян, вторжения их на невозделанные земли и ответной жёсткой реакции со стороны собственников.
В итоге в местных выборах в Сан-Джованни-Ротондо, состоявшихся 3 октября 1920 года, с перевесом в более чем 200 голосов победили социалисты. Противоборствующая фракция (которая, кстати, была довольно неоднородна, в её состав входили и представители народа, и либералы, и националисты), поддерживаемая государственным аппаратом, не пожелала признать результаты.
Ровно 103 года назад, 14 октября 1920 года (по удивительному совпадению, именно сегодня, 14 октября, я пишу этот материал…) социалисты направились к мэрии, чтобы в ознаменование вступления в должность новой городской администрации, поднять над зданием красный флаг. Между участниками шествия (их было около 600) и правоохранительными органами произошло столкновение. В результате которого были убиты 14 человек (13 протестующих Социалистической партии и один карабинер).
В коммуне Сан-Джованни-Ротондо установлена мемориальная плита с именами жертв. А титры в финале картины Абеля Феррары сообщают, что «фильм посвящается памяти погибших в результате резни в Сан-Джованни-Ротондо».
Кино по своей тематике могло бы стоять весьма близко к роману Ф. М. Достоевского «Бесы». Но, увы, не получилось. Режиссёр не смог вытянуть ни одной из сюжетных линий. Ни политическую, ни духовную.
Что касается первой, то её слабость в прямолинейности, однозначности и декларативности. Зрителю представили конфликт между «очень плохими, богатыми, грубыми и жестокими» землевладельцами и «бедными, но справедливыми и благородными» социалистами (то есть, по-нашему, белыми и красными).
Кино получилось не политическим, а политизированным. Автор не только не скрывает своей симпатии к одной из сторон, но практически прямо заявляет о своей прокоммунистической позиции. Более того, навязывает её.
Справедливости ради, пару раз он делает оговорки. Мол, и они — не ангелы. В одной сцене, например, предводитель социалистов бросает реплику: «Нам пора начать делать с ними то, что они все эти годы делали с нами». В другой — представитель противоположного лагеря предупреждает своих сомневающихся сторонников: «Поверьте, через некоторое время прольются реки крови. Эти люди будут убивать и насиловать, резать и жечь, сажать и грабить…». Но в целом кино выстроено так, что зрителям просто не оставляют выбора.
Здесь же стоит упомянуть о том, что все актёры в фильме, включая итальянских (а их в нём, разумеется, большинство) говорят на… английском языке. Причём, достаточно простом, даже примитивном. Лично мне в ходе просмотра это очень сильно мешало.
После премьеры, состоявшейся 11 октября в рамках Фестиваля «Каро.Арт», у зрителей была возможность обсудить картину с писателем и режиссёром Арсением Гончуковым. Я спросила, чем, по его мнению, это было вызвано: техническим недоразумением (возможно, мы смотрели просто некую фестивальную копию) или режиссёрской задумкой. И если последним, то какой сверхзадачей, на его взгляд, это могло бы быть продиктовано.
Арсений искренне признался, что не имеет ответа. Однако одна из зрительниц в зале, представившаяся клиническим психологом, предложила свою, достаточно интересную, версию: «Я обратила внимание, что в некоторых коротких сценах итальянки говорят со своими мужьями по-итальянски. Кроме того, в ленте присутствует латынь, на которой падре Пио читает религиозные тексты и молится. И мне показалось, что автор хочет донести до зрителей, что язык любви и жизни — это родной язык людей. Латынь — для общения с Богом. Ну, а английский…»
Честно говоря, я так и поняла, зачем же здесь английский. Но если для того, чтобы показать, насколько он — и идеи, на нём формулируемые, — чужды для истинных итальянцев, то это — совсем неправильно и печально.
Теперь о духовной теме. Которая, на мой взгляд, значительно важнее первой. И потому за неё ещё более обидно.
Фильм называется, напомню, «Падре Пио» (в оригинале). Однако этой сюжетной линии в нём выделено, как мне показалось, значительно меньше времени (ну, или половина, но никак не больше), чем политической.
Эти две темы практически не пересекаются. Действия в них происходят как будто не синхронно и не в одном селении, а в разные временные промежутки и в разных, а точнее параллельных мирах. Это словно два разных фильма. В которых даже актёры не перемешиваются. Лишь в одной — ключевой, на мой взгляд, — сцене рядом с падре появляется герой из политической сюжетной линии. Но об этом эпизоде — позже.
Падре Пио показан в картине опять же очень поверхностно и упрощённо. Большинство фрагментов с его участием рассказывают о том, как он «боролся со демонами»: невыносимо страдал, кричал, бился обнажённым в конвульсиях на полу кельи.
Сделано это, увы, неубедительно. Но не из-за актёрской игры (Шайя ЛаБаф сумел создать глубокий драматический образ), а по причине слишком примитивных и дешёвых съёмок и монтажа. Для того, чтобы у зрителей появилось ощущение зыбкости мира, и для нагнетания мистического саспенса режиссёр прибегает к приёму дрожащей камеры. В результате на картинке — лишь темнота, в которой что-то постоянно дёргается.
И, наконец, совсем уже неудачная, даже провальная, на мой взгляд, сцена. Финальная. Падре сидит на стуле. Позади появляется обнажённая мужская рука со следом от гвоздя на кисти и — в жесте поддержки и утешения — ложится на плечо Пио. В ответ Пио со слезами облегчения и благодарности накрывает эту руку своей, на которой мы видим проявившийся стигмат с вытекающей из него кровью.
Зритель должен понять, что это Иисус, наконец, явился пожалеть и укрепить Пио в его страданиях. Но… Как выглядела эта длань?
Крупная, квадратная крестьянская кисть, пухлые, даже толстые короткие пальцы, деформированный мизинец с изогнутой вследствие артрита или в результате какой-то травмы фалангой… Вид этой руки вообще не увязался в моём сознании с образом Христа.
И тем не менее я всё же рекомендую вам посмотреть это кино. Ради той самой, ключевой, одной-единственной сцены (на заглавном и на фото выше). Постараюсь пересказать её по памяти.
Спойлером это не станет. Напротив, узнав о её содержании, вы, дождавшись появления этого фрагмента на экране, посмотрите его, надеюсь, ещё внимательнее. Так вот.
— Война забрала у нас с женой обоих сыновей, — делится своей скорбью на исповеди один из прихожан. — Я не вижу больше смысла жить.
После долгой паузы (за её наполненность — моя отдельная зрительская благодарность Шайе ЛаБафу) падре Пио говорит:
— Когда я был маленьким, моя мать часто занималась рукоделием. Сидя у её ног и смотря снизу на её вышивку, я видел лишь спутанные нити и уродливые узлы. Зачем? Какой в этом смысл, спрашивал я у матери. И тогда она поворачивала ко мне лицевую сторону своей работы — и я видел красоту: всё было на своих местах, цвета и узоры образовывали великолепную картину.
Мы не понимаем, зачем Бог так поступает с нами. Потому что сидим на низкой табуретке. Возвысь свою душу молитвой — и Он откроет тебе всю красоту Своего замысла относительно тебя.
Фильм «Молодой папа» в российском прокате с 12 октября 2023 года.
Вероника Милославская
Фото автора и из открытых источников
P. S. Тем, кто ценит такое же глубокое, но ещё и мастерски сделанное кино, советую посмотреть фильм «Песня имён» (The Song of Names, 2019), о котором я рассказала в статье «Восхождение».
