Это монументальная восьмиэтажка с парой бетонных статуй-исполинов. Кто бывал на Яузском бульваре, наверняка заметил, обратил внимание!
Официальный адрес — Подколокольный переулок, №16/2с1 и с2 (архитектор Илья Голосов, 1936, 1941 годы). А еще у здания есть собственное имя – «Дом с фигурами».
Без дома-горы теперь трудно себе представить эти места. С каким-то изумленьем смотришь на фотокадр 1899 года: на углу переулка и бульвара – только пустота и несколько деревьев во дворе усадьбы Хитрово (Орловская лечебница).
Архитектурные причуды
Вернемся в наши дни! Над аркой (за которой в зелени двора еще проглядывают барские колонны) высится срезанный угол «дома с фигурами» – это парадный фасад. Стиль – постконструктивизм, то есть переходный от конструктивизма к «сталинскому ампиру».
Между бетонных голов – лоджия с колоннами без баз, этажом выше – ниши с ромбами, напоминающие фриз дорического портика (метопы и триглифы…), а еще выше – консоли в виде замковых камней. Зодчий заимствует приемы из арсенала классицизма, но обращается с его наследием вольно, без пиетета.
На длинном боковом фасаде, вдоль Подколокольного, бросается в глаза пояс полуколонн с кронштейнами на месте капителей.
Все это – первая очередь дома, возведенная Голосовым в 1934-36 годах (иногда пишут, что дорабатывали уже в 37-м) – №16/2с1. Чтобы осуществить этот проект, сломали домовый храм Хитровской усадьбы. Сам особняк работающие в нем педагоги смогли отстоять.
Вторая очередь – более скромное крыло по Яузскому бульвару, со стометровым ленточным балконом (№16/2с2).
При взгляде со двора особенно бросается в глаза асимметричность двух частей нашего здания: будто одна половина лица смеется, а другая хмурится. Корпус, глядящий на бульвар, достраивали уже в 1941 году, и было не до украшений, а облицевали при Хрущеве, в 1958-м. Правда, тут со двора можно увидеть уникальные для Москвы окна в виде ромбов вышиной в два этажа.
На дворовом фасаде строения 1 заметно множество лоджий и балконов, их специально ориентировали на юг. Балконы были во многих офицерских квартирах.
Дом со скульптурами строился как плакат, иллюстрирующий лозунг «Готов к труду и обороне». При этом слово оборона – ключевое. Об этом говорит винтовка в руках у «Колхозницы».
В 1932 году из Ленинграда в Москву переехала Военно-инженерная академия им. Куйбышева, она заняла древний особняк Дурасова – прямо через перекресток, на бульваре. Однако «дом с фигурами», где был расселен личный состав академии, выглядит более грозно.
Дом офицеров, родина рок-музыкантов
Преподаватели жили в квартирах-распашонках, выходящих и во двор, и на бульвар (одни были отдельными, другие коммунальными), курсанты – в общежитии. С бульварного балкона слышались кремлевские куранты.
Тут же расположились магазины, клуб, детский садик, столовая: по крайней мере, это предусматривал проект. Дом строили как «жилой комбинат»… у нас сравнение жилища с комбинатом вызвало б тоску зеленую, а в 1930-х это любили.
О жизни в этом доме в 1960-х рассказал в интервью музыкант Валерий Сюткин, который тут и вырос в семье офицера. Район был неспокойным (сказывалось хитровское прошлое), так что чужих мальчишек мутузили всем двором, зато свои здесь жили как раю и проводили время в играх – разумеется, военных. Однажды, перед открывающимися дверями лифта, маленький Валера подстерег врага и вылил на него ведро воды… враг вдруг обернулся настоящим офицером, который при полном параде, с букетом цветов, спешил к какой-то даме не свидание. У «хулигана» начались серьезные проблемы!
По странному совпадению, в этом же доме провел молодость еще один известный рок-музыкант и одногодок Сюткина – Константин Кинчев. Не знаю, родились ли тут известные военачальники…
Бетон, железо, мраморная крошка
Монументальные скульптуры перед аркой означают «Сельское хозяйство» (девушка со снопом колосьев и винтовкой, сторожащая колхозное добро) и «Промышленность» (парень с книгой и отбойным молотком).
Мнения о статуях – разноречивы. Даже об их творце пишут по-разному: в одних материалах указан Антон Лавинский, в других – Алексей Зеленский, а в третьих пишут, что у Зеленского был еще соавтор, некий М. И. Эпштейн.
В конце 80-х этот «плакат», вместе с приевшейся идеологией, настолько раздражал, что композитор-песенник Никита Богословский призывал на страницах «Вечерней Москвы» освободить Москву
«от этих гипсовых уродов – символов недобрых времен».
«Уроды» на глазах покрывались морщинами-трещинами. Известен фотоснимок 90-х, на котором их пытаются очистить… топором. К началу нашего столетия скульптуры из бетона с мраморной крошкой на стальном каркасе – грозили раскрошиться в пыль…
Но в 2022 году прошла настоящая реставрация, с двух «фигур» сняли леса.
В кино
Две статуи и здание за ними – узнаваемая часть московского ландшафта и мелькают в классических кинолентах.
Именно из этой арки вышел Басаргин в финальной сцене «Холодного лета пятьдесят третьего…».
Судя по фильму, в доме с фигурами должны были остаться жена и сын «Копалыча» Старобогатова (далеко не всегда «членов семьи» выселяли… особенно тогда, когда ребенок отрекался от отца). Киноляп ли это: в командирском доме, да еще в 1930-х, поселился инженер? Думаю, нет. Ведь академия не просто военная, а военно-инженерная.
Около двух «фигур» пронесся мотоцикл Савранского в фильме «Покровские ворота», перепугав на перекрестке, рядом с домом Телешова, пожилую пару Соевых, которые писали для Велюрова куплеты.