Не было романа с Павлом. Да и какой там роман, на работе – работа. И недоверие, конечно. Если бы Павел начал к ней клеиться, Зина сразу бы поняла, куда и зачем Львов дорожку протаптывает. Умняга, профессионал, акула – почему бы не завладеть всем сразу через сердце Зины? Нет, Павел вел себя достаточно корректно и не проявлял к ней особого внимания, не касающегося дел.
Просто… Просто он был типажом Зины. Ей всегда нравились спокойные, доброжелательные, уверенные в себе мужчины. Дёрганный, ершистый Кустов здорово проигрывал молодому и привлекательному, позитивному Павлу. В глазах Павла Зина читала – пробьемся! Как только она начинала стопорить в документации, Павел ободряюще улыбался, и, как с малым ребенком разбирал тот или иной вопрос по косточкам. Несомненно, у Львова был блестящий педагогический талант, он умел любые проблемы ловко разложить по полочкам.
Он же дал Зине доскональную информацию по каждому из партнеров и конкурентов. И он же рассказал Зине о всех, вплоть до уборщиц, сотрудниках. И обо всех – коротко и по существу. И всех Павел знал по имени отчеству.
- Павел Андреевич, не тяжело в голове держать столько имен, отчеств и фамилий? Запутаться можно? – спросила как-то Зина.
- Надо тренировать память. Моя память – мой компьютер! Знания – сила. Тренируйте память, Зинаида Николаевна. Это здорово вам поможет в дальнейшем.
- Это сложно, но я буду стараться.
Павел посмотрел тогда на наручные часы:
- Выпьем кофе?
Зина согласилась.
- А заодно я вам расскажу, как проще запомнить дни рождения сотрудников, конкурентов, партнеров и прочих нужных людей.
Зина покраснела. Ей казалось, что в ее мозгу никогда не поместится вся эта требуха.
- Екатерина Вторая помнила всех по именам, знала все памятные даты каждого, знала вкусы и характеры дворовой челяди вплоть до последней сенной девки и истопника. Знала по кличкам даже собачек и кошечек всех своих фрейлин, графинь и княгинь. Знала все. Потому и взяла престол. Женщина, а сумела ведь! И правила много лет твердой рукой! То, что кажется вам сейчас ерундой – самое важное в карьере! Не упускайте из поля зрения ни единую мелочь!
И Зина не упускала, приглядывалась к людям. Павел всегда был рядом, грамотно направляя ее и подсказывая, что «Хрусталеву Сергею Петровичу, владельцу холдинга «Метрополь» перед переговорами нужно подготовить газированную воду марки «Эллет», другую он не пьет. И особо не наседать сегодня – Хрусталев только что провел курс лечения за границей. Печень больная. Нападки его будут раздражать. Лучше мягенько отвести разговор на октябрь.»
Что «Попов Роман, в простой жизни бывший бандюган «Ромка-поп». Он развязен и груб. И лучше держать его на расстоянии, игнорируя хамство с подчиненными, но не допуская вольности по отношению к себе.»
Что в кабинете Зины убирается Мария Сергеевна. Хорошая, старательная женщина. Но ее жутко обижает обидное «тетя Маша». Никакая она не тетя. Ей пятьдесят всего, и она учитель по профессии. Жизнь заставила швабру в руки взять.
Зина была благодарна Павлу. Настоящий зам! Почему Вячеслав Сергеевич рекомендует от него избавиться? Да и не получится: по завещанию матери Львову просто так на дверь не покажешь. И Зина делать этого не собиралась. Она нуждалась в Павле, как в глотке чистого воздуха.
И еще одна мелочь… Хотя, если верить Павлу, любая мелочь является частицей чего-то важного. От Павла пахло как-то особенно. Нет, и так все понятно: дорогой парфюм, запах здорового и молодого мужчины, все такого. Но под этим скрывался его личный запах, суть, что-ли. И этот свой собственный, личный запах Зина уловила, когда Павел склонился над ней, чтобы проверить какую-то бумагу. Она тогда вздрогнула и испугалась, что он заметит.
Конечно, заметил. Конечно, понял. Не краснеть, не краснеть. Вести себя ровно, спокойно. Не хватало еще влюбиться в собственного зама. Бред. Глупость. Мало тебе Виктора? Еще хочешь проблем себе на голову? Выкинь из башки все эти мысли и думай о работе!
Она сумела собрать всю волю в кулак и переключиться. Но вечером, в собственной постели, долго не могла уснуть.
Почему она такая? Почему влюбчивая? И влюбляется вечно не в тех… Ну наклонился мужик, и что? Полька бы ответила на вопросы Зины просто:
- Когда у тебя мужик был, Зинка? Ты же такая молодая, сдурела, что-ли? Для здоровья мужик нужен, дурочка!
Но Полька осталась далеко, далеко под Вологдой. А здесь у Зины совсем нет подруг. Ну не будешь ведь свои личные проблемы с Клавдией обсуждать? У той ответ всегда наготове: замуж тебе надо.
А за кого – замуж? А заводить любовника для «здоровья»… Зина терпеть не могла таких романов. До ночи с Виктором она думала, что ей вообще мужчины не очень-то и нужны. Ни «для здоровья», ни для «замужа». Существуют где-то в параллельной вселенной, и шут с ними. Спокойнее. Кроме боли она ничегошеньки от них хорошего не видела. Пусть себе крутятся от нее подальше.
А та ночь с Виктором, волшебная ночь пусть останется в памяти, как доказательство простого факта: нужно держаться подальше от всего, что приносит удивительное, запретное удовольствие. Как от спиртного: если сегодня очень хорошо, значит завтра будет очень плохо. Вот засада… Чертовая женская природа все-таки проснулась после той проклятой ночи, будь она неладна. И признаться самой себе в этом ужасно стыдно. Но Зине хочется, чтобы ее поцеловал и обнял мужчина.
И свиданий хочется. И ухаживаний. И ночей этих хочется. В чем ее вина? Она обычная женщина, из мяса и костей. Грешная баба, которой… Да! Да! Хочется мужика! Сколько же можно? Она красивая, стройная, молодая, а живет, как монашка, под присмотром Лебедева, который держит ее в узде: не доверяй, не флиртуй, не думай о чепухе… Как строгий батюшка, прям. Никак не может выйти из своего "КГБешного" мышления. Надоело уже все!
А еще глодала обида на Кустова. Ведь могли они? Все могли! И если бы любил Кустов Зину, то не стал бы отталкивать от себя! Придумал какие-то условности, какую-то ерунду! Когда любят по-настоящему – отвергают условности. А Кустов унизил Зину, отвергнув ЕЁ! Дескать, не подходите-с вы мне, Зинаида Николавна, богатые бабенки нам не с руки-с. Он же Гога, он же Жора, он же Гоша выискался, тоже мне…
Зина, просыпаясь по утрам, с горечью смотрела на смятые простыни и раскинутые подушки. Неужели она, как и родная мать ее, будет коротать свои ночи в одиночестве? Неужели это – удел сильных женщин? А ведь Зина от рождения – ведомая! Она создана для семьи, для простого и нехитрого счастья. Заснуть пол мышкой хорошего работящего, любящего мужа, проснуться чуть раньше, накинув халат на теплое после сна тело и, выскользнув бесшумно из комнаты на кухню, чтобы приготовить завтрак для любимой семьи. Вот где счастье. Но Бог этого счастья Зине почему-то не дает.
***
Первого сентября дочка пошла в подготовительный класс частной, одной из первых в столице, гимназии. В государственных образовательных учреждениях еще в начале девяностых была упразднена школьная форма, и все дети ходили поди как, в зависимости от родительского кошелька. Здесь же соблюдался строгий дресс-код: никаких джинсов, турецких джемперов и открытых пупков. И малыши, и учащиеся постарше – в специальной форме. Девочки в шерстяных сарафанчиках, мальчики – в пиджачках и жилетах.
Аллочка с большим бантом, в беленьких колготках, нарядная, румяная, с букетом воинственно оттопыривших пышные соцветия гладиолусов. Клавдия настояла – роскошные цветы, этот сорт выращивал Леня Быстров на своем участке – весь поселок в очередь на гладиолусы записался в августе. Так что некоторые детки с прихотливыми розами в руках даже расстроились – у Аллочки был самый красивый букет.
Для подготовишек учебный день короток, всего три часа. Но за эти три часа Аллочка разительно изменилась: заводили в гимназию одного человека, а вышла совсем другая девочка. Серьезная, неулыбчивая, полная каких-то тайн и секретов, недоступных пониманию глупых взрослых.
- Поздравляю тебя, детка, с первым учебным днем! – Зина поцеловала дочку.
Клавдия вытирала мокрые глаза.
- Совсем крохотная была, вот такусенькая… А вот ведь – в школу пошла…
Аллочка помалкивала, не щебетала, не задавала вопросов. Пока ехали домой, она ни разу рта не раскрыла. Зина косилась на дочь и с досадой думала, что, все-таки, рано выдернула она Аллочку из беззаботного детства. Хотя ей очень понравился уютный, яркий класс, оформленный совсем не по школьному. Просто в детсадовскую группу с игрушками и мягкими ковриками поставили учебную доску и расставили симпатичные парты. Но… Может быть, правда – рановато?
Дома Аллочка молча поковырялась в тарелке с любимым картофельным пюре. Молча выпила чай с тортом, над которым с пяти утра корпел повар Толик. Молча вылезла из-за стола.
- Спасибо. Мама. Спасибо, бабушка. Спасибо, Анна Сергеевна. Все было очень вкусно, - вежливо сказала она.
И вдруг, вприпрыжку рванула на кухню. И оттуда Зина услышала уже:
- Анатолий! Анатолий! Ты не знаешь, если девушка отказала мальчику, он от этого сильно страдает? – зазвенел Аллочкин голосок.
Зина переглянулась с Клавдией.
- Вот оно! Пустили козу в огород! – всплеснула руками Клавдия.
Зина лишь пожала плечами.
Автор: Анна Лебедева