Старик сидел на небольшом валуне и смотрел на лежащего рядом человека, тот спал. Одет он был вполне прилично, не был заросшим, и даже ногти на руках у него были аккуратно подстрижены.
– Кто же он такой, и откуда он взялся? Сейчас чуть ли не полдень, а он все спит и спит, а я его ведь в восемь часов здесь увидел, может все же разбудить? – Думал Прохор.
Он нашел его совершенно случайно, как ему казалось сначала, а теперь, сидя возле него, старик понимал, что ноги не сами несли его в это глухое место, видно вел его кто-то, чтобы он помог этому человеку выжить. Прохор, так звали старика, с раннего утра пошел на речку порыбачить, скудная еда, которую он мог покупать в магазине в соседней Тарасовке была ему почти недоступна, ведь он не мог так далеко ходить часто, да и денег у него было не густо. Он один остался здесь, в лесной глуши, ведь их маленькая деревня Падь вся вымерла. Последнюю соседку хоронил он, она была совсем одинокая, такая же как и он.
А вот кто меня похоронит? – вдруг подумалось ему, – мне это неведомо. Там, в соседнем селе тоже народу не густо.
Но там есть электричество, есть почта, где он получает пенсию и покупает себе основные продукты, но восемь километров до нее все тяжелее и тяжелее даются ему, вот он и старается то грибочков набрать себе, то рыбки здесь поблизости наловить.
Огород он сажает основательно: картошка, морковь, свекла, лук и капуста у него всегда есть, и хватает ему всего этого на всю зиму. Но старый приятели Гриша из Тарасовки говорит, что соседний дом опустел, забрала молодежь своих родителей, объяснял он Прохору, правда молодежи этой уже тоже далеко за пятьдесят.
– Переезжай сюда, Прохор, все легче будет, ну что ты там как сыч один живешь.
И он, Прохор, совсем было засобирался, да решил все же урожай снять, хоть и не знал, как он его отсюда забирать будет.
И тут он услышал шум вертолета он глянул на незнакомого мужчину, тот, расслабленный и беспомощный лежал на траве и продолжал спать.
– Видно напоили его чем-то, что ли, раз до сих пор он не просыпается.
И тут, как будто кто его надоумил, он взял незнакомца под мышки и потащил его под дерево, еще и веткой прикрыв его и себя.
– А может зря я так делаю, – крутилась у него в голове мысль, но он зачем-то держал мужчину за руку, даже нос высунул из под ветки, наблюдая за вертолетом, ведь никогда вертолеты здесь не летали.
Вертолет улетел, а через некоторое время вернулся, развернулся почти возле них, а потом быстро полетел дальше. И Прохор решил разбудить незнакомца:
Эй, мужик, – сказал он спящему мужчине, – пора просыпаться, ты ведь застынешь на земле. Хоть и лето, а вода рядом, и от нее сырость идет.
И тот, словно услышав его пошевелился, но не проснулся, а вертолет слышался все тише и тише, и вскоре опять наступила привычная Прохору тишина, вполне естественная для этих безлюдных мест, пронзительная, безмятежная, которая непривычному человеку могла показаться жуткой. Но на самом деле она была умиротворяющей и благостно-невозмутимой.
Видно под деревом хвоя кололась и человек, зашевелившись, открыл глаза.
– Здорово, мужик, – миролюбиво произнес Прохор, и откуда же ты в наших краях взялся? С вертолета что ли тебя сбросили? Или может быть ты просто нечаянно выпал из него? – пошутил старик.
Но он видел, что незнакомец испугался и схватился правой рукой за карман легкой курточки.
– Пустые были карманы, все до одного, ты хоть помнишь кто ты? А может у тебя, как модно сейчас говорить эта, ну забыл как это слово называется, ну в общем я тебе говорю о потери памяти. И хоть я хоть и деревенский, но кое-что о болезнях знаю, чай когда-то ПТУ закончил, на тракториста учился, – гордо говорил старик, а потом сменил интонацию и разочарованно сказал, – сейчас в нашей Пади, не то что трактора, даже трехколесной тележки не осталось. А в Тарасовку я пешком хожу, правда пару раз отдыхать сажусь, старость-то не радость.
Прохор с удовольствием говорил, теперь перед ним был слушатель, и это вдохновляло старика:
– А зовут меня Прохор Корнеевич.
Его речь видно успокоила мужчину, и он, наконец, спросил:
– А где это я?
– Вон там, за теми деревьями слева, речка чуть-чуть проглядывается, смотри. Это наша Гая, а чуть выше по течению моя деревушка, Падь называется. Ты попробуй встать, у тебя руки-ноги целы? Ведь я даже представления не имею, как ты сюда и попал, у нас здесь не проехать не пройти, и кроме меня в округе никого и нет. Давай руку, поднимайся, у тебя теперь все тело затекло, ты так долго спал.
Мужчина встал и сделал два шага.
– Ну что, ноги не болят?
– Нет, все в порядке, – сказал незнакомец и пошевелил руками. Я в норме. Мне бы телефон еще.
– Ну это из области фантастики, его даже в Тарасовке ни у кого нет, ты лучше скажи как тебя зовут.
Но тот тупо смотрел на него, словно он старик сморозил что-то несуразное.
– Имя, имя скажи.
Но тот молчал.
– Ты меня боишься или забыл? Если боишься, то зря. Я тебе зла не желаю, хоть и шарил по твоим карманам, но это только в надежде помочь тебе, ладно обойдемся сегодня без рыбы.
Он вернулся к валуну, забрал свои удочки и сказал:
– Ну, друг сердечный, двинем теперь до дома до хаты.
И он неторопливо пошел по еле заметной тропке.
– А ты давай за мной, а то в лесу-то один пропадешь.
Сначала мужчина отставал, но потом, видно, ноги вновь приобрели привычную подвижность и он уже шел четко на два шага сзади. Ну вот и первые домишки Пади появились. И Прохор притормозил, чтобы идти рядом с гостем и иметь возможность поговорить, Он конечно пел иногда, когда тишина была невмоготу, но сейчас он стал заливаться соловьем, объясняя мужчине, что Падь теперь в его единоличном пользовании:
– Тут, мужик, кроме меня никого нет, даже собак и кошек нет. А мне бы сейчас собачка не помешала бы.Но их и в Тарасовке почти не осталось, а с другой стороны, ну возьму я собачку привечу ее и помру. И куда она денется? Вот именно, пропадет, бедолага, одна. Но вот коли перееду в Тарасовку там все же заведу, непременно заведу.
Потом, словно застеснявшись того, что он не дает гостю и слово сказать, Прохор спросил у того:
– Ну так как ты себя чувствуешь? Ты хоть знаешь кто ты?
Тот удрученно и растерянно глянул на Прохора и сказал:
– Нет, – с горечью произнес мужчина и почему-то посмотрел на небо.
– Ну ничего, – успокоил его Прохор, ты не переживай, говорят, что это самое, ну как ее, а вспомнил! Амнезия! Она ведь разная бывает, и длительная, и короткая. Вот сейчас, придем домой, я достану бутылочку и мы над ней посидим. Ты не переживай, с голоду не помрешь. У меня все дома есть, кроме мяса, конечно. Электричества правда тоже нет, холодильник стоит пустой уже лет пять, как его отключили.
– Отключили? – с неподдельным удивлением воскликнул мужчина.
– Ну да, так я уже привык, даже рука к выключателю уже не тянется, когда вечером в дом захожу. Вот и мой домик. Кровати у меня две, и постельного белья достаточно. И одеяла теплые есть, не замерзнем.
Прохор быстро накрыл на стол, достал из кладовки бутылочку, и вытащил из шкафчика стопочки.
– Я не голодный, а ты, мил человек, сначала бы поел, а то как бы плохо тебе не было, ослаб ведь.
Они принялись за еду. Говорил один хозяин. А гость отвечал только “да” или “нет”.
Наконец, Прохор сказал:
– Ты бы, мужик, рассказал все, о чем ты помнишь, чтобы я знал, что дальше-то предпринять, ведь тебя, судя по вертолету, ищут. Но вопрос в том кто ищет: друзья или враги. Я, почему-то, больше склоняюсь к тому, что враги. Говори, – вдруг старик строго сказал он незнакомцу.
– Я помню что сидел в закрытой темной комнате, потом меня усадили на телегу, сделали укол и повезли куда-то на лошади. Когда я пришел в себя, то была уже ночь, а возница сидел и клевал носом. Я понимал, что меня держали не просто так, и одного ночью тоже не просто так везут, но я в тот момент уже не знал кто я, именно тогда я и понял, что у меня это самая амнезия, а слева на голове у меня прощупывалась большая шишка.
– И я решился бежать, ведь, в принципе, я ничего не терял, так как вообще не представлял, что меня ждет впереди, если я останусь в телеге. И не представлял того, что меня ждет в ночном лесу. Я уже понял, что эти места в центральной части страны, тайги здесь нет, на улице лето, вот я и решил, что не пропаду. И я тихонько сполз с телеги, упав прямо на дорогу. А когда уже к утру я вышел к реке то подумал, что оторвался от тех людей и лег спать.
– Вот оно что, ты просто устал за ночь, потому и спал так долго. А вот если бы я тебя не нашел, то все твои старания были бы напрасны, вертолет-то тебя искал. А теперь тебе надо чуток напрячь память, и все вспомнить, – оптимистично произнес Прохор, но сильно не торопись, мне хочется, чтобы ты подольше побыл у меня, одному-то скучно, – дребезжаще, по-старчески засмеялся он.
И гость напрягся. Прохор увидела это и спросил:
– Ты что-то вспомнил?
– Да, мне показался знакомым ваш смех, – сказал мужчина.
– Ну, друг мой, тогда бы я тебя узнал. А я тебе впервые вижу, что-то ты путаешь. Хотя вот у меня приятель в Тарасовке тоже дребезжит, когда смеется. Так что скорее всего это дед твой, тебе сколько лет-то, – забывшись, спросил Прохор.
Теперь смеялся гость.
– Вот дурень старый, – сказал старик и снова дребезжаще хихикнул, а потом предложил, – ты если хочешь искупаться, то пойдем на речку.
– Нет-нет, лучше завтра, я сегодня туда не дойду.
– Чудак-человек, речка-то рядом, а в тех местах я рыбу ловлю. А здесь возле деревни мелко, рыба не ловится, а водичка теплая-теплая. Да и до дома бежать недалеко, особенно тогда, в детстве, прибежишь, а обед у бабушки на столе, щи, стоят, наваристые, и пирожки с пылу жару.
И старик незаметно стряхнул слезу с глаз. Гость понял, что одиночество тяготит его, но и его самого тяготила ситуация, в которую он попал.
– А кто есть я? Как меня зовут? как моя фамилия? Где мои документы, и где мой дом, наконец? – вопрошал он в тоске, четь не плача.
И тут старик сказал:
– Да не переживай ты, свежий воздух, здоровое питание и общество такого оптимиста, как я, быстро вернут тебе память, честное слово!
– Что, и гарантию дадите Прохор, как вас по отчеству? –
– Корнеевич, но ты зови меня просто дед Прохор.
– Нет, вы мой спаситель, я должен к вам уважительно относиться.
Прохор Корнеевич насторожился:
– Кто-то едет, а ну, иди прячься, вон смотри у соседей дверь в погреб ведет, вот та, видишь, у них там бочки стоят, за ними и спрячешься. Да смотри не выходи, я сам тебя позову.
Мои проницательные читатели, буду очень рада вашим откликам, комментариям и мыслям по поводу прочитанного.
Читайте также и другие мои произведения, написанные ранее: