Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
– писала Марина Цветаева летом 1916 года о своем дне рождения. По «старому стилю» – она родилась 26 сентября 1892 года, а по «новому» – 8 октября. Существует небольшая путаница с датой её рождения, так как она пишет:
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.
А ведь день апостола Иоанна Богослова приходится на 9 октября.
Позже сама Марина Цветаева будет говорить, что она родилась ровно в полночь с субботы на воскресенье. Так и в жизни у неё получилось – между двумя эпохами, такое межвременье: счастливое детство и трагическая судьба после 1917 года. Как написал её сын Георгий о последних днях жизни матери: «она была одно страдание».
Но моя статья сегодня больше о том времени, про которое Поэт Марина Цветаева сказала:
Ах, золотые деньки!
Где уголки потайные,
Где вы, луга заливные
Синей Оки?
Хочу рассказать вам про музей семьи Цветаевых в Тарусе. Он находится по адресу: улица Розы Люксембург, дом 30.
Обязательно расскажу, что это за дом, но сначала про маленькую Марину. Её впервые привезли в Тарусу в 1893 году, когда ей ещё не было и года. Семью Цветаевых в этом Калужском городке называли первыми дачниками. Они 19 лет подряд снимали дачу «Песочное» на берегу Оки, с 1892-го по 1910 год.
***
Бежит тропинка с бугорка,
Как бы под детскими ногами,
Всё так же сонными лугами
Лениво движется Ока;
Колокола звонят в тени,
Спешат удары за ударом,
И всё поют о добром, старом,
О детском времени они.
О, дни, где утро было рай
И полдень рай и все закаты!
Где были шпагами лопаты
И замком царственным сарай.
Куда ушли, в какую даль вы?
Что между нами пролегло?
Всё так же сонно-тяжело
Качаются на клумбах мальвы…
А уже вслед за Цветаевыми потянулись в Тарусу и другие творческие семьи. Сама дача «Песочное» не сохранилась, но в музее можно увидеть её макет и представить, как стоит над Окой дом, где
Старые липы в цвету,
К взрослому миру презренье
И на жаровне варенье
В старом саду.
И каждый год Цветаевы не только сами перебирались сюда всей семьей, но и привозили любимые вещи из московского дома. Даже рояль Беккер путешествовал вместе с семьей. Ведь мама Марины – Мария Александровна – была очень талантливой пианисткой, и детей она тоже учила музыке.
В музее можно увидеть скамейку, столик для рукоделия и другую мебель с дачи «Песочное» и из дома в Москве.
А отец Марины, Иван Владимирович, известен, как основатель Музея изящных искусств (ныне — Государственный музей изобразительных искусств им. Пушкина), созданию которого он посвятил 24 года своей жизни Дети Цветаевых называли музей своим младшим братом.
Надо сказать, что семья у Цветаевых была большая. Ведь Иван Владимирович женился на Марии Александровне после смерти своей первой супруги, от которой у него была дочь Валерия и сын Андрей. А через два года после рождения Марины в семье появилась ещё одна девочка – Анастасия. Младших сестренок Марину и Анастасию дома называли – Муся и Ася.
К сожалению, мама девочек в 1902 году заболела туберкулезом, а в 1906-м её не стало. Умерла она на даче «Песочное».
Мама на даче
Мы на даче: за лугом Ока серебрится,
Серебрится, как новый клинок.
Наша мама сегодня царица,
На головке у мамы венок.
Наша мама не любит тяжелой прически, –
Только время и шпильки терять!
Тихий лучик упал сквозь березки
На одну шелковистую прядь.
В небе облачко плыло и плакало, тая.
Назвала его мама судьбой.
Наша мама теперь золотая,
А венок у нее голубой.
Два веночка на ней, два венка, в самом деле:
Из цветов, а другой из лучей.
Это мы васильковый надели,
А другой, золотистый – ничей.
Скоро вечер: за лесом луна загорится,
На плотах заблестят огоньки…
Наша мама сегодня царица,
На головке у мамы венки.
В музее вам подробно расскажут о жизни семьи в Тарусе, про друзей и подруг Муси и Аси, про их первых поклонников. Про их подростковое увлечение литературой.
Лесное царство
Асе
Ты – принцесса из царства не светского,
Он – твой рыцарь, готовый на все...
О, как много в вас милого, детского,
Как понятно мне счастье твое!
В светлой чаше берез, где просветами
Голубеет сквозь листья вода,
Хорошо обменяться ответами,
Хорошо быть принцессой. О, да!
Тихим вечером, медленно тающим,
Там, где сосны, болото и мхи,
Хорошо над костром догорающим
Говорить о закате стихи;
Возвращаться опасной дорогою
С соучастницей вечной – луной,
Быть принцессой лукавой и строгою
Лунной ночью, дорогой лесной.
Наслаждайтесь весенними звонами,
Милый рыцарь, влюбленный, как паж,
И принцесса с глазами зелеными, –
Этот миг, он короткий, но ваш!
Не смущайтесь словами нетвердыми!
Знайте: молодость, ветер – одно!
Вы сошлись и расстанетесь гордыми,
Если чаши завидится дно.
Хорошо быть красивыми, быстрыми
И, кострами дразня темноту,
Любоваться безумными искрами,
И как искры сгореть – на лету!
Таруса, лето 1908
Одной из подруг сестер была одноклассница Аси – Галя Дьяконова, будущая Гала Дали.
Писать стихи Марина начала в 6 лет, а в 1910 году на собственные деньги выпустила первый сборник «Вечерний альбом», который был замечен Валерием Брюсовым, Николаем Гумилевым и Максимилианом Волошиным, который берет «шефство» над Мариной. В мае 1911 года он пригласил её с сестрой к себе в Дом Поэта в Коктебель.
Розовая юность
С улыбкой на розовых лицах
Стоим у скалы мы во мраке.
Сгорело бы небо в зарницах
При первом решительном знаке,
И рухнула в бездну скала бы
При первом решительном стуке…
– Но, если б вы знали, как слабы
У розовой юности руки.
Это лето в Крыму девушки провели со своими будущими мужьями. Марина познакомилась в доме Волошина с Сергеем Эфроном.
А к Анастасии приехал её жених Борис Трухачёв, с которым Ася встретилась на катке зимой 1911 года.
Конькобежцы
Башлык откинула на плечи:
Смешно кататься в башлыке!
Смеётся, – разве на катке
Бывают роковые встречи?
Смеясь над «встречей роковой»,
Светло сверкают два алмаза,
Два широко раскрытых глаза
Из-под опушки меховой.
Всё удаётся, все фигуры!
Ах, эта музыка и лёд!
И как легко её ведёт
Её товарищ белокурый…
В январе 1912 года Марина Цветаева и Сергей Эфрон обвенчались.
Из сказки – в сказку
Всё твоё: тоска по чуду,
Вся тоска апрельских дней,
Всё, что так тянулось к небу, –
Но разумности не требуй.
Я до смерти буду
Девочкой, хотя твоей.
Милый, в этот вечер зимний
Будь, как маленький, со мной.
Удивляться не мешай мне,
Будь, как мальчик, в страшной тайне
И остаться помоги мне
Девочкой, хотя женой.
В музее представлено много вещей, связанных со свадебным путешествием молодых по Европе, а также книги с дарственным надписями, рукописи, фотографии детей: Ариадны, маленькой Ирочки и сына Георгия.
/Листайте галерею, чтобы увидеть больше фотографий из музея/
Гражданская война разлучила супругов: Эфрон с разбитой белой армией из Крыма отправился в Турцию, а оттуда в Европу.
Дон (Белая гвардия, путь твой высок…)
***
Белая гвардия, путь твой высок:
Чёрному дулу — грудь и висок.
Божье да белое твоё дело:
Белое тело твоё — в песок.
Не лебедей это в небе стая:
Белогвардейская рать святая
Белым видением тает, тает…
Старого мира — последний сон:
Молодость — Доблесть — Вандея — Дон.
…
1918
Марина последовала за мужем в 1922 году.
* * *
В светлом платьице, давно-знакомом,
Улыбнулась я себе из тьмы.
Старый сад шумит за старым домом…
Почему не маленькие мы?
Почернела дождевая кадка,
Вензеля на рубчатой коре,
Заросла крокетная площадка,
Заросли тропинки на дворе…
Не целуй! Скажу тебе, как другу:
Целовать не надо у Оки!
Почему по скошенному лугу
Не помчаться наперегонки?
Мы вдвоём, но, милый, не легко мне, –
Невозвратное меня зовёт!
За Окой стучат в каменоломне,
По Оке минувшее плывёт…
Вечер тих, – не надо поцелуя!
Уж на клумбах задремал левкой…
Только клумбы пёстрые люблю я
И каменоломню над Окой.
Музей недаром называется музеем «семьи Цветаевых». Здесь вы узнаете и про жизнь Анастасии Цветаевой, и про судьбу Ариадны Эфрон, и об их возвращении в Тарусу, и про Валерию, и про Андрея, и ещё много всего интересного о нескольких поколениях Цветаевых.
А дом, в котором находится музей, принадлежал деду Марины Цветаевой по матери – Александру Даниловичу Мейну. После его смерти в этом доме жила его вторая жена, швейцарка Сусанна Давыдовна. Сестры Цветаевы часто бывали в гостях в этом доме и называли Сусанну Давыдовну тетей, так как она была им не родной бабушкой. Она же плохо говорила по-русски и, когда повторяла за девочками слово «тётя», у неё получалось «тьо». Так и стали в семье Цветаевых называть этот дом – «дом Тьо».
Музей в «доме Тьо» был открыт к 100-летию Марины Цветаевой в 1992 году.
В Тарусе есть ещё один дом, связанный семьей Цветаевых, – дом Добротворских. В нем жила ещё одна тетушка Марины, двоюродная сестра её отца – Елена Александровна Цветаева (в замужестве Добротворская), благодаря которой Иван Владимирович Цветаев и познакомился с Тарусой. Этот дом находится на улице Ленина, бывшей Калужской. И в этом доме сестры Цветаевы были желанными гостьями.
***
Над синевою подмосковных рощ
Накрапывает колокольный дождь.
Бредут слепцы калужскою дорогой, –
Калужской – песенной – прекрасной, и она
Смывает и смывает имена
Смиренных странников, во тьме поющих Бога.
И думаю: когда-нибудь и я,
Устав от вас, враги, от вас, друзья,
И от уступчивости речи русской, –
Одену крест серебряный на грудь,
Перекрещусь, и тихо тронусь в путь
По старой по дороге по калужской.
1916
Памятник Марине Цветаевой в Тарусе напоминает нам об этом стихотворении. Она словно странник, босая, в длинном одеянии, приложив руку к груди, отправляется в свой трудный путь.
Идея создания памятника принадлежала Борису Мессереру, мужу Беллы Ахмадулиной: «Всегда пронзала мысль о том, что должен стоять на этой земле памятник Марине Ивановне Цветаевой. Ее образ витает над нами, мы преклоняемся перед ее гением и склоняем голову перед ее великой и трагической судьбой»
Борис Мессерер стал архитектором проекта, а скульптором – Владимир Соскиев. Памятник был открыт накануне дня рождения Марины Цветаевой в 2006 году.
А рядом на берегу Оки было высажено деревце рябины.
Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.
На церемонии открытия памятника поэты и артисты читали стихи Марины Цветаевой, читала и Белла Ахмадуллина:
Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я – поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана
Как искры из ракет.
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти,
– Нечитанным стихам!
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
В одном из писем к Марине Цветаевой Борис Пастернак написал: «Какие удивительные стихи Вы пишете! Как больно, что сейчас Вы больше меня! Вообще – вы возмутительно большой поэт… О, как я Вас люблю, Марина! Так вольно, так прирождённо, так обогащающе ясно».
Вот такой «возмутительно большой поэт» родился в этот осенний день 131 год назад.
Другие мои статьи про Тарусу: