начало здесь:
Давайте пропустим несколько глав и посмотрим на героев в 1993 году. Ребятам уже по тридцать лет:
Глава шестая. ВАУЧЕРЫ (ПРИВАТИЗАЦИОННЫЕ ЧЕКИ)
— Ну что, дружище, ты свои ваучеры получил?
— Да, Денис, получил. Вчера ходил в сберкассу. Очередь, в общем-то, небольшая…
— Смотрите, опять снег пошел, — сказала за спинами друзей Варя, взглянув в окно. — Что-то зима в этом году совсем затянулась.
Дело происходило в маленькой кухоньке в квартире Андрея, оставшейся от деда. После ремонта, сделанного собственными силами, жилье стало чистым и уютным. Стоял март 1993 года, четырнадцатое число, воскресенье.
Андрей с осторожным усилием снял тугую пластиковую крышку со стоявшей на столе трехлитровой стеклянной банки — скользкой, запотевшей, из холодильника. Этикетка на ней гласила: «Сок яблочный неосветленный. Цена 1 руб. 90 коп». Такие банки после слива первого содержимого годами использовались в хозяйстве, в том числе для закатки солений и варений на зиму. Этикетки при мытье горячей водой обычно отпадали, но эта, приклеенная каким-то ядреным коричневым составом, хорошо видимым сквозь стекло, держалась намертво.
Этикеточные цены уже больше года не соответствовали реальным, но кто мог такое вообразить в тот момент, когда в типографии впрок заказывался многотысячный тираж. Десятки лет цены печатались заранее и, если позволял товар, даже выштамповывались прямо на его поверхности — раз и навсегда.
Но была утоплена в пол педаль гайдаровских реформ, взревели на холостых оборотах рыночные механизмы, и ценники зашкалили в опасную запредельную зону. Когда запасы старых этикеток закончатся, новые еще несколько лет будут печатать с надписью «Цена договорная», заставляя народ недоумевать — какая тварь и с кем договорилась? А потом и эта надпись исчезнет, ее место займут рекламные слоганы, а сами этикетки расцветятся и заблестят благодаря появлению зарубежной печатной техники.
Все это будет позже. А пока Андрей, осторожно держа в ладонях холодные запотевшие бока банки, разлил в стаканы пиво местного производства, взятое в соседнем ларьке – благо, не сезон, и очередь небольшая. В стаканах напиток почти не пенился. Это был признак, с одной стороны, плохой – пиво явно разбавили, а, с другой стороны, хороший – не подсыпали стирального порошка.
Знатоки пива в НИИ, где все еще работали Андрей с Варей, всегда брезгливо сдували подозрительную пену и всякий раз повторяли неизменно популярную остроту, дескать, если пиво пенистое – то это от слова «пенис». Такое, конечно, все равно пили, но при этом было принято высказывать опасения за здоровье.
— Картошечка! – радостно промурлыкал Денис, когда Варя поставила на стол скворчащую сковородку. Андрей наклонился и вдохнул ароматный пар.
— Вот, что значит базарное масло! Магазинное черти-чем воняет, мазутом каким-то.
Масло было, конечно, подсолнечное. Сливочное, так же как сахар и водку, приобретали по талонам. Норма была всего две пачки на человека в месяц, поэтому на жарёху его не тратили. Об оливковом слышали только от учителя истории в пятом классе, когда проходили Древнюю Грецию.
— Вы мне, ребята, объясните, для чего эти ваучеры и что с них можно получить? – Варя присела за стол. – Говорят, что если свои ваучеры правильно вложить, то потом можно жить на одни дивиденды, и работать вообще будет не надо!
— Нет, Варя, — усмехнулся Андрей. – Боюсь, вековая мечта Емели о печке тут не реализуется. Да и задача-то в другом.
— В чем?
— Ладно. Попробую объяснить, как я это понимаю. Денис, поправь, если что не так. Тут придется зайти немного издалека.
Андрей налил жене полстакана пива.
— Понимаешь, Варя, вообще, всё имущество в мире делится на две категории: активы и пассивы. Активы приносят деньги, а пассивы их потребляют. Например, есть у тебя некоторая сумма денег. И ты можешь купить на них, скажем, завод. Это актив. Он может работать и приносить тебе прибыль. В итоге ты станешь богаче. А если на эти же деньги ты накупишь себе шуб да платьев, то это – пассив. Они будут лежать, ветшать, выходить из моды, короче дешеветь. Ты уже не продашь их даже за те деньги, которые заплатила. А еще придется потратиться на шкафы, сундуки, нафталин всякий. В итоге ты станешь беднее.
— Ты, дружище, по-моему, неудачный пример выбрал! – рассмеялся Денис. – Шубы и платья для женщины – самый, что ни на есть, актив! Они с его помощью такие деньги добыть могут, что нам с тобой и не снились.
— Правильно! – поддержала Варя. – Чего это вещи должны «лежать и ветшать»? Их надо носить!
— Ну, хорошо, хорошо, — пошел на попятную Андрей. – Пусть будут не шубы, а, например, собственное жилище. Вот, если у тебя есть второй дом, кроме своего, это – актив. Ты его можешь сдать в аренду и получать деньги. А свой, тот в котором ты живешь, ты не сдашь. И этот дом — пассив. Он только поедает деньги.
— Ну, хорошо, это понятно, — согласилась Варя.
— А если понятно, то ответь: что лучше? Актив или пассив?
— Актив, конечно! Он же деньги приносит!
— Ладно, — Андрей посмотрел на жену с хитрой улыбкой. – Теперь скажи честно: тебя что больше обрадует – какой-то там пыхтящий завод или тысяча красивых шубок и платьев? Дом с беспокойными квартирантами или твое собственное тихое и уютное гнездышко?
Варя покачала головой и не ответила.
— Вот! – сказал Андрей. – Все, что нас балует, нежит и ублажает – это пассивы! А активы вечно требуют решения каких-то проблем, приносят беспокойство и нервотрепку. И теперь представь. Возишься ты с этим активом – тем же заводом – а он не твой. И прибыль с него идет не тебе.
— Зачем он тогда вообще мне нужен?
— Вот именно! У любого, кто распоряжается и управляет активом, всегда стоит выбор: либо направить силы на его наращивание, либо отщипнуть от него кусочек и превратить в удобный и приятный пассив. Нормальный инстинкт человека обустраивать свою жизнь! И перебороть его может только другой – инстинкт собственника.
— И ты хочешь сказать, ваучеры должны пробудить этот инстинкт?
— Умница! – похвалил Андрей сообразительную жену и продолжил. — Дело в том, что в СССР у всех активов был один собственник – государство. Но кто это такой – государство? Видел его кто-то? Нет. То есть собственника не было. Отсутствовало важнейшее звено в экономике – тот, кто заинтересован в росте активов. В результате богатейшую страну завели в полный тупик. И, чтобы из него выбраться, надо найти хозяев всем имеющимся активам.
— И как же их найти?
— Вот в этом и весь вопрос. В странах Восточной Европы, в Прибалтике можно, хотя бы частично, вернуть прежних, изгнанных хозяев. Там история коммунизма была не такой долгой, и многие собственники дожили до своего часа. А у нас – поистребили всех, да и времени уже столько прошло, что, если и уцелели какие наследники, выросли они в отрыве, и толку с них не будет.
— И чем помогут ваучеры?
— А вот теперь чековая приватизация – это просто такой способ найти новых хозяев. Раздать всем по кусочку права на владение активом и посмотреть, в чьих руках эти кусочки соберутся в цельное право. Народ видит в ваучерах распределение богатств Родины по справедливости и поощрение работников за долгий и плодотворный труд. Но, боюсь, — Андрей вдохнул, нахмурившись, — тут многих ждет большое разочарование. На мой взгляд, ваучеры — всего лишь возможность выявить предприимчивых людей, расшевелить их и передать им в управление имеющуюся в стране собственность.
— Вы думаете, из этой затеи что-то выйдет? – недоверчиво спросила Варя, переводя взгляд с мужа на Дениса.
— Увидим, — обнадежил Андрей. — Мой дядя, знаешь, что по этому поводу говорит? «Сколько раз нас уже укрупняли, разукрупняли, переводили на одни рельсы, на другие, а мы – как сидели, так и сидим. Совнархозы пересидели, глядишь, и приватизацию пересидим!»
— Ну, он у тебя партиец закаленный! — усмехнулся Денис и серьезно добавил. — Я, конечно, не знаю, чем все закончится, но, если у молодых реформаторов получится, то это будет реально крутой перелом. Не то, что горбачевское «ускорение» с «перестройкой» и «госприемкой».
— Хорошо бы! — сказал Андрей. – А то так остохренела эта бесконечная говорильня!
— Но надо как-то готовиться, Андрюха! – Денис, не стесняясь, по-свойски, промокнул кусочком хлеба дно своей тарелки. — Пока еще есть время. Понимаешь, приватизация – такая игра, что — кто как в нее сыграет, тот так и будет потом жить. Это как поезд, в который ты либо сядешь и поедешь, либо останешься на перроне и будешь смотреть вслед с тоской и печалью.
— Да я-то понимаю, Денис, только, боюсь, на нашей с тобой станции этот экспресс не остановится. И как ни старайся, как ни готовься в него вскочить, а просвистит он мимо, только окошки мелькнут. Как дизель-электропоезд «Бухарест-Синая» в любимом Варином фильме «Безымянная звезда». Что мы можем? Мы с тобой не директора заводов и даже не их работники. НИИ и университеты приватизироваться не будет. А вложишься в далекое чужое предприятие – и ты там ничего не знаешь, и тебя никто знать не захочет…
Покончив с едой, друзья перешли в комнату, оставив Варю на кухне убирать со стола и накрывать к чаю. Денис присел на диван, откинулся на спинку и, посмотрев в глаза Андрею, спросил:
— Ты что намерен делать со своими ваучерами?
— Да вложу в какое-нибудь предприятие поблизости, чтобы здание было в центре города. Недвижимость, я думаю, будет дорожать и дорожать. Если это тут рядышком, я смогу хоть что-то знать, на собрания ходить.
— Ну, это ты всегда успеешь. Слушай, дружище, есть одна идейка. Мне вчера звонил родственник из Воронежа. У них там завод электроники приватизируется. Им нужны ваучеры. Спрашивал, почем они у нас. Я на базаре подошел к ребятам – знаешь, с табличками стоят «доллары, золото, ваучеры». Они скупают по три триста. По три пятьсот готовы отдать.
— А в Воронеже почем возьмут?
— Ну, он сказал, что готов брать по три шестьсот.
— П-фф! Тогда это ерунда. Сто рублей навара – даже дорогу не окупишь.
— Подожди, Андрюха. Знаешь, если дело сразу видится выгодным, это либо пустышка, либо там уже не протолкнуться от всяких шустриков. А то, что на первый взгляд выглядит невзрачным, как раз бывает самое то. Давай прикинем. Если мы здесь, на базаре, чуток поторгуемся, да там, в Воронеже, получше разведаем, может, оно и сложится. Давай рискнем.
— Капитал стартовый нужен. Ну, сколько мы можем купить ваучеров? Я наскребу от силы штуки на три.
— Хорошо, на три. А твой и Варин – это уже пять? А у родителей возьми – семь? У сестры твоей с мужем – девять? А у Вариных родителей – одиннадцать? А если еще подзанять? А если еще подумать?
— Да у меня родители хотели их вложить. Куда-нибудь, чтоб в нефть и в золото.
— Это они еще успеют. Мы ведь только взаймы. Крутанемся и отдадим. Ваучеры – они же, слава Богу, не именные, они же все одинаковые, вон их полный базар…
Когда люди затевают в бизнесе что-то большое, эпохальное – это часто заканчивается ничем. Сначала тратятся большие деньги на разработку концепций и проектов, потом набирается солидный штат и закупается дорогое оборудование. Штат проедает капитал, предлагая отличные бизнес-планы и предоставляя блестящие отчеты по их выполнению, техника устаревает и ломается, аренда помещений тикает, как часы. При этом не только отсутствует какая-либо прибыль, но все время требуются дополнительные вложения. Ну, а как? Уже ведь столько проинвестировали, не бросать же на полпути!
А если люди просто собираются немножко подзаработать денег, четко соизмеряя доходы и затраты, из этого иногда получается неплохое дело, которое незаметно и постепенно растет, занимая порою ниши, освобождаемые лопнувшими эпохальными проектами.
— Варя, слушай, не знаю, одобришь ли ты, но мы с Денисом хотим попробовать позаниматься ваучерами…— неуверенно начал Андрей разговор с женой, когда друг ушел.
Во-первых, не хотелось ничего затевать от нее втайне. Во-вторых, без ее поддержки даже минимального количества чеков было не собрать. А, в-третьих, он привык доверять интуиции Вари в спорных делах.
Жена отнеслась к вопросу серьезно.
— Расскажи, что вы хотите сделать, — попросила она.
Андрей с цифрами изложил суть идеи.
— Я поговорю с родителями, — согласилась Варя. – Думаю, бабушку тоже сумею убедить. Мы такие же ваучеры потом сможем им вернуть?
— Конечно. В этом вся задумка.
— Пробуйте. Что-то делать надо. Головы у вас светлые, я в вас верю и всегда поддержу.
Андрей вздохнул с облегчением. Теперь он чувствовал себя гораздо спокойнее и увереннее.
Продолжение здесь:
Не забываем лайк! Денег тут не просят.
Читайте также: