- Мой господин! - воскликнул сквайр Сэмюэл, когда Гарр распахнул дверь. - Вам что-то нужно?
-Ничего, - Гарр прошел мимо него.
Поскольку часовня находилась этажом выше, он направился к лестнице, но не успел сделать и двух шагов, как до него донесся звук кашля. Он огляделся по сторонам. Только тогда он заметил сквайра Уоррена перед дверью комнаты, которая принадлежала Гарру, когда он приезжал в Стерн.
Его мать поселила ее в его комнате? Интересное дело, особенно учитывая, что Аннин вряд ли была уважаемой гостьей, и по правилам сама Изабель должна была ночевать там.
Гарр шагнул назад и остановился перед Уорреном, который стоял с напряженной спиной и вздернутым подбородком.
Прежде чем Гарр успел заговорить, кашель повторился, такой сильный, что ему стало не по себе.
- И давно она в таком состоянии?
Молодой человек переступил с ноги на ногу.
- Какое-то время она молчала, милорд, но потом закашляла снова.
Башня сделала это с ней. Когда сегодня утром ее привели к нему в солярий, он увидел, что она больна, но не думал что так серьезно.
- Врач осмотрел ее? - спросил Гарр.
- Я думаю, что нет, милорд. С тех пор, как ее передали на мое попечение точно нет.
Гарр пристально посмотрел на молодого человека. Ему еще многому предстояло научиться, прежде чем он заработает свои шпоры. Он жестом отослал сквайра Уоррена в сторону и открыл дверь.
Жаровня была хорошо разожжена, и все еще согревала комнату, ее сияние освещало кровать и комочек, который там укрывался.
Кашель раздался снова, теперь, когда дверь больше не была преградой, он звучал в десять раз сильнее. От таких вещей умирали мужчины и женщины.
- Пошлите за врачом, сквайр Уоррен, - Гарр вошел внутрь и закрыл дверь. Когда он ступал по камышу, кашель утихал. Только когда Гарр подошел к кровати, он понял, что Аннин полностью укрыта одеялом, не было видно даже проблеска темных волос.
-Аннин? - он напрягся, пытаясь уловить, как поднимается и опускается ее дыхание, но либо было недостаточно светло, чтобы это было видно, либо...
Он откинул покрывало и увидел женщину, которая свернулась калачиком на том же матрасе, который в прошлом занимал он сам. Тонкая сорочка, которая влажно облегала ее тело, открывала стройные ноги, гладкие бедра, округлые ляжки.
Подавляя поднявшееся в нем желание, Гарр наклонился поближе, но подходить не стал.
Аннин закашлялась так сильно, что задрожала, затем протянула руку, словно ища одеяло.
Опасаясь, что она откроет глаза и истолкует его присутствие как заботу о ее благополучии, или попытку изнасиловать ее, Гарр удержался от того, чтобы накрыть ее одеялом. В комнате было тепло, и она могла укрыться сама. Не успел он отступить, как ее веки приподнялись.
С криком она взлетела, как птицы, вылетевшие из чащи, схватила одеяло и прижала его к груди.
- Что ты здесь делаешь? - спросила она хриплым голосом.
Гарру не нужен был свет факелов, чтобы увидеть ее страх. Он видел его в отблесках жаровни, освещавшим ее широко раскрытые глаза, чувствовал это в пространстве, пульсирующем между ними.
Она подумала, что он пришел отомстить ей. Хотя он знал, что не должен винить ее, особенно учитывая его реакцию на ее вид, но Гарра раздражало, что она могла так подумать. Он никогда не брал женщину силой.
Плечо болело, он скрестил руки на груди и поддержал раненое плечо, подложив ладонь под себя.
-Я здесь не для того, о чем ты подумала.
И все же его желание не прошло. Не могла бы она прикрыть свои ноги? Были видны не только ее изящно изогнутые ступни, но и вытянутые икры...
Она натянула покрывало до подбородка и поджала под себя ноги, так что единственной обнаженной частью остались ее руки — руки, которые могли притянуть мужчину к себе и крепко обнять его.
-Зачем ты пришел?
Да, зачем? Не беспокоился же он об этой женщине. Конечно, нет.
Она закашлялась, и ужасный звук вырвался из глубины ее груди. Наклонившись вперед, с короткими темными волосами, падающими ей на лицо, она изо всех сил пыталась избавиться от комка в легких.
Когда ее спазмы утихли, Гарр был так напряжен от того, что заставлял себя оставаться неподвижным, что чувствовал себя словно отлитым из железа.
Аннин откинула голову назад и, со слезами на глазах от надрывного кашля, ждала его ответа.
-Я пришел из-за всего того шума, который ты производишь, - сказал он. - Этого достаточно, чтобы разбудить мертвого.
Негодование промелькнуло на ее лице, но так же быстро, как молния в небе исчезло, лицо Аннин прояснилось.
- Хотя тебе следовало бы ненавидеть меня, я не думаю, что ты меня ненавидишь, Вулфрит.
Его гнев вспыхнул.
-Ты ошибаешься, пытаясь узнать меня, - он широкими шагами пересек комнату и захлопнул за собой дверь.
***
Аннин вздохнула. Хотя он и отрицал это, она была уверена, что беспокойство привело его в ее комнату, а желание удержало его там, хотя, по словам сэра Сэмюэля, она даже не была хорошенькой. Так что же могло соблазнить Вулфрита? И что он увидел, когда она лежала считай без одежды?
Она высунула из-под одеяла ногу, икру, нижнюю часть бедра. Это была довольно красивая нога, хорошо очерченная, гладкая и пропорциональная по отношению к остальному телу. Но, что касается всего остального в ней...
Она откинула покрывало и посмотрела на свою маленькую грудь. Хотя это, конечно, не плоская грудь мальчика, но и ничего похожего на женскую прелесть, которой обладала её мать.
Аннин выдохнула и опять закашлялась, откинулась на спину и уставилась в потолок. Вулфрит испытывал о ней беспокойство, но его желание, несомненно, было просто желанием мужчины, слишком долго обходившегося без женщины. И это причиняло ей боль.
Раздался стук в дверь.
Она откинула одеяло и подняла голову, когда вошел высокий стройный мужчина.
- Миледи, я врач Вулфритов.
Аннин почти улыбнулась. Мужчина, который утверждал, что она не могла его знать, прислал ей целителя.
***
Гарр оторвался от стены за дверью комнаты Аннин и встретился с усталым взглядом мужчины.
-Говори.
Врач нахмурился.
- Первое, что я скажу - это то, что вам следует лечь в постель, милорд.
В молитве он был там, где ему следовало быть, но потом опять отправится к комнате Аннин.
- Леди Аннин? - Гарр был не в настроении, особенно после встречи с женщиной, которая утверждала, что знает его.
Врач переложил свою кожаную сумку под мышку.
- Хорошо, что вы забрали ее из башни. Если бы она осталась там, то..., - он пожал плечами, - это не сулило бы ничего хорошего.
Справа от Гарра пошевелился сквайр Уоррен. За четверть часа, прошедших с тех пор, как врач вошел в комнату Аннин, он и сквайр Сэмюэл получили дополнительные уроки, от которых их щеки покраснели до ушей.
-Кашель перешел глубоко в ее грудь, - продолжал врач, - но он должен пройти, если она отдохнет и примет лекарства, которые я ей дал. Конечно, если бы я пустил ей кровь, то выздоровление пошло бы быстрее.
-Ты этого не сделаешь.
Целители и их пиявки! Одна из немногих вещей, которые Гарр запомнил за последние четыре дня, была та, когда он проснулся и обнаружил, что черная гадость сосет его плоть. Он бушевал до тех пор, пока их не убрали. Несмотря на уверенность многих, он не верил, что от постановки пиявок есть польза, особенно когда человек потерял столько крови, сколько он сам.
Мужчина склонил голову.
- Как пожелаете, милорд. Вам еще что-нибудь нужно?
- Нет. Доброй ночи.
Врач начал обходить его, но остановился.
- Леди попросила, чтобы я навестил рыцаря, который все еще находится в башне.
Слишком громко Гарр сказал.
-Если мне еще понадобятся ваши услуги, врач, я вам скажу.
- Слушаюсь, мой господин.
Когда его шаги удалились, Гарр молча выругал себя за то, что он должен был сделать. Но сначала - молитва.
***
Вулфрит не оставил ей выбора. Что касается сквайра Уоррена, или это Сэмюэл был тем, кто дежурил сегодня утром, Аннин глубоко сожалела о нем. Если ей это удастся, он навлечет на себя гнев Вулфрита. Но лучше это, чем смерть человека.
Три ночи назад, когда врач ушел от нее и она услышала голос Вулфрита в коридоре — еще одно доказательство того, что он не был холоден с ней, она надеялась на то, что он смягчится, но надежда разбилась вдребезги. Хотя было нелегко расслышать большую часть разговора, отказ Вулфрита прислать врача к Ровану был отчетливо слышен через дверь, его гнев пронзил ее сердце. Вместо того чтобы разрыдаться, она дала обещание. И это обещание она сдержит. Теперь, когда представилась возможность и она полностью пришла в себя, пришло и время.
Она посмотрела на стол, на котором стоял второй из двух флаконов, которые дал ей врач — снотворный эликсир. Она взглянула туда, где лежала Жосс, натянув одеяло до ушей. Три дня ушло на то, чтобы завоевать доверие молодой женщины, три дня на то, чтобы уговорить ее принять кубок медового молока со снотворным.
Ненавидя себя за то, что ей пришлось обмануть ее, Аннин обернулась. Первый пузырек, спрятанный под корсажем платья, которое Аннин позаимствовала у горничной, был лекарством, которое давали ей для прочистки горла и легких. В ожидании этого дня она приняла только половину дозы, уверенная, что Ровану это понадобится больше, чем ей, и молясь, чтобы еще не было слишком поздно.
Она расправила коричневое платье на бедрах. К счастью, Жосс была почти такого же роста, как она. К сожалению, молодая женщина была одарена исключительной грудью, и для того, чтобы лиф был по размеру, требовалось подложить чулки. Ирония заставила Аннин горько улыбнуться, потому что она снова приняла чужую личину.
Она в последний раз поправила простой обруч на головном покрывале, взяла поднос с яствами, который Жосс принесла полчаса назад, и направилась к двери.
Когда сквайр Уоррен повернулся к ней, она развернулась и закрыла дверь. Опустив голову, она поспешила мимо молодого человека и сквайра Сэмюэля, который стоял у входа в солярий, молясь, чтобы ни один из них ни о чем ее не попросил, молясь, чтобы она не опрокинула содержимое подноса, говоря себе, что ей только почудилось, как скучны их глаза.
***
Роберт Бомонт отрекся от Стефана, как и предполагал Гарр. В качестве официального признания прав Генриха на трон граф предоставил в распоряжение герцога более тридцати укрепленных замков. Это не предвещало Стефану ничего хорошего.
Гарр потер пальцами виски, когда новости, доставленные этим утром, снова отвлекли его от дневников Стерна. Он знал, что должен сделать. Знал с той ночи в Вульфене, когда Аннин, переодетая Джейми Браозом, пришла к нему в часовню. А сюзерен Гарра, нерешительный Джон Ньюарк, от которого Вулфриты унаследовали свое баронство, ждал решения. В этот день Гарр отправит послание.
- Мой господин!
Гарр оторвал взгляд от дневников, которые были предметом его пристального внимания в течение последних двух часов. Выражение лица сквайра Сэмюэля спасло его от резкого упрека за то, что он не постучал, прежде чем войти в солярий.
Гарр поднялся из-за стола.
- Она сбежала? - спросил я.
- Нет, хотя она и пытается это сделать.
Гарр шагнул вперед.
- Что ты имеешь в виду?
Сквайр Сэмюэл отступил в коридор.
- Сквайр Уоррен велел мне передать вам, что он следует за ней, чтобы вы могли знать о конечной цели побега.
Искупление. Хотя Уоррену было бы легче остановить то, что она планировала, он помнил урок о том, что, прежде чем действовать, нужно собрать как можно больше информации о намерениях противника. Предположения могут оказаться смертельно ошибочными.
- Ваша мантия, милорд?
- Нет!, - к счастью, Гарр полностью оделся, несмотря на предписание врача оставаться в постели. - Как она прошла мимо? - он спустился по лестнице, Сэмюэл следовал за ним по пятам.
- В одежде горничной леди Изабель, милорд.
Сначала Джейм Браоз, теперь Жосс. Но означало ли это, что Жосс предала хозяина? Нет, Аннин, должно быть, обхитрила молодую женщину.
- Возвращайся в покои леди Аннин и помоги Жосс во всем, что ей потребуется.
- Слушаюсь, мой господин.
Когда Гарр вошел в зал, в нем воцарилась выжидательная тишина, и он понял, что его обитатели знают о том, что что-то затевается. Они видели то, чего не видела Аннин — Уоррена, следовавшего за ней.
Изабель поднялась от камина вместе со своими дочерьми.
-Это была она?
- Да,- Гарр твердым шагом пересек зал.
- Твое плечо! - крикнула мать.
Гарр хмыкнул. Его рана заживала нормально, еще до истечения двух недель он будет нагружать свою руку мечом.
Швейцар широко распахнул дверь, и Гарр вышел на лестничную площадку. Через мгновение его глаза нашли сквайра Уоррена. Позволив фигуре Аннин Бретанн продвинуться на тридцать футов туда, где она проходила под внутренней опускной решеткой, молодой человек держался рядом с колодцем, а затем пошел за ней.
Гарр догнал сквайра Уоррена, когда молодой человек приблизился к опускной решетке.
- Милорд, я...
-Я доволен тобой. А теперь возвращайся в донжон.
- Но...
-Я сам последую за ней, - Гарр наблюдал, как Аннин двигалась по внешнему двору, стараясь выглядеть так, словно она принадлежала к числу многих, кто работал в конюшнях, кузнице, столярной мастерской, свинарнике. Но она была леди, даже одетая в простую одежду.
Зная, что ее задержат еще до того, как она доберется до места назначения, Гарр взмахнула рукой, привлекая внимание стражника на внешней стене. Он указал на Аннин и покачал головой.
Когда она повернула к внешней башне, Гарр был удивлен только тем, что она верила, что сможет сбежать с Рованом. Даже с ее подготовкой она никак не могла подумать о том, чтобы сбить охранника с толку, но, похоже, так оно и было, потому что на внешней башне больше не было охраны.
Гарр почувствовал себя охотником, собирающимся настигнуть свою добычу, и его охватил азарт. Когда Аннин внезапно остановилась, у него было достаточно времени, чтобы укрыться, прежде чем она обернулась и посмотрела вверх.
***
Аннин затаила дыхание, рассматривая рабочих во дворе и мужчин на стенах, которые продолжали прохаживаться, как будто ее присутствие не имело никакого значения. Неужели ей просто показалось, что за ней наблюдают?
Помолившись, Аннин повернулась обратно к внешней башне. Приблизившись, она вытащила флакон из-за корсажа. Охранник, скорее всего, находится в комнате у основания башни. Если все пойдет хорошо, он не будет задавать вопросов, когда она скажет ему, что врач послал ее доставить лекарство заключенному. Если бы все пошло не так, как надо, сослужил бы службу камень. Она крепче сжала то, что прихватила со внутреннего двора. К сожалению, охранник башни был крупным мужчиной, и одного удара по голове могло оказаться недостаточно, но этого должно было хватить, чтобы она успела ударить его во второй раз.
Когда она вошла в башню, в караульном помещении было пусто. Где был этот человек? Не доставлял же он еду? До полуденной трапезы оставалось еще два часа. С дурным предчувствием она рассматривала лестницу, которая вела в недра башни, где она делила камеру с Рованом. Лестница больше не была освещена факелами.
Отказываясь верить тому, что шептало ей предчувствие, она осторожно спускалась по неосвещенным ступенькам, и вскоре попала в кромешную тьму. Держась руками за стены, она сошла с первой лестничной площадки и на ощупь направилась по коридору к камере, где ждал Рован.
-Рован? Это я, Аннин.
Ответа не последовало, и, хотя Аннин напряглась, она не услышала никакого движения.
- Я тебе кое-что принесла, - она вытащила пузырек. - Подойди к двери, и я передам это.
Тишина. Отказываясь прислушиваться к предчувствию, раздающемуся внутри нее, она покачала головой.
- Прошу тебя, Роуэн, поторопись, пока кто-нибудь не пришел.
Может быть, он спал? Она уронила камень и забарабанила рукой по двери.
- Роуэн?
Дверь со скрипом отворилась.
- Нет, нет! - выдохнула она. Охранник просто халатно относился к своим обязанностям, вот и все. Когда она вошла внутрь, вонь была такой же невыносимой, как и в те первые дни, которые она провела здесь.
Шорох слева заставил ее повернуть голову.
-Роуэн?
Снова раздался шорох. Вслепую она последовала за ним в угол, где Роуэн Рован расстелил свой тюфяк. Когда под ногами оказался соломенный матрас, она опустилась на колени и ощупала его. Что-то теплое и пушистое коснулось ее пальцев и, пискнув, умчалось прочь.
Тонкая нить заблуждения оборвалась, Аннин ухватилась за кончик и сказала себе, что Рован, должно быть, забрал ее тюфяк себе, поскольку стена с той стороны камеры была не такой сырой. Она пересекла камеру на дрожащих ногах, но когда снова опустилась на колени, то обнаружила, что тюфяка больше нет.
Она уронила пузырек и закрыла лицо руками. В то время как она лежала в постели в теплой комнате, ее кормили изысканной пищей, а врач лечил ее недуги, Рован умирал. И все из-за нее, из-за того, о чем она его попросила. Ради нее он отрекся от своей верности Генриху, сопроводил ее в Вульфен и терпел эту камеру. Ради нее он умер, ради той, кто предала его.
- Прости меня, - выдохнула она. - Пожалуйста, прости меня, Роуэн.
-Ты, должно быть, очень сильно его любишь, - произнес резкий голос.
Вулфрит последовал за ней, но ей было все равно. Хотя ей очень хотелось наброситься на него за то, что он поместил Рована сюда, она этого не сделала. Это она сама виновата в смерти Рована.
Она протерла влажные глаза и открыла веки навстречу свету факела, который рассказал всю правду об ужасной камере.
- Да, - Аннин оглянулась туда, где в дверном проеме стоял Вулфрит с факелом в руке. - Я любила его, - и ей было все равно, как он это истолкует.
Его глаза сузились, и на его лице появилось нечто такое, что она назвала бы ревностью, если бы это был кто-то другой, а не Вулфрит.
-Пойдем.
Она посмотрела на свои руки, лежащие на коленях.
- Когда это случилось?
Она услышала трение факела, когда его вставляли в канделябр рядом с дверью. Подняв взгляд на стену, по которой двигалась тень Вулфрита, она увидела в сочащихся трещинах то, что заставило бы ее всю покрыться мурашками, если бы не горе. Сначала Джонас, потом дядя, теперь Рован.
Вулфрит остановился у нее за спиной.
- Тебя не должно здесь быть.
Она повернула голову и окинула взглядом его внушительную фигуру.
- Если ты помнишь, я была здесь, как и Роуэн.
- А теперь его нет. Пойдем.
Она глубоко вздохнула.
-Если ты можешь найти милосердие в своем сердце, а я знаю, что оно у тебя есть, я бы попросила тебя позволить мне побыть одной.
Мускул на его челюсти дернулся.
- Ты должна увидеть то, что я хочу тебе показать, - он протянул к ней руку.
Она посмотрела на его большую ладонь и пальцы и возненавидела себя за то, что вспомнила их прикосновение в столь ужасных обстоятельствах.
-Сейчас, Аннин.
Возмущенная тем, что он отказывает ей даже в такой мелочи, она проигнорировала протянутую им руку и встала. Когда она повернулась к нему лицом, флакон покатился по полу.
Вулфрит поднял его из грязи.
- Так ради этого ты пришла в башню? Принести ему лекарство, предназначенное для тебя?
Дорогие читатели, если нашли ошибку укажите, пожалуйста, я исправлю. Благодарю за корректность, с уважением.