"Людей неинтересных в мире нет. Их судьбы - как истории планет. У каждой всё особое, своё, и нет планет, похожих на неё. А если кто-то незаметно жил и сс этой незаметностью дружил, он интересен был среди людей самой неинтересностью своей." Евгений Евтушенко, поэт.
Я хочу вам предложить подборку зарисовок из жизни разных людей. Зарисовка - жанр, отражающий какое-то определённое явление, фрагмент реальности, а не жизнь героя по максимуму.
Читайте, пожалуйста, зарисовки из жизни обыкновенных людей. Их будет несколько. Возможно, в них промелькнёт что-то важное о человеческой сути. Сегодня - "Безотцовщина."
Смешно и глупо стенать, что ты выросла без отца, когда тебе под шестьдесят. Да и в сорок было глупо. Это Злата Вадимовна осознаёт и уже давно, куда подальше, запрятала свои ностальгические эксцессы, обиды и претензии к судьбе, к матери и к себе. К судьбе - за несправедливость.
К матери - за авторитарную категоричность. К себе - за мягкотелое послушание. Хотя какой спрос с ребёнка? Он подчинён взрослым. Что у него творится в душе - облачке, им до лампочки. Выяснением отношений заняты. Мама сердилась, если дочка вместе с ней не объявляла бойкот своему отцу.
Следовало не обращать на него внимания, не откликаться, не принимать гостинчик в виде шоколадки или даже замечательного пупса в виде младенчика. На происходящее Злата смотрела глазами мамы. Та говорила:"Он пьяница. С ним жить невозможно." Жить, когда дома скандалят чуть ли не каждый день, вообще затруднительно.
Родители разошлись, когда девочке было шесть лет. Злата обрадовалась исчезновению отца. Не сказать, что с мамой ей было спокойно. Молодая, нервная женщина с мгновенно меняющимся настроением. Могла прекратить разговаривать, не объясняя причину и даже ударить. Но она часто плакала, явно страдая и дочери было жаль мать.
В этот период и лет до четырнадцати, Злата считала, что отец однозначно плохой человек. К тому же алименты поступали с перебоями - мужчину мотало по стране, как будто он не мог успокоить душевную маету. Несколько раз он приезжал и тогда становилось стыдно перед соседями.
Нежданный гость настойчиво звонил в дверь, ему не открывали. Начинал барабанить, сначала умоляя, а потом требуя "просто с ним поговорить и позволить увидеть дочь." Кричал: "Нина, открой или я за себя не отвечаю!" Но мать Златы, раз отказав, к двери не подходила. Потом на ней обнаружились следы крови - мужчина не щадил кулаков.
Однажды он всё же был впущен. Первый шар - выяснение, не сожалеет ли бывшая жена о разводе. Второй - уже злой, будто с желанием доказать, что у него и без неё всё замечательно. Звали папу Златы Вадим. Ни он, ни мать ей, даже маленькой, не казались "старыми." Оба красивые, но по-разному.
Мать миниатюрная, смуглая, черноволосая со светлыми глазами. Отец высокий, зеленоглазый блондин. Между ними часто ощущалось напряжение. Почему? Ведь по-началу мужчина не пил. Как-то Злата искала в кладовке старые журналы, где-то была стопка.
А нашла письма отца, адресованные её маме. Он писал из командировки. Прочитав все пять, от первой до последней строчки, Злата испытала зависть - каждое было пронизано нежностью и любовью. Вот бы кто-то так же полюбил Злату! Вдруг прозрела - любовь папы к жене оставалась безответной.
Её мать не разлюбила, а НИКОГДА не любила мужа. Отсюда постоянное раздражение, холодность. И тут память раскодировала тайный отсек, где хранились воспоминания о Вадиме, как об отце. Он часто её купал. Не так как мама: "Наклони голову. Повернись, не вертись."
А с баловством, с брызгами, не боясь, что придётся вытирать пол. Прогулка с ним выходила приятной, не скучной. Всегда брал дочку за руку, рассказывал что-нибудь интересное, внимательно слушал. Он писал стихи и, например, колыбельную для дочки. Злата нашла свой детский альбомчик, в форме дневника.
Вела его мама - первые слова, забавные слова. Достижения Златы. Материнское беспокойство, когда дочка болела. Надо же, а повседневно она была не особенно ласковой. И вот страничка с отцовской колыбельной. У Златы защемило сердце. Ей показалось, что она безумно по нему скучает. Хотелось повторять: "Папа, папа!"
Между тем, её мать уже была замужем и подрастала сестрёнка Геля. Златке четырнадцать, малышке четыре года. И столько же старшей сестре приходиться её опекать. По другому мама бы не приняла - Злата чувствовала. Отчим, неплохой, трезвый дядька работал на заводе. Бригадир, уважаемый человек.
Он любил свою дочку и не обижал Злату. Это немало. Девочка обращалась к нему по имени отчеству и на "вы." Как сразу сложилось, так и продолжалось. С ним было лучше. Мама стала спокойнее и ценила, что дочь сама изъявляет желание помогать ей с ребёнком. Родной отец Златы, осев в Кольчугино, выровнялся по алиментам.
Ностальгия по нему забылась. Злата жила настоящим. Вдруг он прислал открытку. Просто так, не к празднику. В ней, обращаясь к дочери, сообщил, что женился на хорошей женщине. У неё есть дочь и он с ней ладит. Злату задело. Ревность? Но они живут в разных реалиях. И ещё новость - у него родился сын. Для Златы - брат. Писал, что помнит, любит, скучает.
"Да это он для меня прислал. Мол, смотри, как у меня всё хорошо! Любит он! Да кому это нужно?" - заявила мать.
"Мне нужно," - хотела сказать Злата, но промолчала.
Потом отец, кроме алиментов, прислал дочке перевод на 15 рублей. Ей столько же исполнялось. Давнюю открытку выбросили, но адрес отца Злата себе записала. Решив поблагодарить, отправила коротенькое письмецо. Вскоре прилетевший ответ, показал, что отец обрадовался посланию дочери.
Переписка завязалась не только между ними. Неожиданно вклинилась падчерица Вадима - Наташа. Чуть старше Златы, она писала дружелюбно и девочки тоже стали переписываться. Отец звал дочь приехать к нему на каникулах. Ей хотелось до сердцебиения. Но она даже переписку скрывала по сто раз проверяя почтовый ящик.
Тайна раскрылась. Мать оскорбилась, назвав Злату предательницей. И про волка, которого сколько не корми, а ему не хватает чего-то. Ну тогда и она предала, выйдя замуж и родив новую, всем родную дочку! Получается, и она волк неблагодарный! Вслух это не прозвучало. Переписку с отцом Злата "прикончила."
К ней пришла юность и вся эта ерунда отступила. После школы Злата выбрала профессию медсестры. Вышла замуж. Родила дочку. Мать стала очень нуждаться в общении с ней. Злата подумала: "Быть может, мама любит меня?" Годы ей казалось обратное по списку причин. Справедливых и надуманных.
Собственно, роднее матери никого не было и Злата втянулась в дружбу. И не обращала внимания, что семья матери, это, прежде всего муж и их общая дочка. Это стало очень заметно когда Ангелина закончила школу. Её опекали, наставляли, о её будущем беспокоились - мать и отец (для Златы отчим).
У Гели рано случилась большая любовь и она вышла замуж. Уже в браке получила высшее образование - оплатили родители. Между делом родила - мама сидела с внучкой. Характер у сестрицы был заковыристый, капризный и родителей она строила будь здоров. С матерью общалась без тепла. К отцу тянулась больше.
Общение сестёр держалось на нейтралитете старшей. И вот, одной тридцать, другой сорок лет, как-то пересеклись. Незначительный разговор - мужьях, детях. Злата произнесла какую-то фразу, в которой прозвучало: "Наши родители." Ангелина поправила:
"Для меня родители, а для тебя - мама и отчим. Это я всем родная. И моя дочка."
Грубая правда. И смешно сорокалетней женщине расстраиваться, что у неё "нет папы." Но Злата вдруг заболела этим. Болезненная ностальгия по отцу захватила её. Написала папе по известному адресу, но письмо вернулось с пометкой, что адресат выбыл. Вероятно, всей семьёй - иначе ей бы написала та же его падчерица Наташа.
Следовало успокоиться, но Злата предъявила претензию матери:
"Почему ты запретила мне переписку с папой?"
Сначала та вспылила: "Тоже мне, маленькая девочка!"
Злата не уступила: "Но это тебе он был не нужен, а не мне. Это могли быть мои с ним отношения. А теперь у Ангелины есть отец, а я - безотцовщина!"
Она сама не понимала, что с ней. Её трясло, перехватило горло.
Мать встревожилась: "Успокойся, пожалуйста. Я была не права. Теперь бы так не поступила. Прости."
И вроде маленькая победа. Но состояние, которое испытала Злата, стало к ней возвращаться чаще и чаще. Это была психосоматика. Уж ей ли - медсестре процедурного кабинета дневного стационара ПНД об этом не знать! Да, тот случай, когда сапожнику понадобились сапоги и они под рукой оказались.
Злата Вадимовна прошла лечение у психиатра отделения, изведав на себе, что такое антидепрессанты. Вместе с психотерапевтом закрыла гештальт, чтобы обиженная девочка в ней успокоилась. Её поддерживали муж, дочка, мать. Вот сколько любящих, беспокоящихся о ней людей. Приняла, что так убиваться по утраченному отцу глупо.
Сестра ею не интересовалась. Среди отца вела пропаганду, что Злата и её дочка ему никто. В общем, не стало у Златы сестры. Прошло около двадцати лет. По итогу - Злата бывает у своих стариков чаще, чем Ангелина. Между собой они не общаются. Мать сетует, что Геля "какая-то равнодушная," а внучка совсем к ним забыла дорогу.
Злате мерещится, что старики предпочли бы, чтоб это она и её дочь стали равнодушнее, а Геля со своей дочкой, наоборот. Они семья. У них была одна фамилия. Они - мама, папа, дочка и внучка. А Злату старались не обижать. Ей это безразлично. При других обстоятельствах, она бы любила своих стариков. А теперь просто жалеет. И из-за их общей дочки тоже.
"Смешно и глупо стенать, что ты выросла без отца, когда тебе под шестьдесят. Да и вообще, глупо. Наша психика так устроена, что из чего угодного вылепит стресс, если ей это позволить. Я больше не позволяю. И ты, Лина, не позволяй. Второй год в панических атаках, от нас не вылезаешь. Давай, соберись. Я тут прикинула, сколько ты особенных лекарств получила в уколах - страшная цифра. Уже набираю в шприц для тебя, а вводить не хочу. Для примера тебе про себя рассказала. И про других расскажу, для стимула."
Милая, добрейшая Злата Вадимовна! Я с ней "познакомилась" в дневном отделении психоневрологического диспансера. Я пациент, она - медсестра. Как-то мне не зашла капельница и Злата Вадимовна заволновалась:
"Продиктуйте номер своего телефона. Я вам наберу, чтоб узнать самочувствие."
Она ко всем пациентам относилась, как ангел с белыми крыльями. С того её звонка мы стали общаться. Сначала на "вы." Я Лина, она - Злата Вадимовна. С её подачи, я звонила ей во время ПА. Однажды она приехала, чтоб сделать укол - так меня трепало. И мы перешли на ты. Наедине она стала для меня Златой.
Разница лет в семь (она старше) нам не мешала. Злата, действительно, приводила мне в примеры историй и выздоровлений разных пациентов. Не нужно говорить про нарушение этики - не звучало ни фамилий, ни имён. Голые примеры. Её "страдания по отцу" мне не казались ни смешными, ни глупыми.
Скорее всего, дело было даже не в нём. Чувствительной, доброй, отдающей Злате не хватало любви и защиты. Её душа незаметно опустошалась, как кувшин из которого все пьют, но мало доливают воды.
Далее читайте новую зарисовку "Из жизни разных людей."
Благодарю за прочтение. Пишите. Голосуйте. Подписывайтесь. Лина.
