Зима не уходила из Москвы. Был месяц март. Но снег, предчувствуя звенящую вдалеке весну, лежал насупленный, притихший. Кустистыми седыми бровями навис над тротуаром.
«Какой чудак выдумал выкрасить дверь в розовый цвет на фоне жёлтой стены?» - вопрошал высоким голосом человек футуристического вида, сам непонятно откуда прибывший в наше купеческое Замоскворечье: чинное, сохранившее особняки, церкви, деревянные дома и надстройки. Здесь бы подошла шелковистая борода с пышными усами и мясистыми губами, влажными, любящими дымящийся чай с блюдечка, косоворотка, жилетка с часами на золотой цепочке, дорогие мягкие сапоги с блеском. Но, нет – не таков был вопрошатель.
Красные шорты выше колен, с торчащими из них голыми ногами и ступнями, сунутыми в пляжные штиблеты. Стоящие торчком короткие волосы выкрашены в белый цвет. Куртка яркого цвета и смирно стоящая на поводке небольшая экзотическая собачка, со склонённой на бок косматой головой, вместе с хозяином вытаращившая глаза на розовую дверь.
Это правда казалось странным. За выкрашенным в розовый цвет дверью скрывался салон красоты. Но со временем мы привыкли.
Это недалеко от штаб-квартиры партии «Яблоко», в Голиковском переулке, что в двух шагах от Малой Ордынки, от дома, где жил Борис Немцов.
Сюда приходят экскурсии. Но смотрят они не на дверь розового цвета, которую экскурсоводы называют «гламурной», а на самый маленький в Москве памятник - улитке, ползущей по ограде.
Недавно над розовой дверью появился уютный фонарь.
В огромной Москве такая миниатюрность трогает. Есть в нашем городе недалеко от Кремля ещё маленькая улица с чудесным именем Ленивка, а на Новом Арбате сквер Николая Киселёва – всего-то девять деревьев.
Тёплая сентябрьская ночь. Розовый фонарь горит над дверью. Спит маленькая улитка на перилах, остановив свой дневной ход. Ей некуда спешить. В полнолуния она купается в жёлтом свете, заливающем перила упругой волной, с шипящей голубой пеной на гребне.
Завтра, с первыми лучами солнца, когда никто не может увидеть улитку, она неторопливо осмотрится, поведет усиками, сдвинется на миллиметр и снова застынет, будто неживая. Но это не так. Мы в Замоскворечье знаем её маленькие тайны. Может быть, правда, не все.
