Курение вредит вашему здоровью (в части рассказа упоминается табак)
— Подъём! Подъем, я сказал! — послышался противный голос отца. Юля почувствовала, как с нее спадает одеяло. Все тело осыпалось мурашками от комнатной прохлады. — Хорош дрыхнуть! — Девушка попыталась вновь укрыться, но Иван Сергеевич не дал ей этого сделать. — На меня смотри, неуч! Проснулась?
— Да, папа, — тихо ответила Юля.
— А теперь быстро встала, умылась, заправила кровать, собрала сумку и — за стол. У тебя четыре минуты на всё про всё. Не успеешь — в школу пойдешь голодной.
— Да, папа.
Сильно хотелось спать. Глаза Юлии автоматически прикрылись.
— Просыпайся! — крикнул Иван Сергеевич. — Ты что делаешь по ночам, что встать не можешь?!
— Папа, экзамены на носу. Вчера я русский повторяла, — ответила девушка.
— Что такое морфология? Отвечай, не молчи, бездельница. — Отец наклонился перед дочерью и требовательно на нее посмотрел.
— Морфология — это раздел грамматики, основными объектами которого являются слова естественных языков, их значимые части и морфологические признаки. Доволен? Я могу идти? У меня четыре минуты вообще-то. — Юля уже проснулась. Попробуй тут не проснуться!
— Время пошло, — гортанным голосом произнес Иван Сергеевич и ушел на кухню.
Юлии было шестнадцать лет. Несколько лет назад ее мать умерла от рака, и девочка осталась жить с отцом. Иван Сергеевич всю жизнь проработал в следственных органах. Жесткие и бескомпромиссные качества своего характера он применял и в повседневной жизни.
Контроль за жизнью дочери был настолько силен, что у Юлии не было ни подруг, ни тем более друзей, только домашний компьютер. Выбрав некую жесткую линию воспитания ребенка, Иван Сергеевич буквально приказывал дочери, что ей делать, и это не обсуждалось. Опыт отца показывал, что раньше, на службе, это работало, а вот дома он нормально разговаривать не привык. И получалось, что мужчина просто-напросто, сам не подозревая того, ломал дочери волю.
***
В этот день после школы Юлия решила отдохнуть, отвлечься от учебы. Включила компьютер и загрузила свою любимую игру с красивой графикой, но жестокими героями, которые стреляли, взрывали и крушили все подряд на своем пути — таковы были их задачи.
Девушка училась хорошо, но среди сверстников была замкнутой, однако с желанием помогала в учебе тем, кто ее об этом просил. Тройки бывали и у нее, но, как правило, под моральным давлением отца, который контролировал каждую оценку, они исправлялись в срок.
Неожиданно на своем плече девушка почувствовала руку Ивана Сергеевича. Сидя за игрой в наушниках, Юля не услышала, как отец подошел к ней сзади.
— Так ты занимаешься, значит? — спросил он.
— Пап, да я только на минутку, — быстро ответила девушка, сняв наушники.
Иван Сергеевич с любопытством посмотрел на монитор.
— Вижу, вижу. Cкaльпeли снимаешь, kишkи наружу выпускаешь... Ты этому учишься, да?
— Начинается, — пробубнила себе под нос Юлия. Она поставила видеоигру на паузу и отвернулась от отца.
— Что начинается?
— Папа, это всего лишь игра.
— Интересно у тебя получается, дочь. Я, значит, рощу тебя, кормлю, воспитываю, а ты убийцей хочешь стать? Это так? — Юля хотела что-то возразить, но Иван Сергеевич перебил ее: — Ты уже убийца!
— Я не убийца, папа. Я человек.
— Ты только что oтopвaла голову вот этому cocунку, — отец указал на распростертое тело под ногами героя видеоигры, которым посредством клавиатуры управляла Юлия.
Дочь вновь отвернулась от отца. Его порой неразумные претензии сильно ее раздражали. Только попробуй такому возразить, стразу лишишься последнего.
— А ну, смотри! Смотри, я тебе сказал! — Иван Сергеевич взял Юлю за шею и приблизил ее лицо к экрану компьютера.
— Отпусти сейчас же! — Девушка попыталась вырваться, но пальцы-клещи родного отца сдавили шею еще сильнее.
— И ты говоришь, что не убийца? Что сказала бы мама? — Иван Сергеевич убрал руку.
— Мама никогда бы так не сказала, — ответила Юлия.
— Потому что ее нет. Но она у меня вот тут, — отец указал на грудь, в область сердца. — И вот тут, — притронулся пальцем к своей голове. — У тебя тоже она должна быть и тут, и тут. Поняла?
В ответ Юлия кивнула.
— Я поняла, папа. Извини.
— Не огорчай больше маму. И меня тоже, доча.
— Я все поняла, папа.
— У тебя сейчас одна задача — выучиться. И я хочу, чтобы ты поступала и поступила, чтобы достойным человеком выросла, а не овцой. Учись хорошо. Это что, так тяжело? Эти игры отвлекают тебя.
— Я поняла, папа, — ответила на это Юлия с надеждой, что отец уже уйдет. Заметив на себе его пристальный взгляд, она продолжила: — Я вырасту достойным человеком, если буду хорошо учиться. И я буду хорошо учиться. Рассказать, что такое морфология? Морфология — это...
Последние слова быстро вывели Ивана Сергеевича из себя. Он отлично помнил, что утром Юля уже давала ему определение морфологии наизусть. Мужчина шлепнул ладонью по столу, и компьютерная мышь упала на пол.
— Молчать! — крикнул он в ухо дочери.
— Ну, а что ты тут стоишь?! Что ты хочешь еще? Я не понимаю!
Отец отсоединил кабель от монитора и, свернув его кольцом, забрал с собой.
— Он тебе больше не нужен. В книгах все есть, — сказал у двери.
Как устраивать взаимоотношения с дочерью, Иван Сергеевич совсем не знал, однако и не заморачивался по этому поводу — действовал, как умел.
Когда-то Иван был счастлив по-настоящему. Ксения, мать Юлии, была его любимой женщиной, и именно на ней держался эмоциональный мир семьи. Но ее не стало, и Иван не знал, как адекватно существовать дальше. Он одновременно винил и себя, потому что не смог сохранить полноценную семью, и умершую супругу, потому что она оставила его в этом мире одного. Дочь в расчет он не брал, наоборот, считал ее некой недоделанной снежной бабой, над которой нужно было еще работать, работать и работать, прорисовывая мелкие детали на тающем под весенним солнцем снегу — воспитывать, подготавливать к успешной жизни. Таким образом, агрессия на себя и злость на покинувшую его жену экстравертировалась на их родную дочь.
***
Юлия давно свыклась с тяжелым характером отца. Когда в детстве она пожаловалась ему на то, что ее обижают дворовые мальчишки, Иван Сергеевич сказал: либо давать отпор, либо быть побитой. И это прозвучало из уст мужчины более чем серьезно:
— ...Когда рядом не будет ни меня, ни мамы, кто тебя защитит, как ни ты сама? А решив проблему, ты уже не будешь жаловаться кому-либо. В этом просто не будет никакой необходимости.
Однако шли годы, и Юлю часто обижали старшие ребята. Из урока, преподанного ей отцом, девочка поняла только одно — жаловаться нехорошо, этим можно только папу разозлить.
Одноклассницы посмеивались над Юлей, потому что она одевалась как мальчишка. Хотя девочке нравилась спортивная одежда, пусть не такая модная, как у некоторых, однако в ней всегда было удобно. Издевки со стороны сверстниц часто тревожили ее, иногда это не давало спать по ночам.
Некоторое количество карманных денег, которые иногда давал Иван Сергеевич, девушка стала тратить на сигареты. Она покуривала поздними вечерами, пуская дым в приоткрытую форточку. И сегодня Юле не повезло, дым никак не хотел покидать комнату. В связи с этим его учуял грозный Иван Сергеевич.
Он вошел в комнату дочери, подошел и ударил ее по щеке. Затем открыл настежь окно, забрал одеяло с подушкой в качестве наказания и ушел к себе. Бедной Юлии пришлось надеть на себя теплые вещи, свернуться калачиком и так проспать до утра. Окно, конечно, она закрыла сразу, как только отец покинул ее комнату.
Такое поведение Ивана Сергеевича, естественно, было неприемлемым, так как выступало ни чем иным как проявлением домашнего насилия. Такие действия всегда вызывали либо протест, либо избегание ситуаций. Вот и Юлия лишний раз старалась с отцом не спорить. Однако если она выбрала курить, то бросать и не собиралась, поскольку эти минуты считала для себя драгоценными. Никотин поглощался легкими, расслабляя мозг хоть на какое-то время.