Поговорили с автором наших курсов по физике Алексеем Игоревичем Бычковым. Он рассказал о сложностях при выборе специальности, уходе из науки и коллекции кактусов.
У памятника Ломоносову
— Когда вам стала интересна физика?
Я учился в самой простой школе и в основном на отлично, была лишь одна четвёрка — по русскому языку. В 11 классе я переехал в Москву, был зачислен в СУНЦ МГУ, и первые полгода были сложными. Я начал получать тройки и двойки, но в конечном итоге и там вышел на режим одной-двух четвёрок по языкам — русскому и английскому. Именно в СУНЦ мне прочитали одногодичный курс по физике, и я влюбился в эту науку.
До переезда мне сильно нравились математика и ботаника. Например, я собирал кактусы. Тогда в магазинах было особо ничего не купить, и я, пятиклассник, звонил соседям в дверь, просил подарить мне росточек. У большинства дома росли как раз кактусы. Мама до сих пор поминает меня добрым словом, потому что я собрал эту коллекцию, а потом упорхнул в столицу. Кактусы перешли ей, и она, как ответственный человек, продолжает за ними ухаживать. Они выросли очень большими.
— Куда вы в итоге решили поступать?
Я поступал по олимпиадным баллам (был призёром олимпиад по физике, математике и русскому языку) и рассматривал разные варианты: Бауманку, мехмат и физфак МГУ, факультет управления и прикладной математики (ФУПМ) МФТИ. Вроде бы уже решился подать документы на мехмат, но, когда дошёл до памятника Ломоносову, меня будто осенило: понял, что не хочу пять лет заниматься только математикой. После этого я развернулся и отнёс документы на физфак.
Но любовь к математике всё-таки не ушла совсем. После второго курса я выбрал кафедру математики и занимался на физфаке уже теоретическими задачами с физической основой и сложным математическим аппаратом.
— Но в итоге из науки вы ушли. Почему?
Если заниматься наукой серьёзно, то можно забыть о личной жизни. По крайней мере, когда ты приезжий студент. Я приехал из Пензы, у меня не было жилья — пришлось бы ночевать в общежитиях и всё своё время тратить только на науку. Можно было найти компромисс: оставаться на факультете, активно преподавать и параллельно заниматься исследовательскими работами. Но тогда это была бы не слишком серьёзная научная деятельность.
Я разговаривал с профессорами, докторами, которые занимались наукой, и мне показалось, что их уровня не достигну. На тот момент я много преподавал и решил, что в этой сфере смогу развиваться. А если что-то пойдёт не так, ничего не помешает вернуться к науке. Для исследований мне не нужно оборудование: достаточно листа бумаги, ручки и умения искать информацию.
В физико-математическом классе
— Вы уже давно преподаёте в школе. Какое общее мнение вы сформировали об учениках?
Раньше я работал только со старшими классами, пока меня не позвали в школу № 2030 и не предложили возглавить физическое направление в физико-математическом классе. Это обычное учебное заведение, сильные дети извне не идут туда толпами. Математики привлекают «местных» учеников с четвёртого класса, ведут у них кружки, а мы подтягиваемся уже к шестому году обучения.
Сначала я даже немного боялся учить младших ребят, опасался не найти с ними общего языка. Помню, что приходил домой и переживал, что не то рассказал или не так объяснил. Уже после понимаешь, где чуть проще подать материал, а где, наоборот, посложнее. Но в итоге всё получилось.
Старшеклассники уже знакомы с предметом и нацелены на углублённое изучение физики. Они ждут от меня качественного материала. Младшие же классы более беспокойные и суетливые, но в то же время задают много вопросов, дают комментарии, не связанные напрямую с физикой, и мне это нравится. Мне кажется важным, что дети не замыкаются на одном предмете.
Занятия с младшими — это больше про «просто поговорить»: мы обсуждаем, что их окружает, что они видят, как это воспринимают. Общую эрудицию тоже полезно подключить. В школе № 2030 я написал курс для шестого класса и назвал его «Математика для физиков». В нём через математику, с которой ученики уже немного знакомы, подключаются вещи, связанные с физикой и естествознанием.
— Занятия с учениками — это всегда весело?
Иногда очень грустно. Например, я могу долго рассказывать тему, а потом они в самостоятельной работе ничего не пишут. Иногда мне с учениками не получается наладить связь: они молчат и не задают вопросы. Конечно, в такие моменты я расстраиваюсь и даже иногда злюсь. Но в основном общение с учениками проходит позитивно, живо. Иногда на переменах мы говорим и играем в настолки или шахматы.
На Сириус.Курсах
— Что для вас красивая физическая задача?
Задача, решение которой базируется на простых идеях, но до которых нужно додуматься. Обычно сам процесс поиска ответа приносит много удовольствия. Если проводить аналогию, допустим, с геометрией, то это задача, где для решения нужно не просто изучить картинку, а что-то дорисовать, достроить, и тогда всё станет понятно.
Мне часто приходится сталкиваться с авторскими задачами, поскольку я являюсь членом методической комиссии Московской олимпиады школьников. Обычно я действую так: если за пару часов ответы не нашлись, то я эту задачу откладываю. Нужная информация уже загружена в мозг, и решение придёт. Просто чуть позже.
Детям я советую тратить на сложную задачу не больше 30–40 минут и отложить её, если ничего не получается. Можно вернуться к ней позднее или обсудить решение уже всем вместе. Иногда ученики упираются в стену и дальше просто тратят время зря.
— На Сириус.Курсы часто записываются не только школьники, но и их учителя. Как вы думаете, что ими движет?
Учитель — это не тот, кто учит, а тот, кто учится и с блеском в глазах делится с другими своими яркими впечатлениями. Поэтому слушать коллег полезно и приятно. Когда есть время, я такой возможности не упускаю. Мне кажется, что на Сириус.Курсах собрана хорошая команда опытных авторов, которые делятся открытиями — это может быть интересно и учителям.
