Тысячи солдат были захвачены немцами в плен во время Первой мировой войны. В начале войны в Германии не хватало мест для содержания всех пленных. Для военнопленных в спешном порядке были построены лагеря.
Туда с фронта привозили пленных. При перевозке они часто встречали враждебно отношение со стороны гражданских лиц. Альф Бастин, который был захвачен в немецкий плен в 1914 году вспоминал:
Итак, мы доехали до Кельна, и поезд остановился. И мы вошли на станцию; они открыли двери, и там немцы были на платформе, все освистывали нас, кричали и все такое; бросали черствый хлеб, заплесневелый хлеб – который мы с удовольствием взяли и съели, я вам скажу! Через некоторое время все было кончено, и мы снова отправились в путь.
Томас Пейнтинг был взят в плен в ноябре 1914 года и отправлен в лагерь военнопленных в Германии. Вот что он написал об условиях содержания в плену:
Наконец мы прибыли в Гюстров в Мекленбурге. И это было в снежную бурю. Палатка, в которую меня поместили, вмещала около пятьсот человек. Мы легли на солому на холодную землю и на тонкое одеяло, которое можно было бы держать и видеть сквозь него.
Пленные работали с раннего утра до заката, а затем их проводили обратно на территорию лагеря и выдавали дневную порцию хлеба. Небольшая буханка, но она была рассчитана на троих мужчин. Хлеб был сделан из картофельной муки с добавлением небольшого количества ржаной муки. Заключенные, говорили, что хлеб на 90% сделан из опилок. Британский рядовой Х. Тернер рассказал, как они пополняли свой скудный рацион:
С каждым днем мы становились все слабее и слабее. К этому времени мы искали другие источники продовольствия, кроме тех, которые выдавались нам немцами и которых, казалось, становилось все меньше и меньше. Ранним утром мы нашли существо, похожее на улитку, прилипшее к коре ив. Мы собрали их, а также немного листьев крапивы. Вечером, возвращаясь в лагерь, мы варили улиток и нарезали их с отварными листьями крапивы, делая что-то вроде пасты и намазывали на хлеб.
Отношение к раненным было ужасным. Многие лежали на соломенных циновках на жестких кроватях. Перевязочный материал немцы использовался многократно после стерилизации. Улик Берк, офицер Девонширского полка свидетельствовал:
А потом я понял, что они повторно использовали все свои повязки, потому что они были такими короткими и бурые. Их стерилизовали, но выглядело это, ужасно.
Еда была источником страданий почти для всех заключенных. Ее давали очень мало и плохого качества. Томас Митчелл-Фокс описал типичную диету военнопленных в лагере, где он находился:
Качество еды было крайне плохим и очень скудным. Это был примерно один прием пищи в день. Он состоял из куска черного хлеба размером примерно с половину ладони, что составляло дневную норму хлеба; и это был черный хлеб, что-то вроде ржаного. Основным блюдом будет что-то вроде тарелки квашеной капусты. А потом была чашка, так называемого, кофе. Недоедание означали у большинства значительную потерю массы тела. К моему спальному месту вела лестница – не очень крутая – и через некоторое время я смог преодолеть ее только на четвереньках.
Красный Крест и другие благотворительные организации пополняли запасы заключенных посылками с едой, табаком и другими предметами первой необходимости. Посылки приходили примерно раз в две недели. Немного бекона; немного маргарина или сливочного масла; чай; сигареты и табак. И это была действительно хорошие подспорье.
В лагерях здоровью и гигиене военнопленных не уделяли никакого особого внимания. В результате военнопленные Первой мировой войны страдали от инфекционных заболеваний и вшей. Томас Пейнтинг объяснил ситуацию со вшами в своем лагере:
Не имея возможности принять ванну или что-то в этом роде, мы вскоре стали очень опасными. Я убил на своей рубашке 365 вшей, вы можете себе представить, какие были условия…!
В 1918 году у Уолтера Хэру в лагере, в котором он был заключен, были условия получше.
Мы попали в плен в небольшом местечке под названием Эммендинген, и нас переправили в небольшой лагерь. Но там было чисто, были краны, была проточная вода. У нас была эстакада в самом дворе, на территории двора, с кранами и тазами, чтобы можно было мыться. И у нас было мыло Krieg Seife.
Заключенных, не являвшихся офицерами, заставляли выполнять самые разные работы: от сельского хозяйства и дорожного строительства до фабричного производства и горнодобывающей промышленности. Многие саботировали свою работу. Перси Джексон нашел способ саботировать работу на фабрике в Эльзасе.
Ну, я был столяром, меня посадили на циркулярную пилу, и я работал с удовольствием, пока вдруг не понял: «Я работаю на врага!» Это был лес, чтобы обшивать землянки. И я подумал: «Я помогаю врагу!» Так что я испортил несколько досок, и они меня сняли!
Некоторым военнопленным удачное трудоустройство давало отсрочку от строгих лагерных правил. Джордж Томпсон жил на ферме в районе Зольтау в 1918 году.
У нас была избушка на скотном дворе – вполне удобная избушка. И кормили нас на фермерской кухне вместе с другими батраками. Работа заключалась в сборе картофеля. Они относились к нам как к обычным людям; я имею в виду, что их вообще не волновало, что мы пленники.
Когда военнопленный не работали, жизнь в лагере могла быть довольно скучной. В некоторых посылках от Красного креста были книги. Образованные военнопленные организовывали учебные программы и оркестры. В лагере для военнопленных Уильяма Шипуэя проводились концерты для поднятия боевого духа.
У нас был оркестр, и мы устраивали концерты. Там мы придумали костюмы, декорации и так далее, пригласили немецкий штаб, немецких офицеров, а они пригласили немецких офицеров из гарнизона, и это было настоящее «дело».
Обвинения в жестокости были обычным воспоминанием военнопленными. Британский рядовой Х. Стоун стал свидетелем жестокого обращения с другими заключенными в своем лагере.
Я увидел там первую жестокость. Итальянские заключенные приходили к нам на территорию. Они приходили туда в шоковом состоянии, все пальцы ног торчали из ботинок, они приходили на кухню в поисках картофельных очистков. Немцы, если видели их, то сбивали с ног – ну, знаете, валили на пол и выгоняли из нашего комплекса.
Томас Пейнтинг вспомнил, как одного из военнопленных наказали за то, что в письме домой он пожаловался на условия содержания.
Стрелок Тернер написал домой о том что он голодает. Немцы пришли и схватили его. А в лагере был столб деревянный высотой семь футов. Ему под ноги положили два кирпича, привязали к этому столбу, вынули кирпичи из-под ног и оставили там висеть на два часа в метель. Он был почти мертв, когда его зарубили. Это было наказание за то, что он написал домой сообщение о том, что голоден.
Война закончилась в ноябре 1918 года, но военнопленных не сразу освободили из плена. Джордж Томпсон даже не узнал об окончании войны до января 1919 года.
На станции, у меня была партия картошки, которую нужно было погрузить в грузовик. И вот подъехал поезд, и англичанин высунул голову из поезда и говорит: «Какого черта ты там делаешь?» Я говорю: «Работаю, я работаю здесь, на ферме». Он сказал: «Ну, война давно закончилась».
Для многих военнопленных прошли месяцы, прежде чем они вернулись домой. Их семьи часто обнаруживали, что полученный опыт изменил их. С мужем Беатрис Ли жестоко обращались в лагере для военнопленных в Германии после того, как он попытался бежать.
В 1919 году мой муж вернулся, он был в два раза тоньше меня. Мне нужно было многое сделать для него; он был больным человеком, очень больным человеком. Так или иначе, я отвезла его в Ирландию, в тихое место, думая, что это вернет ему здоровье. Но это было бесполезно.
Проведя более трех лет в качестве военнопленного в Германии, Чарльз Колтуп вернулся в Великобританию в январе 1919 года.
Было уже за полночь, когда мы приехали в мою деревню, и все, естественно, спали. Я поднялся по ступенькам нашего дома, постучал в дверь и крикнул: «Я дома». Мать встала и спустилась, и – о боже – воссоединение, ну, вы можете догадаться, на что это было похоже. Она тут же зажгла огонь и поставила чайник – вскоре мы выпили по чашке чая…
