Иван Сергеевич вырос в детдоме. Именно там сформировался его жесткий характер. Жену Ксению он очень любил, и когда она умерла, воспринял ее уход как предательство.
Его Ксения всегда занималась и дочерью, и домом, а когда ее не стало, мужчина словно осиротел: он начал пить и недостойно использовать служебное положение. В результате пришлось уйти в частное охранное агентство. Именно тогда, поборов наконец дурные привычки, он обратил внимание на подрастающую дочь, которой так не хватало родительского внимания.
В это субботнее утро Иван Сергеевич поднял Юлю рано для утренней пробежки. Наказание за курение продолжилось.
— Бегом! — кричал он, подталкивая дочь.
Погода была превосходной. Безветренное осеннее утро встречало почитателей здорового образа жизни золотистым ковром из листьев, которые, едва шурша под ногами, так и манили полежать на себе бедную Юлию.
— Не могу я больше, папа! — противилась она.
— Давай, давай, давай! Потом отдохнешь. А то как курить — вот она я, а как бегать — меня нет!
В конце концов девушка не выдержала и упала в кучу листьев.
— Слабачка! — объявил отец. — Вот и лежи здесь, позорься. Х..ен с тобой, — добавил он и побежал дальше.
Несмотря на действия отца по отношению к Юлии, она любила его. И только это спасало девушку от необдуманных поступков, таких, например, как бегство из дома. Это каждый раз оправдывало Ивана Сергеевича перед самим собой, и он продолжал воспитание дочери в том же духе.
Мимо отдыхающей на земле Юлии пробегал парень из параллельного класса. Естественно, он заметил бедолагу и остановился.
— Что-то случилось? — поинтересовался он.
— Егор? — удивилась Юля. Она не ожидала увидеть здесь, в такое раннее время, кого-либо из сверстников. — Привет.
— Привет. Анекдот знаешь? Идет пьяная корова по лесу, видит — муравей курит на траве. И говорит ему: «Такой маленький, а куришь». А он ей отвечает: «А ты такая большая и лифчик не носишь». Этим я хочу сказать, что ты тоже такая большая, а плачешь. — Егор протянул свою крепкую ладонь девушке и помог ей подняться.
— Вовсе я не плачу, — сказала Юлия отряхнувшись. — А ты чего так рано здесь?
— Да вот форму поддерживаю. Хочу сбросить немного жира.
Егор выглядел не сказать, что толстым, но вполне упитанным парнем.
— А я вот к экзаменам готовлюсь, — смущаясь от взгляда собеседника, сказала девушка. Она поправила волосы, и молодые люди пошли дальше пешком.
— Да экзамены никуда не денутся. До них еще восемь месяцев. Слушай, а ты ведь мне поможешь с математикой? — неожиданно спросил Егор.
— Я? Ну да. Ты же у нас самая умная среди девятых классов.
— Скажешь тоже! Умная! Ага! — Такой комплимент показался Юлии чрезмерным.
— Умная, умная. Правда, странная немного. Кстати, всегда знал, что странные девочки спорт не любят. Они только книжки и читают, да за компьютером сидят.
— Но я не так много и читаю... — Юля опять засмущалась. Из-за того, что она почти ни с кем не общалась, ей сложно было аргументировать свою жизнь перед кем бы то ни было. — Но хорошо, в общем, помогу я тебе, — ответила она.
— Отлично! Увидимся в школе. Ты как после уроков завтра?..
К дружелюбно разговаривающей парочке неожиданно подбежал Иван Сергеевич. Он решил вернуться за дочерью.
— Ты кто? — спросил он Егора, глядя ему в глаза.
— Папа, это Егор. Мы вместе учимся, и он тоже спортом занимается, — представила парня Юлия.
— Тоже — это ты про себя? — Отец усмехнулся. Затем злобно посмотрел на Егора и сказал: — Брысь отсюда, а то накажу! А ты, — повернулся к дочери, — бегом домой! Бегом, я сказал!
Егор остался в легком недоумении. Он посмотрел на удаляющихся от него Лизуновых, хмыкнул и побежал в противоположную сторону.
Вот почему у девочки не было друзей. Отношение отца к ее сверстникам было крайне негативное. Он пресекал любые контакты, будучи уверенным, что они только мешают, рассредотачивают дочь, отвлекая от основной цели — окончить школу на отлично и поступить в престижный колледж.
В связи с этим последовало следующее наказание Юлии сразу после того, как отец и дочь вернулись домой с лесной пробежки.
— Гормоны заиграли? — строго спросил Иван Сергеевич. Юлия в страхе вжалась в кресло, подогнув колени. — Сегодня шушукаемся, завтра тискаемся, а потом «сюрприз» и свадебка?
— Да мы случайно встретились. Не начинай, — ответила Юлия.
— Знаю я эти «случайно». О чем говорили? Отвечай.
— Да не о чем мы не говорили. Егор попросил меня помочь ему с математикой.
— Тебя? — удивился отец. — Умной стала? А ну, покажи мне дневник, умная.
Юлия потянулась за сумкой, где у нее лежали текущие тетради и учебники, достала оттуда дневник и подала его отцу.
— И как ты ему помогать собралась? Четверка по литературе, четверка по русскому, четверка по математике... А почему ни восемь или девять? Ты иностранка, что ли? Почему русский на отлично не можешь держать?
— Я не гуманитарий, папа.
— При чем здесь это? А читать тебе тоже тяжело, гуманитарий? — Дочь не отвечала. — Конечно! Проще бoшки отрывать компьютерным мepзaвцам! В общем так, учишься ты плохо, пробежку не одолела, куришь втихушку. Сегодня лишаешься завтрака. Я не вижу, кого кормить в этой семье.
Иван Сергеевич на самом деле не знал, как построить жизнь своей дочери. Почему-то он твердо считал, что если та будет учиться, учиться и еще раз учиться, то станет большим человеком. Но на самом деле такая зацикленность имела свои корни гораздо глубже и совершенно в другом месте: Иван Сергеевич просто не хотел, чтобы Юлия повторяла его ошибки.
***
Ближе к обеду Юлия решила прогуляться. Сделав все задания по некоторым школьным предметам, которые дал ей отец, девушка засобиралась на улицу.
— Папа, я пошла, — крикнула она из коридора.
Иван Сергеевич в это время приводил себя в порядок в ванной комнате — брился.
— Ага, — послышалось из ванной.
— Хорошего тебе дня.
— В три чтобы была дома. Я позвоню на домашний и проверю.
— Ладно.
— Не ладно, а дома в три.
— Хорошо, буду в три.
Желудок Юлии урчал не по-детски. Сказывалось отсутствие завтрака. Выйдя на лестничную площадку, девушка остановилась, затем тихо вернулась в квартиру, прошла в кухню и забрала из блюдца бутерброд, оставленный отцом.
В ванной сильно шумела вода.
— Моется, — подумала Юлия и с чистой совестью покинула дом.
Сработала элементарная хитрость, данная человеку Богом для выживания. Так и должно было случиться. Воспитание, которое использовал Иван Сергеевич, было далеко не правильным. Юля делала все, лишь бы отец не орал на нее и не применял нacилиe.