Предыдущая глава
Напряженный из-за своей частично обнаженной груди, Гарр вспомнил, как она избегала смотреть на его тело, когда была переодета оруженосцем. Ради того, чтобы не смущать Аннин, он чуть натянул покрывало повыше. Но ей все равно должно быть было не по себе.
Гейнор ахнула.
-Она носит мое блио! Это мерзкое создание носит мой блаут!
Кажется, его сестрица не знает, как держать язык за зубами.
- Да, дочь моя, - сказала леди Изабель, - это то самое блио, что ты должна была надеть для приема лорда Хэррода, который делает тебе предложение. Жаль, что ты не можешь его принять, не имея подходящего платья, да?
Это охладило Гейнор. Тем не менее, было очевидно, что она обижалась на мать. И Беатрикс тоже была недовольна, хотя ее досада была смягчена юношеским любопытством.
Гарр махнул рукой в сторону двери, где задержался сквайр Уоррен.
- Вон! Все вы! - он прищурился, глядя на Аннин. - Кроме тебя.
Сжимая в руках платок, она оставалась неподвижной, когда Гейнор и Беатрикс вышли из комнаты впереди своей матери.
-Мама! - позвал Гарр.
Она огляделась.
-Мы еще поговорим об этом.
Она наклонила голову и закрыла дверь.
Молчание воцарилось между Гарром и Аннин, когда их глаза снова встретились.
Наконец, она шагнула вперед.
- Я хотела бы поговорить с тобой о Роване. Он...
-...не ведать милосердия, точно так же, как он не ведает чести.
Она остановилась в изножье кровати.
- Джонас был ему как сын. Все эти годы он верил, как и я, что это ты убил его.
Сказав себе, что ему все равно, что она думает, он подался вперед, отчего покрывало упало ему на талию.
- В последний раз, — он поморщился от боли, пронзившей его плечо, - я говорю, что твой брат не был убит. Позор был его концом.
- Ты ошибаешься. Я..., - она поднесла платок ко рту, повернула голову и закашлялась в него.
Она была больна? Когда она оглянулась, Гарр увидел, что белки ее глаз покраснели. И ее кашель был больше похож на лай.
Она вытерла нос.
- Честное слово, ты ошибаешься.
Он не должен был позволять Абелю держать ее в башне. Как и предупреждала его мать, она была леди. Конечно, ни одна леди, которую он знал, не смогла бы вынести того, что пережила Аннин в Вульфене.
Она обошла вокруг кровати.
- Прошу вас, лорд Вулфрит...
-Я не буду это обсуждать.
-Но он болен.
А ее там не было? Его беспокоило, что она так сильно заботится об этом мужчине, и он снова задался вопросом, были ли ее отношения с Рованом отношениями утраченной невинности. Правда, ее рот казался неиспробованным, но это не означало, что все остальное в ней было таким же.
Он перевел дыхание и уловил аромат роз. Охваченный желанием вдохнуть ее запах поглубже, он выругал себя.
-Ты должна просить за себя.
Она подошла ближе — в пределах досягаемости.
- Значит, вы хотите, чтобы он умер там, лорд Вулфрит?
-Если на то будет воля Господа.
Гнев сверкнул в ее глазах.
-Господь не ввергал его в эту... бездну бесчеловечности.
Гарр еще раз повернул ноющую руку вокруг воображаемого меча.
- Он этого не делал, так же как не заставлял твоего Рована выпускать в меня стрелу!
Господи, почему он допустил этот разговор?
- Но я уже объясняла, почему он так поступил. Больше я ничего не могу добавить.
- Тогда не делай этого.
Ее глаза заблестели.
-Действительно ли от тебя мой брат узнал, что месть принадлежит Богу? Невозможно, потому что у тебя нет сердца, Вулфрит! Человек, который даже не носит христианского имени, и я уверена, на то есть веские причины.
Гарр знал, что ему следует пропустить мимо ушей ее слова, но первый урок, преподанный ему, забывался с этой женщиной. Он схватил ее за запястье, подтащил вперед и прижал ее руку к своей обнаженной груди.
-У меня есть сердце, Аннин Бретанн, - его лицо было в нескольких дюймах от ее лица, - хотя твой Ровен хотел, чтобы все было иначе.
Он услышал ее резкий вдох, почувствовал, как его дрожащий выдох коснулся его лица. В ее глазах, которые он не должен был читать, он увидел, что она помнит тот последний раз, когда они были так близки. Как будто ничто дурное не стояло между ними, как будто ее красота была непревзойденной, как будто она была теплой и готовой на все ради него...
-Да, - она провела языком по губам, чтобы увлажнить их, - но таким сердцем не следует хвастаться, Вулфрит.
Гарр отпустил ее.
- Я закончил с тобой разговор, Аннин Бретанн.
Она выпрямилась.
- И как долго ты будешь удерживать меня?
- Столько, сколько мне будет угодно.
- И что потом?
- Ты увидишь. Сквайр Уоррен!
Дверь распахнулась, и молодой человек шагнул внутрь.
- Леди должен быть разрешен доступ в донжон, и только в донжон. Это задание я даю вам и сквайру Сэмюэлю, чтобы вы могли искупить свою вину. Кроме туалета, она никуда не ходит без сопровождения.
В глазах сквайра промелькнула тревога.
- Будет сделано, милорд.
-Если она сбежит, - продолжил Гарр, - твое пребывание в Вульфене, как и сквайра Сэмюэля закончится, - он посмотрел туда, где рядом с кроватью стояла Аннин. - Уходите и не слишком беспокойте моих людей.
Она натянуто улыбнулась.
-Я бы и не подумала об этом.
Гарра раздосадовало, что это было то же самое, что ответила его мать, когда он ранее предостерегал ее от искушения его, особенно после того, как она тогда это сделала.
Аннин пересекла солярий и вышла в коридор.
-Будь осторожен, - предупредил Гарр Уоррена.
- Несомненно, я так и сделаю, милорд, - он закрыл дверь.
Гарр откинулся на подушки и сжал плечо. Разорвал ли он швы, когда схватил Аннин? Он посмотрел на бинты. Даст Бог, кровь не пойдет, потому что, если он хочет прийти в себя до того, как Генрих обрушится на Стерн, он не может терять даром ни дня.
***
Аннин прислонилась спиной к стене, опасаясь, что может упасть перед сквайром Уорреном. Ему бы это понравилось, но даже если бы это было его заслугой, она бы не уступила. Она оттолкнулась.
-Пойдемте, - он прошел мимо нее.
Куда? Имело ли это значение, когда ее аудиенция у Вулфрита вызвала у него только презрение? Она, которая привела в движение все, что произошло, снова стала леди, а Рован оставался в этой ужасной камере. И, казалось, она ничего не могла с этим поделать.
- Леди Аннин!
Она встретила нетерпеливый взгляд сквайра.
- Леди Изабель сказала, что вы должны поужинать с ней, и трапеза скоро начнется.
Аннин попыталась облегчить першение в горле, с трудом сглотнув, но это не помогло. Поднимаясь вслед за сквайром по лестнице, она кашлянула в платок и поняла, что кашель у нее почти такой же ужасный, как у Рована.
Настроение зала изменилось с ее приходом, поскольку все размышляли и судили о ней. Тем не менее, она не дрогнула, когда сквайр Уоррен подвел ее к высокому столу, за которым сидела леди Изабель со своими дочерьми. А дальше за столом сидел сэр Меррик, и он удостоил ее лишь задумчивым взглядом, прежде чем отвести его в сторону.
Что в нем было такого? Что он знал? Когда она сможет поговорить с ним?
-Сядьте рядом со мной, леди Аннин, - приказала хозяйка замка.
Обойдя стол, Аннин посмотрела на Гейнор и Беатрикс, чьи глаза прожигали ее насквозь, затем опустилась на скамью рядом с леди Изабель.
Женщина наклонилась ближе.
- Не беспокойся. Бог разберется с моим сыном.
- Как?
- Думаю, это зависит от тебя, - мать Вулфрита окунула ложку в дымящуюся тарелку.
Аннин вдруг поразило осознание того, что леди Изабель может оказаться ценным союзником.
Хотя Аннин не разрешалось покидать донжон, ничто не могло помешать леди Изабель сделать это. Но как убедить ее помочь тому, кто чуть не убил ее сына? По какой бы причине она ни простила Аннин, конечно, это не распространялось на Рована. И все же это была её единственная надежда.
Не обращая внимания на Гейнор и Беатрикс, которые продолжали наблюдать за ней с другой стороны от матери, Аннин зачерпнула тушеного мяса из появившегося перед ней блюда. Впервые за много дней еда, которую она отправляла в рот, была горячей, но, хотя она согревала ее желудок, чувство вины за то, что Рована не было рядом, заставило ее опустить ложку.
- Леди Изабель, - тихо произнесла она, - могу я поговорить с вами о сэре Роване?
Глаза женщины сузились.
- Ты слишком злоупотребляешь моей щедростью.
Конечно, Аннин это делала.
- Прошу прощения, миледи, - Аннин крутила ручку ложки между большим и указательным пальцами, в то время как женщина продолжала пристально смотреть на нее. Наконец леди Изабель вернулась к своей трапезе, но Аннин не могла есть.
Она кашлянула в платок. У нее болело горло, сначала от имитации мужского голоса, теперь от болезни. Но, конечно, это не шло ни в какое сравнение с тем, что Рован переносил в той грязной, промозглой камере.
Аннин снова повернулась к леди Изабель.
- Меня одолевает усталость. Если это не оскорбит вас, я бы отправилась на покой.
Беспокойство промелькнуло на лице женщины, и она посмотрела на сквайра Уоррена.
- Проводи леди Аннин в покои Вулфрита. Они будут принадлежать ей на все время пребывания здесь.
Протест, готовый сорваться с губ Аннин, угас вместе с осознанием того, что женщина говорила не о солярии, а о комнате, в которой Аннин принимала ванну.
Как только Аннин вышла из зала, она выдохнула с облегчением. Однако на лестничной площадке она попала под пристальный взгляд сквайра Сэмюэля, стоявшего снаружи солярия.
Красивое лицо молодого человека сделалось непривлекательным из-за презрения, искривившего его рот и превратившего глаза в щелочки.
- Миледи, - передразнил он, когда она подошла.
Аннин остановилась и позволила искре в себе разжечь костер.
-Я леди, - заявила она, высоко подняв подбородок. - Леди, которую ты, со всей своей подготовкой непревзойденного воина, проморгал, ты был слишком слеп, чтобы видеть. Леди, которой вы позволили прокрасться мимо вас и поставить под угрозу безопасность вашего лорда.
На лбу у него были такие глубокие морщины, что он казался почти стариком.
- Доброй ночи, сквайр Сэмюэл.
Аннин прошла мимо. Она встретилась с мертвенно-бледным взглядом сквайра Уоррена, стоявшего на шаг впереди. Хотя ее слова были обращены не к нему, для Уоррена они прозвучали так же тяжело. Ей было все равно.
Пока сквайр Сэмюэл что-то бормотал ей в спину, она прошла мимо первого оруженосца Вулфрита.
- Будь ты хоть немного хорошенькой, - дрожащий язык Сэмюэля наконец сформировал слова, - ты не смогла бы сделать то, что сделала.
Он ударил сильнее, чем мог себе представить, и у нее чуть не перехватило дыхание от осознания того, что она никогда не сможет сравниться с привлекательностью своей матери. Теперь, наконец, кто-то произнес это вслух. Даже не симпатичная...
Дух Аннин пробудился и нашел в этом что-то хорошее. У двери в свою комнату она обернулась и улыбнулась.
- Я приму это как комплимент, сквайр Сэмюэл, потому что, если это все, что удерживало леди от разоблачения, то это свидетельствует о том, что я, простая женщина, равна мужчинам. Спасибо тебе.
Разинув рты, молодые люди уставились на неё.
Аннин вошла в комнату, откуда веяло благословенным теплом, закрыла дверь и подошла к маленькому столику рядом с кроватью. Она подняла ручное зеркальце, лежавшее рядом с раковиной.
Лицо, отражавшееся в зеркале, было тем, которое она всегда знала, хотя в последние годы она была менее склонна смотреть на него — овальное, с темными бровями над бледно-голубыми глазами, которые были немного великоваты, маленьким носом, усыпанным веснушками, и выразительными губами.
Хорошенькая, сказала леди Изабель, но она была всего лишь добра к ней.
Аннин раздвинула губы. Зубы были ее лучшей чертой - белые и ровно посаженные. Единственным реальным отличием, которое можно было обнаружить с тех пор, как она в последний раз смотрела на свое отражение, был синяк на щеке.
Когда она ставила зеркало на место, в горле у нее першило. Она кашлянула, вытерла нос и посмотрела на кровать. Она отдохнет, а утром, возможно, более ясно подумает о Роване.
Когда она свернулась калачиком под одеялом, кашель стал более настойчивым и вызвал боль между глаз. Зарывшись поглубже под одеяло, она застонала. Какое несчастье!
***
- Что это? - Гарр нахмурился, глядя на сложенную одежду, брошенную ему на колени.
Когда наступил вечер, Изабель опять пришла к нему и присела на край кровати.
- Разве ты не узнаешь тунику, над которой трудилась твоя мать, хотя она терпеть не может рукоделие?
Что она замышляла? Он поднял одежду и увидел, что это была та самая туника, которую он подарил Аннин.
- Я знаю. Зачем вы принесли это мне?
-Посмотри на подол.
Он посмотрел. Подол был порван, и его на мгновение охватила ярость при мысли о том, что, возможно, кто-то из его людей напал на Аннин. Но Авель не допустил бы этого.
- Что вы хотели, чтобы я увидел, мама?
- От этой туники была оторвана ткань, которой перевязывали твое плечо. Леди Аннин сама разорвала её, чтобы остановить твое кровотечение.
Аннин, которая бежала с Рованом после того, как этот человек пронзил его стрелой. Гарр отбросил одежду.
- Почему ты защищаешь ее?
- Когда я пошла к ней в башню, я была сердита, но что-то..., - она покачала головой. - эта девушка, она не такая, как ожидалось.
- Точно так же, как она не Джейм Браоз, - Гарр не сделал ни малейшей попытки смягчить свое отвращение. - Эта женщина - обманщица. Она скажет и, безусловно, сделает все, что будет лучше для нее.
Изабель наклонилась ближе.
- Она знает, что вы не убивали ее брата, хотя у нее есть только свидетельство ее сердца, чтобы сказать ей об этом.
-Сердце! - усмехнулся Гарр.
Изабель накрыла его руку своей.
-Ты слишком долго не молился. Я прошу тебя, иди к Нему и найди утешение. Гнев исчезнет из твоих глаз, чтобы ты мог видеть более ясно.
Он отстранился от нее, и когда заговорил, его голос был холодным.
- Разве тебя не ждет постель, мама?
Разочарованно поджав губы, она встала.
- Не позволяй всему, чему я учила тебя до того, как тебя украли у меня, пропасть даром, Гарр. Сейчас больше, чем когда—либо, тебе нужно...
-Я знаю, что мне нужно! - он размял затекшие пальцы. - Меч в руке и рука, которой можно размахивать им быстро и уверенно.
-Но прежде чем это произойдет, должно быть прощение.
Он отбросил подушки.
- Ты смеешь говорить мне о прощении, когда в течение скольких лет ты воевала с моим отцом? Ты все еще носишь черное, хотя он мертв и похоронен, и тебя больше не снедает тоска по другому мужчине.
Ее глаза потускнели, как будто какая-то крупица света, которая была в ней, погасла.
- Божье терпение, - проворчал он и откинулся на подушки. Он снова был маленьким мальчиком, чей отец испытывал его гнев и исправлял его снова и снова. Он причинил боль своей матери, и это было неправильно, будь то по закону Дрого или по Божьему.
-Ты прав, - тихо сказала Изабель. - Но кто лучше всего посоветует вам простить, чем тот, кто этого не сделал и теперь живет в глубочайшем раскаянии?
Гарр нахмурился.
Она кивнула.
- Хотя в тот день, когда я вышла замуж за Дрого, я поклялась носить черное, пока смерть не разлучит нас, только когда он ушел, я осознала, какое зло причинила ему. За это, сын мой, а не из мести, я продолжаю носить черное, чтобы оно напоминало мне о моей непростительной ошибке.
Это было самое большее, что она когда-либо говорила о своих отношениях с его отцом. Хотя Гарр знал, что Вулфриту не пристало беспокоиться о таких вещах, он жаждал понять, что произошло между этими двумя, которые зачали его в горечи.
Раздался стук, заставивший его мать вздрогнуть.
-Врач, - она поспешила к двери так, словно спасалась бегством от самого дьявола.
Гарр стиснул зубы.
-Мама!
Она распахнула дверь и пронеслась мимо сквайра Сэмюэля и врача.
Как ни велико было искушение Гарра броситься за ней, он знал, что нельзя заставить женщину заговорить, если она сама этого не захочет.
-Ваш цвет лица стал лучше, - сказал врач, подходя к кровати. - Как поживает плечо?
- Оно уже не болит.
Мужчина поставил свою сумку на кровать.
- Давайте посмотрим, держатся ли швы.
На протяжении всего осмотра и перевязки раны Гарр испытывал такое сильное беспокойство, что его дюжину раз умоляли не двигаться. Четверть часа спустя врач объявил, что рана заживает хорошо, и удалился.
Гарр посмотрел на факелы и проследил за их колеблющимся светом, который достиг разорванной туники. Правда ли, что Аннин больше не верила, что он способен на убийство? Все было так, как она намекала, когда приходила в солярий, но, возможно, она сказала это только для того, чтобы смягчить его отношение к Ровану. Но если это было правдой, что тогда?
Он застонал. Мама была права. Он нуждался в молитве, чтобы бороться с ужасными эмоциями, которые угрожали уводить его все дальше и дальше от Бога. Он откинул покрывало и опустил ноги на камыш. Хотя он почувствовал головокружение, когда встал, оно прошло, и он подобрал свою мантию.
Дорогие читатели, если нашли ошибку укажите, пожалуйста, я исправлю. Благодарю за корректность, с уважением.
