Возвращаюсь к теме проблемы исторических несоответствий в художественных исторических и историко-приключенческих произведениях. Как в фильмах, так и в книгах. В комментариях к предыдущей теме по данному вопросу читатель Николай С. защищая необходимость допущений, привел ряд обширных и интересных комментариев и данная статья является продолжением дискуссии.
Спор о допустимости вымысла ведется давно и одним из аргументов приведенных читателем (здесь мы уже вынужденно выходим за рамки только одного лишь мира кино и сериалов) было письмо А. Н. Толстого к А. Ф. Румянцеву (костромскому писателю, который спрашивал совета у литературного мэтра):
«С Вами случилось то, что нередко случается даже с опытными писателями: Вас задавил матерьял, и Вы потеряли самого себя.
Могу Вам посоветовать только одно: отложите на время мысль о создании романа и на основании изученного Вами матерьяла напишите исследование, исторический очерк. А потом — будет видно.
В каждом художественном произведении — в том числе в историческом романе, в исторической повести — мы ценим прежде всего фантазию автора, восстанавливающего по обрывкам документов, дошедших до нас, живую картину эпохи и осмысливающего эту эпоху...
Вы спрашиваете — можно ли «присочинить» биографию историческому лицу. Должно. Но сделать это так, чтобы было вероятно, сделать так, что это (сочиненное) если и не было, то должно было быть...»
Что же, А.Н. Толстой - признанный автор, но несмотря на это бесспорный факт, у меня есть несколько вопросов к данному аргументу. Может ли даже признанный автор быть арбитром в споре, по предмету которого имеет личную заинтересованность? Я полагаю, что это странно. Личная заинтересованность А.Н. Толстого в том, что он защищает этим письмом свой собственный исторический роман «Петр I», который подвергался критике, как раз, в частности, за исторические несоответствия, и далее за спорную общую идею и авторские интерпретации.
Это во-первых, а во-вторых, обратим внимание на второй отрывок приведённой цитаты. Вот здесь я абсолютно согласен. «Не было - но могло быть». А спор-то у нас начинался как раз с обсуждения «невозможных» деталей, которыми нас почтуют авторы псевдоисторических и псевдопатриотически фильмов и сериалом. Их, этих «деталей» (из которых порой целиком состоит весь сюжет отдельно взятого сериала), не то что не было - их просто не могло быть, вот в чем проблема современного «исторического» кино.
Таким образом, письмо Толстого можно и должно использовать, как аргумент уже в защиту недопустимости вымысла. Или, точнее о его границах.
И еще один нюанс - есть ли разница между понятиями «фантазия автора, которая восстанавливает неизвестные нам события» и «фантазия автора, заменяющая известные факты и события». Особенно, когда речь идет о фактах и событиях, не подлежащих интерпретации и исключающих вариативность. Допустим, исторический художественный роман, где Лжедмитрий I - не Григорий Отрепьев, это - интерпретация.
А вот роман (без пометки «альтернативная история»), где в 1710 году (не ошибка в дате, а описание событий конкретного года), фигурирует гражданин США - это уже чушь. И чушь эта, скорее всего будет иметь корнями не обеспечение сюжета завлекательностью, а банальную неграмотность автора, не знающего о то, когда возникло государство США, и следовательно, появились у этого государства граждане.
Но в целом, в своих суждениях я опираюсь на слова другого отечественного писателя, и считаю его мнение по данному вопросу более ценным, чем мнение А. Н. Толстого. Просто потому, что этот писатель не создавал исторических романов, а работал в других жанрах, следовательно стоял над предметом спора, не будучи его участником и крайне заинтересованным лицом. Это Павел Петрович Бажов, высказавшийся по теме в письме А. А. Суркову (1945 год), критикуя популярный роман «Демидовы» («Каменный пояс» Е. Федорова.
П.П. Бажов высказывается довольно жестко, не оставляя места никакому «вольнодумству» в историческом романе. Например, он упрекает автора не только в тиражировании легенды о затоплении Невьянской башни, а в наличии в тексте «свай из мореного дуба в охват». Вот, есть и такое мнение.
Я был бы сильно не прав и откровенно бы лукавил, если бы не дал своим оппонентам, как аргумент, мнение такого же, как Бажов «незаинтересованного лица», но уже противоположенное. Это выступление Евгения Викторовича Тарле (1874-1955), в 1943 году на конференции посвящённой проблемам советского исторического романа.
«Начать с того, что, конечно, никогда мне не приходило в голову приступать к чтению исторической беллетристики с теми требованиями, с которыми сплошь и рядом историки к этому приступают, потому что сплошь и рядом отзывы историков об историческом романе поражают своей никчемностью.
Они обвиняют писателя, что он то-то и то-то напутал, от такой-то и такой-то даты отступил и т.д. Конечно, такого рода приемы только показывают полное неумение считаться с генетической, принципиальной разницей в приемах, с которыми художник приступает к историческому материалу и с которыми должен приступать к этому материалу ученый.»
Вот, казалось бы, и все сказано. Вообще, очень интересный доклад, если кому интересен полный вариант, напишите в комментариях дам ссылку, материал этот есть в открытом доступе.
Однако, к сожалению, не указаны конкретные примеры «придирок» историков. Что считать придиркой, а что объективной претензией? Простой пример. К сожалению, Е. В. Тарле не дожил до времен популярности Валентина Саввича Пикуля, точнее, застал лишь самое ее начало. Чтобы сказал именитый историк о романе «Баязет»? Одним из персонажей выведен Исмаил Хан Нахичеванский, вполне реальное историческое лицо. В романе В. С. Пикуля - это крайне неумный человек, без пяти секунд предатель. Вот чуть-чуть до измены не дотянул.
А на самом деле Исмаил Хан (1809-1909) был честным служакой и внезапно именно он стоял во главе офицеров сорвавших позорную сдачу Баязета. Вот такой «отзыв» тоже можно охарактеризовать, как никчемный? Или, все же, как-то иначе?
А подвести итог я хотел бы ссылкой на научный труд И. Т. Изотова, «Проблемы советского исторического романа»
«Историкам трудно отказаться даже от небольших достижений своей науки, от накапливавшихся десятилетиями и столетиями знаний о прошлом, от принципов точности, конкретности и достоверности, которые являются залогом научного познания действительности. Очевидно, к фактической основе художественно-исторических произведений историки и впредь будут подходить более строго, чем критики-литературоведы.
Писателям же как воздух нужна творческая фантазия, которую факты подчас сковывают, разрушая замыслы.»
При полной поддержке первого пункта, я, между тем, должен согласится и со вторым. Но главный вопрос - границы фантазии.
«Тем не менее можно все же прийти к некоторым общим выводам, если исключить крайности двух противоположных точек зрения. При изображении исторических лиц писатель вправе воспроизводить их мысли и чувства, домысливать жизненные ситуации, о которых ничего не известно в исторических источниках, при условии, что они будут строго соответствовать характеру эпохи.
Писатель может отказаться от воспроизведения отдельных несущественных документально зафиксированных деталей в жизни исторических лиц и заменять их вымышленными, имеющими типизирующее значение.»
А ведь это немного похоже на слова А. Н. Толстого, только дано более развернуто. Вот пока на этом и остановимся.
P. S. Почитал вести с предварительного закрытого показа "Гардемаринов". В предвкушении. Судя по краткому обзору - это настоящая "конфетка". Жалкое зрелище. Душераздирающее зрелище. Кошмар.
