Несколько лет назад я написал о опубликовал на ОС статью: Как Государь предпринял попытку Великой Духовной реформации? Но я постоянно возвращаюсь мыслями к тем событиям 1905-го года, когда судьба России висела на ниточке. Хочу представить, особенно новым читателям ОС, этот материал и дополнения к нему.
В марте 1905 года ради спасения отечества (об истинном состоянии которого он знал лучше всех) государь предпринял попытку Великой Духовной реформации - которая могла бы сделаться благословенной альтернативой готовящейся кровавой революции. В своем прозрении помазанника Божия наш государь видел истинную причину надвигающихся на Россию бед и напастей - и он был предупрежден о них. Причина эта крылась не в экономической отсталости России, не в слабости русской армии, как потом выдумали большевики - Россия стремительно и уверенно опережала весь мир в своем экономическом развитии, в уровне благосостояния, а русской армии соперников просто не было. Россия была велика как никогда, и как никто.
И только государь и государыня, и немного искренних, гонимых душ во всей России понимали, что Российская Империя есть колосс на глиняных ногах. Что главной слабостью России того времени была не голова царская (не с нее начал загнивать Русский двуглавый орел), а голова церковная, голова духовенства, духовного лидерства. И государь, в своей жертвенности, которая проявилась в нем уже тогда, задолго до мученического конца, решил пожертвовать собой, своей Семьей, своей любовью, своей свободой, своей жизнью... Он готов был пойти на радикальный шаг: отречься от престола и Семьи, от всего имущества и стать монахом...
Нет, это была не причуда, не незрелая "выдумка" государя, как писали позднее разные неглубокие люди, мельком слыхавшие о происшедшем. Нет, государь ясно видел, что Церковь и ее руководство не только не справляются со своей задачей духовного лидерства и окормления людей, но использует все свое влияние так слепо, что оно буквально отравляет общество. И он оказался совершенно прав: не пройдет и нескольких лет, как именно Церковь, вопреки воле государя, станет в авангард про-военной политики России. Именно Церковь, духовно ослепленная в своей гордыне, разожгет по всей России пожар про-военных настроений - пожар, который перекинется затем на страну, и пожрет ее...
Имея таких учителей, как Филипп Низье и Григорий Ефимович Распутин, имея богобоязненную супругу, которая с детства выросла в чистоте и Слове Божием, имея Божие помазание на себе, как на государе великой державы, наш царь прекрасно видел бездуховный, паразитический и в целом деструктивный характер современной ему духовной организации, которая должна была обоими руками поддерживать его царственные руки помазанника.
Государь был человеком чрезвычайно деликатным - и он не лез, и никогда бы не полез со своим уставом в чужой монастырь. Такой человек - надо понимать это. Неоднократно при своих встречах с церковными лидерами государь мягко, в смирении давал понять духовным лидерам страны, что Господь ожидает от них большего - ожидает служения Богу, говоря словами Христа, "в Духе и Истине". Государь был настолько духовно-чувствительным человеком, что он невольно чувствовал (да и понимал умом) амбициозные и далеко не христианские стремления высшего духовенства того времени.
Напомню, что в верхушке РПЦ к тому времени доминировала влиятельная группа сторонников восстановления независимости Церкви от государства и восстановления патриаршества, в которую входили, в частности, митрополиты Петербургский (Антоний Вадковский), Московский, Киевский и другие, а также заместитель обер-прокурора Св.Синода Владимир Карлович Саблер. Фактически любой лидер РПЦ того времени может быть включен в эту категорию.
Государь прекрасно понимал, к чему стремятся эти люди. Они стремились не к независимости от государства и от царя - они стремились взять реванш и поставить церковь над государством, а патриарха - над царем. Такие попытки и настроения на Руси были на всем протяжении патриаршего периода. Петр Первый положил конец этому спору за главенство власти и отменил патриархат. К началу 20-го века, когда царем даны были неслыханные прежде свободы для граждан, сторонники восстановления патриархата готовы были сделать это любой ценой - даже ценой потери монархии.
Интересно, что именно из среды духовенства - особенно семинаристов - поддерживающих идею восстановления патриархата и возникнет целая плеяда революционных лидеров. Именно в попытке восстановить патриархат церковь начнет расшатывать царский престол. С санкции церкви газеты будут печатать мерзкие пасквили на государя и его Семью. Всякий священник, поддерживающий государя в его мирных инициативах, подвергался гонениям со стороны высшего духовенства, так что многие честные священнослужители лишались своих мест, отправлялись в высылку, а то и в ссылку.
Царь прекрасо понимал, что происходит. И он решил дать этим людям то, о чем они просили. И дать им даже больше - дать им такого Патриарха, который сделался бы духовным камертоном, чистым образцом, мудрым пастырем для всей церкви, для всей Руси. Все эти люди, церковники, занятые своими политическими шагами, своими амбициями, не заметили одного - они не заметили то, что сегодня уже видно даже ребенку, кажется. Они не заметили, что единственным человеком, который мог сделаться таким патриархом... был государь. Они сами должны были увидеть это, они должны были упасть перед ним, ухватиться за полы его одежды и умолять его спасти всех их, спасти Россию.
Не умаляли. Не спасли. Более того, они вынудили смиреннейшего из государей самому выступить с этим предложением. Более того, они это предложение с презрением отвергли. Чем отвергли самих себя и обрекли страну, да и самих себя, на гибель. А дело было, если вкратце, так.
Примерно так могла выглядеть встреча Христа с фарисеями. Или встреча государя с церковниками.
24 марта 1905 года состоялась встреча государя с ведущими авторитетами РПЦ - добивающимися патриархата. Эта встреча описана в книге С. Нилуса «На берегу Божией реки» - почитайте сами, вам будет интересно. Так вот, когда церковники распалялись, доказывая нужду в патриархате, тогда неожиданно для них Николай с ходу поддержал идею Патриаршества. Чем всех ошарашил. Затем он спросил их: наметили ли они кандидатуру патриарха? Они ответили, что еще не обсуждали это.
Тут они очень слукавили. Споры меж ними о том, кому быть первым, давно уже не прекращались. Каждый использовал свое влияние, чтобы продвинуть свои интересы, интересы своего клана. Об интересах церкви и страны они думали мало.
Тогда Николай предложил им свою кандидатуру. Он предложил такой сценарий событий: он отрекается от престола в пользу Цесаревича Алексея, при регентстве Александры Федоровны и своего брата Михаила. Одновременно с этим он уходит в монахи, и затем предлагает себя в патриархи. И он, государь, даже не просит о том, чтобы его непременно патриархом сделали. Нет, он попросил только одного: иметь право, ценой оставления царского престола и Семьи, балотироваться в кандидаты в патриархи!
Предложение было настолько неожиданно для собравшихся, что они промолчали. Молчание тянулось. Молчание затянулось. Никогда еще, наверное, не было такого страшного молчания в России. Этим молчанием клирики сказали все о себе. Этим молчанием они похоронили Русь.
Николай долго смотрел на них, переводя взгляд с одного великого духовного вождя на другого. Все они опустили глаза. Все они, он понял, желают ему смерти. Все они, он знал это - не знали Бога. Так куда же они заведут народ? Царь молча поклонился, развернулся и вышел...
Какие слепцы! Диву даешься! Великий момент был упущен - Иерусалим «не узнал времени посещения своего» (Лк. 19,44)». Государь хочет служить людям, хочет потерять все, хочет всего себя опустошить, отдать, чтобы спасти людей - потому что он полон любви. Государь-слуга! И церковники, рвущиеся к власти, готовые разорить и опустошить страну, чтобы удовлетворить свои амбиции. Какой потрясающий контраст!
Выводы
Та самая духовная реформа, которую задумал тогда наш государь, может быть четко прослежена по его письмам и дневникам. Но это уже отдельная большая тема. Скажу пока кратко лишь так: многое из того, что сделает Белый царь, уже хотел однажды сделать в церкви наш государь Николай. Тогда его отвергли, обрекли Русь на столетнее проклятие. Церковная реформа Белого царя будет, судя по пророчествам, еще более радикальна чем та, которую задумывал в свое время наш государь. Все скоро увидим своими глазами, участниками будем.
Хочу в дополнение привести один небольшой отрывок из книги С. Нилуса «На берегу Божией реки», который характеризует ситуацию в 1904-ом году, накануне той памятной встречи. Автор записал об интересной встрече со старцем Иосифом:
— В Москве, — да и не в одной Москве — знамения стали являться на небе. Не к добру это, особенно как станешь вникать в глубину современной мирской жизни: ведь в этой глубине не чудятся ли уж те «глубины сатанинские», о которых прикровенно говорит Священное Писание?
— Плохо стали жить люди православные, — ответил Старец, — плохо, что и говорить! Но, знай, пока стоит престол Царя Самодержавного в России, пока жив Государь, до тех пор, значит, милость Господня не отъята от
России и знамения эти, что ты или люди видят, еще угроза только, но не суд и конечный приговор.
— Батюшка! и Царю, и Самодержавию со всех сторон угрожают беды великие.
— Э, милый! И сердце царево, и престол его, и сама его драгоценная жизнь — всё в руках Божиих. И может ли на эту русскую святыню посягнуть какая бы то ни было человеческая дрянь, как бы она ни называлась, если только грехи наши не переполнят выше краев фиала гнева Божия? А что он пока еще не переполнен, я тебе по этому случаю вот что скажу: позапрошлым летом был у меня один молодой человек и каялся в том, что ему у революционеров жребий выпал убить нашего Государя. «Все, — говорит, — у нас было для этого приготовлено, и мне доступ был открыт к самому Государю. Ночь одна оставалась до покушения. Всю ночь я не спал и волновался, а под утро едва забылся… И вижу: стоит Государь. Я бросаюсь к нему, чтобы поразить его… И вдруг передо мною, как молния с неба, предстал с огненным мечом сам Архангел Михаил. Я пал ниц перед ним в смертном страхе. Очнулся от ужаса, и с первым отходящим поездом бежал вон из Петербурга, и теперь скрываюсь от мести своих соумышленников. Меня они, — говорит, — найдут, но лучше тысяча самых жестоких смертей, чем видение грозного Архистратига и вечное проклятие за Помазанника Божия…»
Вот, друг, тебе мой сказ: пока Господь Своим Архистратигом и Небесным Воинством Своим хранит Своего помазанника, до тех пор — жив Господь! — нечего ни за мир, ни за Россию опасаться. Это ты твердо запомни… Да шамординский мой сказ не забывай: он залог того, что еще есть по монастырям русским да и в миру кое-кто, ради кого еще щадит Господь наши Содом и Гоморру.
О премудрость и благость Божия!
О красота и глубина моей Божьей реки!…"
