Все части романа в папке Подборки.
Приблизительно через час Иван знал всю историю синдиката. Но скорее это был не синдикат валютных спекулянтов, а говоря современным языком — «предприятие полного цикла».
Перед ним же был создатель и мозг предприятия — Данилов Юрий Алексеевич.
Проработав на Дальневосточном рыбном заводе, Юрий Алексеевич оброс нужными связями и решил, что пора уже пахать не на государство, а на самого себя. Он перебрался в город и организовал доставку икры. Поначалу это были мелкие партии. Будучи рукастым мужиком, он сконструировал закаточный станок. Трехлитровые банки расфасовывались по маленьким, соответствующим ГОСТу, закатывались и сбывались через работников гостиниц иностранным туристам. Естественно, за валюту. Валюта с помощью нефтяников, моряков, или других специалистов сдавалась государству и менялась на чеки. Чеки же продавались советским гражданам, желающим приобрести иностранный ширпотреб в магазинах «Березка».
В итоге на сберкнижках у Юрия Алексеевича оседали исключительно рубли.
Сложно и непонятно, дорогой читатель? Ну да, когда сегодня почти на каждом углу можно совершенно спокойно купить любую валюту. И вполне официально. А, между тем, Иван был прав. За валюту расстреливали.
Отменили расстрельную статью только в 1994 году!
Это было сплошным лицемерием. Валюту граждане зарабатывали, но потратить ее не могли. Государство нашло оригинальный способ ее отъема. Никаких булгаковских штучек, хотя доллары действительно превращались в бумажки. Может быть, еще кто-то помнит, как в магазинах на ценниках стояли две буквы — у.е. так вот впервые эти буквы появились еще в далеком 1964 году. То есть, конечно не буквы, а валюта, которая так и называлась — условная единица. Бумажки эти в народе окрестили сначала сертификатами, а потом чеками. Реализовать сии чеки можно было только в специальных магазинах с названием «Березка». «Березка» — привилегия Москвы, Ленинграда, столиц союзных республик, крупных областных центров.
Под сенью денежного дерева можно было найти все: джинсы, меха, золото и даже японские магнитофоны…
Со временем аппетиты Данилова росли, и производство икры стало практически промышленным. Из Владика в Москву шли уже целые рефрижераторы. Возможно, если бы Юрий Алексеевич занимался бы реализацией икры только за рубли, КГБ им бы и не заинтересовалось.
А если бы не аппетиты, то возможно и бандюки не решили бы, что пора уже предпринимателю поделиться.
То, что на полу в коридоре лежали нормальные бандиты, а не менты, Иван понял окончательно, лишь только раскрыл удостоверение. На фотографии красовалась физиономия товарища, которого он взял в разработку.
Во время прямого контакта у Ивана не было времени на лицезрение.
Юрий Алексеевич с надеждой смотрел на Ивана, а Иван лихорадочно соображал, что ему со всем этим делать. Какая-то неопределенная мысль витала у него в голове, но он никак не мог за нее уцепиться. Наконец Данилов не выдержал:
— Знаете, я уже давно чувствовал, что за мной следят. Последнюю партию мы закатывали уже во что придется. Даже в селедочные банки.
— Стоп! — Иван понял, что за мысль витала в его голове и он, все-таки, вцепился в нее.
Он посмотрел на Данилова, загадочно улыбнулся и заговорщицким тоном спросил:
— Рубли есть? И сразу скажу, что ничего против сертификатов тоже не имею.
— Так вы все-таки… настоящий милиционер? — Данилов не скрывал своего огорчения.
— Нет, я оборотень в погонах, — засмеялся Иван, — но ты не пытайся что-то понять, просто делай что говорят. Синдикату твоему кирдык. Доллары я тебе верну, но не все. Паспорт у тебя другой наверняка имеется?
Данилов кивнул головой, явно еще ничего не понимая.
— За бугор смыться сможешь?
Данилов опять кивнул.
— Ну, а теперь, поделись рублями и сертификатами, — улыбнулся Иван, — да, и сигареты я себе все-таки оставлю, ладно?
— Черт с ними, я ведь не курю, — ответил Данилов, приподнимая одну из паркетин и извлекая из тайника пачки с рублями. — Извините, я все-таки не очень понимаю, зачем вы это делаете.
— Если я скажу тебе правду, у тебя крыша поедет, так что, не отвлекайся. Сертификатов нет?
Иван огорченно посмотрел на Данилова.
— А зачем они вам?
— Даму одну приодеть хочу, — Иван озабоченно почесал подбородок. Но думал он в этот момент не о Петелькиной. — Извини за дурацкий вопрос. У тебя случайно нет сына, которого Олегом зовут?
— Нет, а что? У меня и жены пока что нет, — Данилов виновато развел руками.
— Так, мне почему-то показалось, что должен быть. Впрочем, у вас ведь и фамилии разные. Собственно, я и отчество вспомнил. Франкович. Нет, это совпадение. Ладно, пошли, поделюсь с тобой валютой. У тебя есть сутки. Максимум — двое. Успеешь?
На лице Данилова показалась недоверчивая улыбка. Но наверно забыв от счастья все слова, он просто в очередной раз кивнул.
Ивану не спалось. От возбуждения он так и не смог сомкнуть глаз.
— Правильно ли я все сделал? — в который раз спрашивал он сам себя, и в сотый раз, отвечая самому себе, что да, правильно, снова и снова начинал складывать все звенья исторической цепочки. Он вспомнил икорную историю, которая расползлась моментально в виде слухов по всей Москве и области. Толчком к этому стало признание Данилова — впопыхах закатывали икру во что придется, даже в селедочные банки. Отец к этому событию не имел никакого отношения. Поэтому нужно было сделать все так, чтобы история не изменилась. То есть остаться в стороне.
На следующее утро Иван позвонил Петелькиной и сказал, что уже готов поделиться некоторыми соображениями. И поделился.
— Я думаю, что нужно проследить за рыбными магазинами, базами, складами. В общем, я не очень понимаю, почему, но мне так кажется. Во всяком случае, на основе тех документов, с которыми я ознакомился, интересы моего подопечного связаны не только с валютой. Он был замечен во Владивостоке на консервном заводе. Он вступал в контакт с браконьерами. В Москве его потеряли, но куда как не на точках реализации и хранения, его можно найти?
По восторженным глазам Петелькиной Иван понял, что попал в точку, но решил немного уменьшить энтузиазм начальницы:
— Простите, Зинаида Васильевна, моя версия опирается лишь на опыт оперативного работника, не более того. А вот то, что я хочу вам предложить, пожалуй, смело можно отнести к тому, что называется внутренними ощущениями.
Петелькина с любопытством посмотрела на Ивана.
На Иосифа смотреть ей было не нужно. Он уже давно сидел на ее коленях.
— Давайте прогуляемся по городу? Погода чудная. Я чувствую, что мы с вами обязательно пересечемся с кем-то из преступного синдиката. Ну, или же с какими-то проявлениями его деятельности.
— Место? — в глазах Петелькиной появились искры азарта.
— Знаете, Зинаида Васильевна, с тех пор, как мой ретранслятор предпочитает ваши колени моим, я перестал правильно воспринимать его сигналы. Попробуйте сами!
Ивану пришлось сделать огромное усилие, чтобы не улыбнуться. Он всю ночь учил Иосифа, не умеющего читать, на каком месте плана столицы нужно улечься.
Они сидели в сквере на лавке и Иван, прикрыв глаза, с удовольствием подставлял лицо горячим лучам летнего солнца. Настроение у него было замечательное. Зинаида Васильевна в белом брючном костюме выглядела потрясающе. Конечно, Иван с первого взгляда по строчкам определил, что это вовсе не фирма, а пошито в каком-то ателье, а возможно и надомником, но даже это никак не омрачило его радости.
Когда в твоем кармане двести рублей (большую сумму Иван просто не рискнул с собой взять), мир счастливого детства уже не кажется таким паршивым! И Зинаиду Васильевну мы научим радоваться жизни. Иван сквозь ресницы посмотрел на Зинаиду.
Вот ведь, провожает взглядом парочку, которая вся в джинсе. А ведь наверняка могла взять какого-нибудь фарцовщика за заднее место и приодеться. Видимо, принципы не позволяют. Ничего, голубушка, мы тебя приоденем.
Продолжение следует....
