В отличие от трижды экранизированного в СССР "Острова сокровищ", вышедшей из-под пера того же Роберта Стивенсона классике готической литературы - про Джекила и Хайда в одном флаконе - с киновоплощениями в нашей стране повезло заметно меньше. И это притом, что первый русский перевод появился уже через год после оригинала - в шести номерах одного модного еженедельника:
Это конечно если сравнивать с количеством кино-, теле- и мультверсий различной степени отдалённости от первоисточника, успевших появиться во всём мире, начиная с 1908 года. Ныне их общее число варьируется от 30 до 70 - если учитывать чисто эпизодические появления Джекила/Хайда по ходу действия (как, например, в кинокомиксе "Ван Хельсинг" 2004г.):
В основном всё это чистейшей воды коммерция и развлекаловка, где и в помине не стояла задача осмыслить- переосмыслить оригинал, который по большому счёту и сам какой-либо глубиной или психологизмом не отличался. Типичный постромантизм, когда нехорошие поступки персонажей зачастую объяснялись просто - темными сторонами натуры. Бу-у!
Впрочем, постановка Александра Орлова, снятая в 1985 году, не так уж и выделяется среди весьма широкого перечня (если судить по тому, что я успел увидеть сам, либо по кратким описаниям фабул). Но обо всём по порядку.
Впервые я прочел эту повесть в подростковом возрасте - в переводе Ирины Гуровой, опубликованном в пятитомнике Роберта Стивенсона (изд-во "Правда", 1981). Кажется, лет 14 мне было: как раз загорелся ужастиками на видео и это литпроизведение, наряду с "Сатанинской бутылкой" в том же томе, вполне угодило в струю. Увы, ни одна западная экранизация "Джекила и Хайда" на глаза мне ещё долго не спешила попадаться, в то время как премьера советской (летом 1986 года) прошла от меня незаметно. Да и первый её телепоказ, в феврале 1990-го засунули за полночь, по второй программе - не срослось в итоге...
И вот на днях, вздумав восполнить очередной пробел в истории советского кинематографа, я для начала рискнул пока обойтись без перечитывания того, что спустя десятилетия помнил лишь в самых общих чертах. Теперь же порекомендую классику XIX века в памяти всё-таки по возможности освежать - не помешает. Ибо за хитросплетениями монтажа, чисто киношными красивостями и даже претензиями на артхаус сюжетная нить может и выскользнуть.
А так сразу будет понятно, где сценаристы использовали чуть ли не подстрочные диалоги (из какого именно литературного перевода не суть важно), а где позволили себе вволю посвоевольничать. И если вас смутил сам факт наличия у доктора Джекила "зазнобы" (в исполнении Аллы Будницкой), то ничего принципиально нового в этом нет. Мало того, амурная линия была введена в первую же сценическую адаптацию, ещё в 1887 году - в четырёхактную театральную пьесу, что по просьбе американского актёра Ричарда Мэнсфильда сочинил некий Томас Салливан из Бостона.
Меня лично возмутило другое: по какому праву, пытаясь трактовать причины грехопадения главного героя, наши интерпретаторы буквально за уши притянули политику, а конкретнее - вторую англо-бурскую войну (1899-1902), ради чего даже перенесли действие на 15-20 лет позже и намутили ретроспективных видений. Что это за откровенный, но порядком запоздалый камешек в огород британцев?..
Всё это можно объяснить разве что очередным всплеском холодной войны в первой половине 1980-х, когда создавался сценарий, а следом и фильм. Однако обошёлся же, например, Игорь Масленников без подобных инсинуаций, когда делал продолжения своего сериала про Холмса и Ватсона. А тут прям не смогли. Идеологическая повесточка требовала?
Достаточно было бы пнуть нравы викторианской аристократии: в канву некоторых произведений Стивенсона и современной ему журналистики это вполне укладывалось. О походах же по публичным домам лицемерных представителей сильных мира того мы все наслышаны, благодаря произведениям Достоевского и Мопассана. Зато скорей уже с советскими реалиями перекликается эпизод, где полюбовница доктора Диана предлагает тому установить себе телефон (ради крошечной и на мой взгляд ничего не добавляющей сценки со звонком домой).
Не убедило меня и то, как в начале Хайд прям намеренно преследует девушку и всё лишь для того, чтобы потом на неё, упавшую, наступить, хотя как известно из повести, столкновение (с девочкой) было случайным, но именно дальнейший поступок злыдня и придал тому в глазах очевидцев отвратительно подлые черты.
Опять же ничего лучше не придумали, как будто Аттерсон собственноручно вручил Хайду трость, которой тот затем и прикончил беднягу-парламентария. И когда к Лэньону наведался его друг душеприказчик, хозяин дома (в исполнении Александра Лазарева) отнюдь не выглядел пребывающим на пороге смерти, как бы он сие не утверждал.
Не возьму в толк, как относиться к выбору в пользу инъекций (в оригинале, напомню, снадобье выпивалось): да, перед нами насущная агитация против наркомании, но прежде чем воткнуть шприц в вену, руку бы надо перетянуть жгутом...
Что касается положительных сторон, особо отмечу великолепную игру Иннокентия Смоктуновского и сильную операторскую работу, бдагодаря которой атмосфера страха в этом фильме и достигается. В то время как гримасы и пластика Александра Феклистова всё же более подходят для фигуры Коровьева в "Мастере и Маргарите" и ужаса не вызывают. Хотя должны, как от воплощения чистого зла. Спецэффекты с трансформацией наивны и отсылают чуть ли не к эпохе немого кино, когда появились первые экранизации повести Стивенсона (о них поподробней в следующий раз).
И в заключение выражу признательность за свой впечатляющий вклад художникам по костюмам и прочим бутафорам: глаза от множества деталей интерьера порой разбегались, а дух захватывало. Придраться по части анахронизмов возможности не нашлось (при всём желании), так как история моды и прочий антиквариат - конёк не мой. Поэтому предоставлю это право более продвинутым.
3,5 из 5
(с) Albert Magnus специально для kin0guru
