В античной истории летописцами был отражен единственный и уникальный случай, когда царь был предательски убит на глазах своей преданной армии, причем, под стенами столицы своего государства. Я имею в виду убийство правителя Спарты Набиса в 192 году до новой эры. На протяжении всего своего 15-летнего правления Набис стремился вернуть Спарте былое величие и ведущую роль на Пелопоннесе. После поражения в войне с римлянами и их союзниками ахейцами, Набис вновь первым начинает военные действия и в это время в Спарту прибывает отряд союзников этолийцев, численностью в 1000 пехотинцев и 30 всадников. Однако дальнейшие действия союзников оказались непонятными для спартанцев. Во время одного из военных смотров армии под стенами Спарты Набиса вероломно убивают по приказу военачальника отряда этолийцев Алексамена, который за четыре года до этого занимал должность стратега Этолийского союза.
Современные ученые не могут найти причины и объяснение убийству царя Спарты, ведь только спартанцы могли оказать действенную помощь этолийцам в их предстоящей войне с могущественным Римом и Набис уже высказал свое намерение поддержать Этолию. Летописец Тит Ливий выдвигает предположение, что Алексамен был направлен в Спарту с целью захвата власти в Лакедемоне. Но учитывая крайне низкую численность этолийского отряда, это представляется неосуществимым заданием и спартанцы после убийства своего царя перебили почти всех своих мнимых союзников, а спасшиеся бегством этолийцы были захвачены на пути домой ахейцами и проданы в рабство.
Историк Н. Сивкина размышляет над убийством Набиса: «Мотивы поступка этолийцев объяснить трудно. Согласно комментариям Бриско, этолийцы хотели таким образом подтолкнуть Спарту к войне против Рима. Но едва ли это так, поскольку вся внешняя политика Набиса свидетельствует о его готовности вмешаться в любой конфликт, который позволил бы ему вернуть утраченные позиции в регионе. Убийство Набиса именно этолийцами выглядит тем более странно, если принять во внимание тот факт, что в ожидаемой войне против римлян не следовало пренебрегать никакими силами. Вряд ли мотивом убийства было желание разграбить царские богатства. Ненасытная жадность этолийцев к добыче была всем известна, а Набис имел роскошный дворец, стоивший сто талантов. Поэтому грабежи в царском дворце и в городе, скорее всего, были проявлением традиционной для этолийцев жадности и мародерства. Также сомнительно, что этолийцы хотели привести к власти в Спарте демократов. Более радикального демократического правителя, чем Набис, в Спарте, пожалуй, не было».
По Ливию: «Тот, кто взялся убить его, (Набиса) стяжал бы великую благодарность лакедемонян. Повод отправить туда людей имелся – ведь Набис, восставший по научению этолийцев, теперь сам докучал им просьбами о подкреплениях. Алексамену была дана тысяча пехотинцев и тридцать отборных конников из молодежи. Этих последних претор Дамокрит на тайном совете этолийского племени напутствовал так: пусть они не думают, будто отправляются на войну с ахейцами. Чего бы от них не потребовал вдруг Алексамен, они должны беспрепятственно выполнять все, и даже если дело покажется им неожиданным, безрассудным, дерзким, им следует все воспринять так, как если бы они точно знали, что для одного этого и посланы туда из дому».
Прибыв в Спарту, Алексамен заверил Набиса в том, что этолийцы могут со всей своей армией явиться в Лакедемон, как только потребуется. Он указал царю на то, что не следует допускать, чтобы спартанцы праздно проводили время, а следует выводить их из города и устраивать смотры в полной выкладке, укрепляя этим боевой дух и упражняя тело. После этого Набис и Алексамен стали часто выводить войско за пределы Спарты к реке Евротос. Телохранители Набиса всегда находились рядом, а сам царь разъезжал перед войском от одного фланга боевого построения к другому в сопровождении трех всадников, среди которых обычно был и Алексамен. В день убийства Набиса Алексамен по свидетельству Ливия обратился к своим конникам: «И теперь – к делу. Тому самому, что вам приказано выполнить твердой рукой под моим предводительством. Смотрите, что буду делать я, и пусть ни один не останется в стороне. А кто промедлит или поступит по-своему, тот пусть знает – возврата домой ему нет!». То есть, до последнего мгновения тридцать этолийских всадников из отборной молодежи не знали о цели их отправки в Спарту.
В это время Набис направлялся к отряду этолийцев с левого фланга боевого построения своей армии и Алексамен неожиданно нападает на царя Спарты. Пронзив его коня, Алексамен сбрасывает Набиса на землю, а этолийские всадника добивают клинками спартанского царя, который был в доспехах, что усложнило задачу заговорщиков убийства предводителя лакедемонян. Набис умер прежде, чем подоспели телохранители. После этого весь этолийский отряд бросился в Спарту грабить город и прежде всего, царский дворец Набиса. Спустя сутки, пришедшие в себя спартанцы, избивают занятых грабежом города этолийцев. Потом лакедемоняне нападают на царский дворец и убивают там Алексамена с отрядом воинов. Также были перебиты этолийцы, собравшиеся возле храма Минервы. Немногим из этолийцев удалось бежать из города в Тегею и Мегалополь. Там они были схвачены властями и проданы с торгов в рабство.
По свидетельству Полибия Набис изгонял из Спарты, прежде всего аристократов, обладавших крупными земельными участками, собственность которых он затем раздавал малоимущим и освобожденным от рабства илотам. Его политические противники имели возможность вернуться в Спарту только в случае смерти Набиса. Во главе оппозиции Набису стоял Агесиполид, по происхождению из царского рода и изгнанный незадолго до воцарения Набиса. Я полагаю, что именно эти оппозиционные силы могли договориться с этолийцами о физическом устранении Набиса, надеясь, что спартанцы поддержат их в государственном перевороте. Если бы их замысел осуществился, то в Спарте у власти оказалась бы проэтолийски настроенная партия и этолийцы не ощутили изменений в проводимой спартанской политике в отношении враждебного Рима и Ахейского союза.
Ведущий российский эксперт по древней Спарте, доктор исторических наук Л. Печатнова пишет: «Набис сделал илотов не только свободными людьми, но и полноправными гражданами, наделив их земельными участками, отнятыми у бывших господ. Не найдено никаких данных о заговорах или бунтах народных масс, направленных против Набиса. Если бы таковые и имели место, то они непременно были бы упомянуты в трудах Полибия и Ливия, которые изобразили Набиса жестоким и безжалостным тираном. Безусловную поддержку Набису оказывали наемники и бывшие илоты, которые больше всего выиграли от реформ Набиса. Эти новые граждане и составили ядро его войска. Личную преданность Набису наемники и илоты продолжали демонстрировать даже после гибели своего благодетеля, когда они уничтожили убийц своего царя – отряд этолийцев во главе с Алексаменом».
На моей памяти спустя шесть веков подобный случай был зафиксирован под стенами Константинополя. Высокомерный Флавий Руфин, консул Восточной римской империи, затем преторианский префект императора Феодосия Великого долгое время являлся опекуном его сына Аркадия. В 395 году под стенами Константинополя он был убит на военном параде на глазах императора Аркадия. Вот что пишет об этом Э. Гиббон: «Войска остановились на Марсовом поле перед Гебдомонским дворцом. Император явился в сопровождении Руфина, чтобы почтительно поприветствовать силу, поддерживающую его трон. В то время как Руфин проезжал вдоль рядов, правое и левое крыло сомкнулись, так что обреченная жертва оказалась окруженной со всех сторон. Руфин еще не успел сообразить, как опасно его положение, когда Гайна подал сигнал к убийству. Один из самых смелых и на все готовых воинов вонзил свой меч в грудь преступного префекта. Руфин со стоном упал к ногам испуганного императора и испустил дух».
