Максим вернулся на удивление быстро и, судя по его хмурому лицу, не в самом лучшем расположении духа. Он измерил комнату большими шагами, взъерошил и без того лохматую шевелюру и, наконец, обратился к матери, терпеливо дожидающейся, когда он не выдержит и взорвется:
- Вот скажи! Почему только я во всем виноват?! Почему вы женщины - такие?! – Он ткнул пальцем в Аллу, заставляя ее отдуваться за всех женщин этого мира. Алла отодвинула от себя рабочую тетрадь и ручку и печально подытожила его пламенный спич:
Начало истории
- Ясно. Не помирились.
- Я бежал за ней до самого подъезда. Уговаривал. Почти уже уломал. Мамаша ее из окна выставилась, заверещала на всю улицу. И Лизка убежала домой, - Максим раздраженно выдохнул, рухнул на диван и принялся загибать пальцы, - значит, я ее совратил. Из-за меня она забеременела, а если сделает аборт – снова я виноват! Да?! Я какой-то монстр получился, а она – жертва. Что за жизнь! Сплошные проблемы.
- Добро пожаловать в реальный мир, сынок! – Подстегнула его Алла. – Здесь не всегда бывает легко, но ты привыкнешь!
- Спасибо… - буркнул Максим. Он приготовился встать, чтобы снова куда-то умчаться на ночь глядя, но Алла его остановила.
- Я видела в шкафу какой-то матрас, свернутый в рулон. Можешь, бросить его на пол, а я застелю постельным бельем. Хватит уже бегать. Оставайся. Я знаю, тебе некуда пойти.
Максим дернулся по направлению к выходу и снова обессилено откинулся на диван, подтверждая предположения Аллы. Ему некуда больше идти, она совершенно права. Отцу он больше не нужен, а его новая жена будет только рада, если несговорчивый, грубый пасынок навсегда исчезнет из их жизни.
Тем не менее ранним, осенним утром в школу Алла шла одна. Максим задержался, под предлогом выгулять Гарри, пообещав при этом явиться к первому уроку без опозданий. В нем все еще сидел тот комплекс беззащитного сына учителя, над которым смеялись в старой школе, обзывая его маменькиным сынком.
Максим хотел доказать, что без опеки Аллы он станет сильнее, хотел заслужить среди одноклассников свой личный авторитет. Он этого добился, но, вернувшись обратно к маме, побоялся снова его потерять.
Он еще не знал, что его репутация уже пошатнулась.
Алла подошла к кабинету истории со звонком. Одиннадцатый «Б» шел по расписанию вторым и уже собрался в классе в полном составе. Она перешагнула порог, громко цокая каблуками, и с удивлением обнаружила лес протянутых рук. Руку тянули даже те, кто обычно отмалчивался в сторонке и прятался за спины остальных ребят.
Алла не смогла сдержать улыбку. Подошла к учительскому столу, вспоминая четкую формулировку поставленного ею вопроса на прошлом занятии и заданного на дом персонально одиннадцатому «Б».
- Можно, я?! – Не выдержала староста Марина, приподнимаясь и выкрикивая с места. Алла согласно кивнула и жестом пригласила к доске.
Ей было безумно любопытно, какую из двух предложенных позиций они займут. Марина встала по стойке смирно, пряча руки за спину, и принялась чеканить каждое произнесенное слово:
- Мы – хозяева своей жизни! Мы – не глупое стадо баранов! – Все дружно закивали головами. Почти все. Кроме Максима и еще нескольких учеников, занимающих почетные места на Камчатке. И самой Аллы, с интересом всматривающейся в воодушевленные лица ребят.
Вот это поворот! Алла даже не предполагала, что все зайдет настолько далеко, а следующая фраза Марины ошеломила ее еще сильнее.
- Мы предлагаем объявить Богданову бойкот!
Взгляд Аллы переметнулся на Максима, а тот в свою очередь отправил ей напряженный, прищуренный взгляд. Будто говорил: «Спасибо тебе, мамочка! Ты снова влезла и снова все пошло наперекосяк!». Но внешне Максим излучал непоколебимое спокойствие и даже ухмыльнулся, когда его одноклассники наперебой закричали это страшное слово «бойкот».
- Подождите! – Алла Викторовна выступила вперед, - бойкот – не решает проблем, а только все усугубляет! Объединившись против одного вы снова превращаетесь в стадо. Неужели, вы так и не усвоили урок?
- Богданов Максим – худший ученик в нашем классе, - выкрикнул кто-то с места.
- Ему всегда все сходит с рук…
- Ребят, кто за?! Чтобы Богданова выгнали из нашего класса…
- Из школы…
И снова над партами поднялся лес рук. Кто-то протянул сразу обе. Даже близкие друзья Максима впали в ступор, сомневаясь, стоит ли дальше идти у него на поводу.
Один из приятелей, пытаясь сделать это незаметно, медленно и робко приподнял свою ладонь, испугавшись, что его постигнет та же участь. Максим качнул головой, покосился на сидящую неподалеку Лизу, на ее руки, спрятанные под партой. Одна ладонь Лизы легла на живот, оберегая зародившегося в ней малыша от постороннего шума.
Лицо Максима вдруг просияло, а томный, пристальный взгляд, сверливший макушку Лизы, вынудил ее обернуться и посмотреть через плечо. Максим подмигнул, вгоняя ее в краску, затем развалился на стуле и громко заявил:
- Выгоняйте! Объявляйте бойкот! Мне плевать!
Ничего другого от наглеца Богданова не ждали. Староста у доски возмущенно округлила глаза и прежде, чем сесть за свою парту, предупредила:
- Мы напишем жалобу директору. Всем классом. Алла Викторовна, вы нас поддержите?!
Алла сдержано улыбнулась. Жестом отправила активистку на ее законное место, а сама медленно направилась вдоль ряда, собирая на себе взгляды ребят. В классе установилась гробовая тишина. Все ждали, что скажет учитель. Защитит отъявленного хулигана или поддержит большинство.
- Выгнать легче всего! – Алла остановилась в конце прохода, где, развалившись на стуле, сидел Максим, и неожиданно для него заявила, - я предлагаю его… наказать!
По классу пробежался воодушевленный рокот голосов, который прекратился, как только указательный палец учителя поднялся вверх. Алла продолжила говорить:
- Вы знаете, что в средневековье в школах наказывали розгами. А в некоторых странах телесное наказание существует до сих пор. Но больше всего не повезло провинившимся ученикам в Бразилии… - Алла выдержала паузу, ощущая на себе пару десятков любопытных глаз, - им запрещают на перемене играть в футбол.
Одиннадцатый «Б» вновь оживился. На лицах ребят появились улыбки, по рядам волнами пробежали тихие смешки. Кто-то и вовсе прыснул со смеха и заразительно расхохотался. Алла шагнула в другой проход:
- А в Японии их заставляют мыть унитазы…
Смех усилился, а Богданов Максим вновь оказался в центре внимания. В головах его одноклассников он уже представился с тряпкой в руках, склонившийся над грязным унитазом вонючего мужского туалета, мимо которого невозможно было пройти, не заткнув пальцами нос.
Максим скривил ироничную, брезгливую гримасу. Пусть лучше сразу выгоняют. Унитазы он драить не станет, даже под дулом пистолета.
Урок прошел так быстро, что Алла с удивлением покосилась на часы, посчитав звонок ошибкой. Второе занятие подряд одиннадцатый «Б» умело нарушает ее планы и заставляет переносить новую тему на следующий урок.
Алла написала на доске нужный параграф и отпустила ребят, наблюдая со стороны за поведением сына. Он дождался, когда Лиза встанет и рванул за ней, пытаясь безуспешно отобрать у нее тяжелый рюкзак. А на выходе наткнулся на сурового директора и, пропустив его в класс, пулей проскочил в коридор.
- Алла Викторовна! – Сегодня голос Галины Васильевны был особенно строгим, - я к вам по поводу вчерашнего и инцидента с Богдановым.
- Галина Васильевна, мы все уладили, - поспешила успокоить ее Алла, - обещаю, с полицией больше проблем не будет. Я лично за ним прослежу…
- Хм… - Кажется, директор ожидала несколько иного ответа. Алла прекрасно знала, каким способом отец Максима возмещал моральный ущерб, о чем Галина Васильевна и поспешила напомнить, - дело в том, что Игорь Владимирович так и не появился в школе. Он не отвечает на звонки, и я предупреждаю в последний раз. Если он не выполнить свои обещания, я буду вынуждена отчислить Максима. Поводов для этого предостаточно. Я и так слишком долго закрывала на все глаза.
- Игорь Владимирович мне не муж. Я не несу ответственность за выполнение его обещаний. Но могу поручиться за сына. Если подобное повторится, я сама лично напишу заявление и переведу Максима в другую школу.
- Кажется, вы меня не понимаете… - Галина Васильевна повысила тон голоса, но скрип открывающейся двери прервал ее монолог. В класс ворвались ребята, и, наткнувшись на строгую, негодующую директрису, прошмыгнули обратно в коридор, - Алла Викторовна, предлагаю обсудить эту важную тему в моем кабинете.
Алла сгребла со стола телефон и покорно проследовала за Галиной Васильевной к лестнице, идя чуть позади и прокручивая в голове все возможные слова, оправдывающие поведение сына.
- Галина Васильевна! – Раздалось позади. Директора окликнула техничка.
- Я вас догоню! – Галина Васильевна жестом руки отправила Аллу вниз, а сама отошла с уборщицей в сторонку и склонилась к ней с высоты своего гигантского роста.
Алла преодолела первую лестницу, все еще обдумывая предстоящий разговор и попутно здороваясь с учениками. Заметила внизу компанию друзей Максима, столпившихся кучкой и поглядывающих в ее сторону безумными глазами. Шагнула на ступеньку, почувствовала что-то скользкое и слизкое под каблуком. Нога соскочила, И Алла всем телом полетела вниз.
- Мама! – Услышала она сквозь звон в ушах, вызванный невыносимой, острой болью в лодыжке, - мама!
Первым к ней подбежал испуганный Максим, а спустя мгновение их облепили со всех сторон. Раздался удивленный шепот:
- Мама?! Историчка его мать? Не может быть…
- Ты зачем эти ходули надела?! – Выпалил Максим в сердцах, стаскивая с ее ног туфли, - еще и ворон считаешь! Под ноги надо смотреть…
Его раскаленный, обеспокоенный голос был для Аллы самым ласковым и родным. Она улыбнулась, пытаясь пошевелить пальцами, и снова скривилась от невыносимой боли, пронзившей ее ногу насквозь.
Максим заострил особое внимание на ступеньке. Дотронулся кончиками пальцев до мокрого следа, оставленного позади Аллы, принюхался. Жидкое мыло….
Лицо Максима преобразилось. Стало непробиваемо жестким, а во взгляде, переметнувшемся назад, за спину, вспыхнул угрожающий блеск…
Еще много интересных рассказов на этом канале