Какое увлекательное дело — киноклассика! Не только с точки зрения эстета, но и с точки зрения историка. По скупым фразам персонажей можно реконструировать их биографии. Похоже, сценарист и режиссер именно этого и ждут от вдумчивого зрителя.
«Холодное лето пятьдесят третьего...» (1987). Николай Павлович Старобогатов, бывший главный инженер, сидел с 1939 года.
Если бы друг «Копалыча» знал, сколько ему лет, мы бы увидели дату его рождения на экране, однако на могиле — лишь год смерти. Ясно, что человек был пожилой, старше шестидесяти, но далеко не дряхлый. Анатолию Папанову, сыгравшему эту роль в 1987 году, было 65 лет, а его герой мог родиться примерно в 1888 году. Тогда и жена Старобогатова выглядит как ровесница.
Николай Павлович — глубоко интеллигентный человек. Во время революции ему было лет тридцать, так что образование он должен получить еще при империи. Владеет иностранными языками («был за границей — значит, шпион») — и, вероятно, даже нетривиальным для того времени английским («английский шпион»).
А еще он цитирует Тютчева — слава поэта росла постепенно, и в начале XX века тютчевские стихи еще не были хрестоматийными, как в наши дни. В те времена интерес к Тютчеву — знак принадлежности к культурной элите.
Вместе с тем — неожиданно для дореволюционного интеллигента! — Старобогатов любит и хорошо умеет трудиться физически. В деревне он выполняет разнообразные работы, заслужил прозвище «Копалыч» и вообще среди колхозников — свой в доску (тогда как в Басаргине, несмотря на его крайнюю немногословность, девушка-крестьянка моментально чует «городского»).
Похоже, что в деревне наш дореволюционный инженер и появился на свет — история знает немало таких «Ломоносовых». Впрочем, в деревне — не значит родиться крестьянином. Николай Павлович мог быть сыном сельского учителя, фельдшера или волостного писаря. Такие люди имели крестьянские корни, многим из них между делом приходилось выполнять и какую-то часть деревенских работ.
В 1890-х мальчика послали в в город, в реальное или, что вероятнее, в техническое училище, где был более демократичный состав воспитанников, чем у «реалистов». Насколько я помню, в Комиссаровском училище в Москве было процентов 80 представителей непривилегированных сословий. И там работали как головой, так и руками. Язык только один — немецкий, но его выучивали так, что можно было сразу ехать в Германию стажироваться. Часть «комиссаровцев» устраивались на заводы техниками, часть — штурмовали технические институты.
Мне кажется, социальный лифт для молодого «Копалыча» мог выглядеть примерно таким образом.
Правда, в материальном плане было трудно. Думаю, студент уроками зарабатывал на жизнь.
Зато в начале 1910-х, получив диплом, Николай Павлович оказался среди хозяев жизни, инженер — хлебная профессия! Женился на интеллигентной барышне (должно быть, на курсистке), снял приличную квартиру, на досуге занимался самообразованием, английский выучил…
Наверное, сразу после диплома инженер был призван в армию. Николай Павлович там научился обращаться с винтовкой и отвечать офицеру «Так точно!». Полгода службы — такая была льгота у «вольноопределяющегося» с высшим образованием — пролетели быстро и не оставили в душе глубокого следа: «Копалыч» остался глубоко штатским человеком.
И абсолютно точно — никогда не был на фронте! Иначе б не проигнорировал приказ товарища и не допустил бы детской ошибки ценою в жизнь.
В Первую мировую войну инженеры были нужнее в тылу, на заводах — надо полагать, Николай Павлович имел бронь… И тут случился февраль 1917-го.
Февральскую революцию, как я уверен, Старобогатовы приняли с восторгом! С таким восторгом, что решили (в новую жизнь!) зачать дитя. Сын появился в кадре осенью 1955 года, роль исполнял 38-летний Плотников… все сходится!
Ребенок мог родиться в 1917 году, а в 1939 был выпускником-студентом.
В принципе, не исключены и 1918-22 годы, но это время для рождения детей крайне неблагоприятно, а Старобогатовы немногодетны — явно планируют семью.
Наверное, после октября восторг остыл. И все-таки я полагаю, что к советской власти Николай Павлович относился более или менее лояльно, как и она к нему. Хороший инженер с «хорошим» социальным происхождением — большая редкость, на дороге не валяется. Старобогатов был мечтатель и идеалист, хотел служить России, а всякие «уплотнения»… не сахар, но ведь и рабочим надо где-то жить?
К 1930-м Николай Павлович служил главным инженером в каком-то из московских главков или трестов при наркомате тяжелой промышленности. Старобогатова знал и высоко ценил нарком Орджоникидзе…
Перед отъездом в Англию старому «спецу» дали две комнаты в новостойке Военно-инженерной академии на Яузском бульваре (в наши дни здание известно как «дом с фигурами»).
Руководитель такого ранга мог рассчитывать на отдельную квартиру, но Старобогатов не был человеком пробивным. Работа, культура и судьбы страны были ему интересны, а бытовуха и интриги — нет.
Командировка (вероятно, в Великобританию), как я предполагаю, пришлась на самое гиблое время — 1937-38 годы. А может быть, Николай Павлович там побывал гораздо раньше? Так или иначе, инженера «взяли» в 1939 году, когда волна большого террора шла уже на спад, поэтому высокопоставленного «английского шпиона» не расстреляли, а всего лишь посадили. Приговор был таким: десять лет лагерей плюс пять лет «по рогам» (лишение избирательных прав).
Сидя в Бутырской тюрьме, Старобогатов сумел послать родным записку с просьбой отречься от «врага народа» и порвать все связи, понимая, что это облегчит участь семьи. Возможно, инженер не понимал, что это утяжелит его собственную участь в лагере.
Инженер — хлебная профессия, она спасла Старобогатова от гибели. И все-таки в один момент из-за наивности и нежелания интриговать наш герой загремел на общие работы, быстро начал «доходить». Порвав с семьей, Николай Павлович, конечно, не мог получать от родных спасительные продуктовые посылки…
И тут — удача! Внезапный «этап» и санчасть в пересыльной тюрьме. Старобогатов отлежался, а в новом лагере получил место «придурка» по инженерной специальности и проработал так почти весь срок.
В лагере вел себя тихо, не забывал поклониться гражданину начальнику. Поэтому, когда срок заключения истек, Николай Павлович не получил повторный срок, а просто отправился в ссылку, в рыбацкую деревню на берегу северного озера.
Копалыч там освоился неплохо. Вспомнилось навыки полукрестьянского детства. Эпизод с общими работами был слишком короток, чтобы внушить полное отвращение к физическому труду, как у Басаргина (и многих других лагерников).
В 1954 году срок «поражения в избирательных правах» истек бы, и Николай Павлович мог бы уехать из деревни (но не в Москву). Однако еще раньше — деревню на озере захватили шестеро бандитов...
Почему я так уверенно пишу о датах, их ведь нет в источнике? Потому что это были стандартные сроки, которые всем рисовали, как по трафарету: 10 лет лагерей + 5 «по рогам» или (реже) 8 лет лагерей + 5 «по рогам».
Старобогатов говорит, что его «взяли» в 1939 году. Значит, освободился он десять лет спустя, в 1949 году. Если б Копалыч вышел на свободу в 1947 году, то уже в 1952-м устроился бы ИТР в какой-нибудь районный или областной центр. Он мечтал снова поработать по специальности. (UPD - пересмотрел эпизод - оказалось, Старобогатов прямым текстом говорит про десять лет в заключении).
А вот «Лузга» (Басаргин) сидел совершенно точно восемь лет — с весны 1945-го по весну 1953-го. Впрочем, история Басаргина — это тема отдельной статьи.
Такая вот реконструкция: слова и действия героев фильма плюс исторические реалии плюс логика.
Читайте продолжение! (про капитана Басаргина)
UPD. Кажется, самое главное забыл там написать: "Копалыч" - чудо-человек, который в старости остался юным. Время - злой экзаменатор, и чем дальше, тем злее. Прекрасно, когда человек проходит все эти экзамены, до конца жизни сохраняют созидательную энергию, витальность, идеалы.
