Нога Аллы распухла буквально на глазах. Ребята, окружившие Аллу Викторовну гудели, возмущались, строили предположения, кто мог разлить на школьной лестнице жидкое мыло? Причем исключительно на одной ступеньке. Все догадки сводились лишь к одной подозреваемой персоне, которая прибежала на шум следом за строгой директрисой.
- Галина Васильевна! – Взмолилась техничка, прижимая обе ладони к груди, - я ничего не делала, честное слово. Я это мыло в руки не брала. Я же с вами на третьем этаже стояла. Как я могла?!
Начало истории
- Разберемся! – Строго произнесла Галина Васильевна, издалека осматривая травму, полученную учителем истории. Еще один преподаватель в их школе покинул строй, да еще при таких обстоятельствах. Алла Викторовна с легкостью могла поднять шумиху, и тогда сотрудники полиции снова нагрянут в школу. Кажется, под Галиной Васильевной зашатался стул. Точнее ее кожаное кресло.
В вестибюле Максим усадил маму на ближайшую лавку, сунул в руки туфли, которые не случайно обозвал ходулями. Если бы Алла предпочла более скромный каблук или обошлась обувью на плоской подошве, как большинство учителей предпенсионного возраста, травмы можно было избежать.
Галина Васильевна одним своим грозным видом отгоняла любопытных зевак. Убедившись, что ее никто не услышит, она сбавила тон и склонилась к Алле:
- Алла Викторовна, вы про мыло никому не говорите. Я техничку уволю, а вам выпишу премию.
- Вы уверены, что это сделала именно она?
- А кто же еще по-вашему? Она вам отомстила за своего внука.
- Но ведь уборщица не знала, что Максим – мой сын.
Слова Аллы рассердили и без того взбудораженную директрису. Ей хотелось поскорее закрыть этот щекотливый вопрос, отделавшись при этом минимальными потерями.
Проще найти замену техничке, которая в последнее время слишком много создает проблем, чем в погоне за настоящим злопыхателем, потерять насиженное директорское место.
Вскоре вернулся Максим. Он бросил к ногам мамы кроссовки на два размера больше, чем ее миниатюрная стопа, чтобы вместить туда распухшую лодыжку. Вызвал такси и неторопливо, удерживая ее за плечи, повел в сторону ворот.
- Ты такой заботливый! – Заметила Алла по дороге в травмпункт. Максим равнодушно скривил лицо. Новость о том, что историчка – его родная мать, облетит школу со скоростью ветра. Ему больше не имеет смысла это скрывать.
Только легче Максиму не стало. Он был очень напряжен и молчалив. На все вопросы Аллы отвечал односложно и сразу же уводил взгляд в боковое окно.
- Максим, что-то не так?! – Попыталась разговорить она сына, - ты какой-то странный.
- Да, мам! Все не так! – Раздраженно буркнул Максим, судорожно растирая лицо, - Лизка после уроков с матерью в больницу идет. Ты еще тут… невовремя упала. Все в одну кучу!
- Ну, уж извините! Не я это мыло разлила. И точно не техничка! Вряд ли она на такое способна.
Максим оторвался от окна и не моргая уставился на мать, ожидая от нее предположений. Но вместо того, чтобы бездоказательно кого-то обвинять, Алла твердо сказала:
- Кто бы это ни был, он должен честно признаться. Иначе из-за него бедную техничку уволят. Если ты что-то знаешь…
- Откуда мне знать?!
Не смотря на раздражение в голосе, Максим заботливо помог маме выйти из машины и придержал дверь в травматологию, расположенную в старинной двухэтажной постройке. Обстановка внутри показалась Алле серой, угрюмой. Стены с облупившейся краской, скрипучие полы, по которым ей пришлось скакать на одной ноге, повиснув на локте Максима.
- Растяжение, - обрадовал Аллу врач после того, как внимательно изучил ее снимки. Алла с облегчение вздохнула, радуясь тому, что перелом ее миновал.
Ей наложили повязку, выдали рекомендации и справку. На восстановление Алла попросила три дня, а категоричный врач освободил ее от работы на целую неделю.
Максим охотно бегал по квартире, выполняя одно поручение матери за другим. Он подставил под ее протянутую, забинтованную ногу стул, вручил ей телефон, пульт от телевизора и любимую книгу. Налил горячий, приятно согревающий горло чай с лимоном, бросил на диван несколько шоколадных конфет. Одну из них украдкой стащил и, сунув целиком в рот, плюхнулся за стол.
- Ты делаешь уроки?! – Не без удивления в голосе заметила Алла, глядя на то, как ее непокорный, упрямый сын с увлечением листает конспект.
- Да. А что такого?
Алла повела плечами, удивляясь столь неожиданным, положительным переменам в поведении сына. Еще вчера он брызгал слюной, доказывая ей, что оценки для учителей, а сегодня добросовестно выполняет домашнюю работу, придвигая к себе один учебник за другим.
В дверь позвонили. На улице уже стемнело, и время неумолимо приближалось ко сну. Максим заметно напрягся, направляясь к порогу. Алла услышала щелчок замка и воодушевленный бас сына:
- Привет! А ты… чего… пришла?
- Я к Алле Викторовне. Она дома? – Голос Лизы прозвучал отстраненно и холодно. С точно таким же лицом она переступила порог, разулась и заглянула в комнату, кутаясь в куртку. Видимо, замерзла и теперь пытается согреться, оказавшись в тепле.
- Входи, - Алла похлопала рядом с собой по дивану и развернула Максима к кухне, - сын! Принеси Лизе теплые тапочки и налей, пожалуйста, чай. Ну? – Прошептала Алла, когда сын отвесил ей театральный поклон и послушно исчез на кухне, - рассказывай? Ты была сегодня у врача?
- Да, - Лиза тут же сникла и пристыжено опустила глаза в пол.
- Значит, ты не передумала?
- Нет. Нужно… только… сдать анализы. А мама… свое согласие уже дала, и все подписала.
Сердце Аллы дрогнуло, представив, какую невыносимую, душевную боль испытывает Лиза. А какую физическую боль предстоит пережить! Это все равно что вырвать из груди частичку своего сердца, выбросить ее и попытаться забыть.
- Алла Викторовна, - Лиза покосилась на ее ногу, затем посмотрела учителю в глаза и с уверенностью в голосе заявила, - я знаю, кто разлил на ступеньках мыло! И Максим… тоже знает.
Сердце Аллы колыхнулось, когда ее сын, промелькнувший в дверном проеме, услышав свое имя, медленно вернулся на два шага назад.
- Что?? – Острый взгляд Максима, воткнулся в Лизу, как рапира, а его руки непроизвольно сжались в кулаки, - что ты сказала?
- Я слышала ваш разговор! – Громко выпалила Лиза, краснея до кончиков ушей, - это ты приказал своим дружкам стащить мыло! И налить его на ступеньки.
- Максим… - выдохнула шокированная Алла в надежде, что это неправда. Что сын сумеет оправдаться, и ей никогда больше не придется за него краснеть. Но Максим чистосердечно признался:
- Я не приказал, мам, клянусь! Я просто пошутил, когда увидел, что эта дылда… директриса в твой кабинет влетела. Злая, как собака на своих костылях. Ну… и про мыло придумал… чисто для себя… поржать, а пацаны решили прикольнуться.
- Прикольнуться?! – Закричала Лиза, резко вскакивая с места, - ты – придурок, Богданов. Из-за твоих недоразвитых, тупых дружков пострадала твоя же мама. А бабушку Сережи хотят уволить…
- Сережи?! – Максим дерзко ухмыльнулся и запустил пятерню в свою взъерошенную шевелюру. Одно это имя выводило его из себя, - так вот зачем ты пришла? Переживаешь за Сережу? Ты что в него влюбилась??
- Тебе-то что?!
- Ты вообще-то беременна! От меня! Забыла?!
- Это временно…
- Так! Все! Хватит!!! – Громкий голос Аллы заставил их умолкнуть. Она посмотрела на сына из-под нахмуренных бровей с осуждением и разочарованием во взгляде. На принятие решения ей потребовалось каких-то несколько секунд, - завтра же! Я напишу заявление на уход. Мы соберем свои вещи и вернемся в родной город. Должность моя до сих пор свободна, тебе тоже место найдут. Будешь учиться. В юридический поступишь, станешь адвокатом и только после этого заведешь семью! А сейчас слишком рано! Мама Лизы права...