Здравствуйте.
5 марта 1946 года. Фултон (США). Речь У. Черчилля перед студентами крошечного (в 1946 году всего 212 студентов) пресвитерианского Вестминстерского мужского колледжа. Начало «холодной войны» (так учебники говорят).
О том, что предшествовало развернувшемуся противостоянию ведущих мировых политических систем, получившему название «холодная война» я уже частично затрагивал в предыдущей публикации на канале («Начало "холодной войны"... Запад в своём репертуаре»). Разумеется, тема эта ОООЧЕНЬ многогранная и обширная, поэтому сегодня лишь частично коснёмся самого факта этого выступления.
Парламентские выборы в Великобритании 5 июля 1945 года оставили «за бортом» глобальной мировой политики сэра Уинстона Черчилля. Возглавляемая им консервативная партия потерпела поражение, а сам сэр Уинстон лишился поста премьер-министра и оказался «не у дел».
Сверхамбициозный государственный деятель, считавший себя (скорее всего, по праву) одним из «столпов» мировой политики середины XX века, Черчилль, разумеется тяжело переживал своё поражение. Поэтому, оказавшись на лечении на юге США, был совсем не против приглашения президента Г. Трумэна выступить перед студентами колледжа, тем более, сам Трумэн обязался лично сопровождать английского коллегу в этой поездке.
Думается, что Черчилль воспринял это приглашение, как прекрасный повод «громко хлопнуть дверью» - 71 год всё-таки… И о возвращении в мировую политику можно было только мечтать.
Сложно сказать, обсуждали ли между собой текст предстоящего выступления бывший премьер и президент, но, учитывая их взаимную патологическую ненависть к СССР и лично к И.В. Сталину, нетрудно догадаться, что оба были «в предвкушении».
Своё знаменитое выступление Черчилль начал с тезиса о важности укрепления «братского союза англоязычных народов», имея в виду в первую очередь «особые отношения между Британской империей и Соединенными Штатами». При этом, ему пришлось признать, что в послевоенных условиях альянс англосаксонских стран мог существовать только под эгидой США, в годы Второй мировой войны, вырвавшихся на позиции самой богатой державы мира.
Британская же империя, охватывавшая огромные территории во всех частях света, напротив, трещала по швам, теряя значение наиболее активного участника «большой геополитической игры». В годы войны хозяйство Великобритании понесло тяжёлый урон, резко выросла её внешняя задолженность. Неудачи англичан во многом и способствовали возвышению Соединённых Штатов, открыв им возможность вырваться на роль лидера западного мира. Англичанам оставалось лишь «вписываться» в фарватер набиравшей быстрый ход бывшей британской колонии, в одночасье превратившейся в «старшего брата» Британии.
Черчилль не жалел комплиментов для американцев: «Соединенные Штаты находятся в настоящее время на вершине всемирной мощи. Сегодня торжественный момент для американской демократии, ибо вместе со своим превосходством в силе она приняла на себя и неимоверную ответственность перед будущим».
Бывший премьер всячески нахваливал американцев, создавших и применивших атомную бомбу, разумеется, не вспоминая о количестве погибших мирных жителей Хиросимы и Нагасаки. «Мы должны обладать явным, разительным превосходством, иметь эффективные устрашающие средства», - вещал политик. А против кого?..
Тем, кто слушал Черчилля, поначалу могло показаться, что отнюдь не против СССР: «У нас имеется заключенный на двадцать лет договор о сотрудничестве и взаимной помощи с Россией… этот договор, если бы это зависело только от нас, можно было бы заключить и на 50 лет. Наша единственная цель — взаимная помощь и сотрудничество». Бывший британский премьер заявил о «восхищении доблестным русским народом и почтении к нашему товарищу военного времени маршалу Сталину», заверив: «Мы рады видеть Россию на её законном месте среди ведущих мировых держав и приветствуем крепнущие связи между русским и нашими народами по обе стороны Атлантики».
Ну мы все прекрасно понимаем, что Черчилль никогда не страдал отсутствием лицемерия… («"Немыслимый" план Черчилля»).
И вот, проговорив фразу о «восхищении русским народом», британский политик не стал настаивать на своей лояльности к Советам и, сделав резкий поворот в своей речи, принялся нагнетать страсти: «На мир, ещё недавно озарённый победой союзников, пала тень. Никто не знает, что Советская Россия и её международная коммунистическая организация намереваются сделать в ближайшем будущем и каковы пределы их экспансионистских начинаний. От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике на континент опустился ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС… Коммунистические партии в Восточной Европе, недавно являвшиеся весьма малочисленными, достигли исключительной силы, намного превосходящей их численность, и всюду стремятся установить тоталитарный контроль».
После этой части своего выступления Черчилль был вынужден «покаяться» в том, что на Тегеранской и Ялтинской конференциях он, вместе с Ф. Рузвельтом был «вынужден идти на уступки» Советскому Союзу в вопросах послевоенного мироустройства.
И в самом деле, какие шансы были у англосаксов для победы над нацистской Германией без СССР, с его многомиллионной Красной Армией, военной экономикой и человеческими ресурсами? Даже зимой 1945 года?!!
Но война закончилась, и геополитическая конъюнктура изменилась, особенно с учётом обладания США атомным оружием и средствами доставки. Изменилась и логика Черчилля. По этой логике выходило, что раз гитлеровская Германия разбита, то потребность Британии и США в союзе с Россией отпала, поэтому её международное влияние нужно свести к минимуму, используя американскую монополию на обладание атомной бомбой: «Старая доктрина равновесия сил теперь непригодна. Мы не можем позволить себе действовать с позиций малого перевеса, который вводит во искушение заняться пробой сил». Любые посягательства Советского Союза на саму возможность конкурировать с англосаксами, согласно фултонской логике Черчилля, нужно было подавить раз и навсегда.
Нужно сказать, что британский политик ни на грамм не изменил себе в этой речи. Ещё с далёкого 1917 года, Черчилль был самым яростным и самым последовательным ненавистником Советской России в мире. Вторая мировая война вынудила его пойти на компромисс со своими убеждениями, но лишь до поры. С другой стороны, на мой взгляд, будучи человеком далеко не глупым и, по-своему, благородным, Черчилль отдавал должное мужеству советского народа, таланту советских командиров и гениальности Сталина.
И с третьей стороны, пока шла война, Черчилль избегал публичных откровений, способных хоть как-то задеть союзника. А вот его сын Рэндольф не стеснялся таких откровений: «Идеальным исходом войны на Востоке был бы такой, когда последний немец убил бы последнего русского и растянулся мёртвым рядом».
Эти слова Черчилля-младшего не просто блажь английского «мажора» - это озвученная ПОЗИЦИЯ британских верхов в отношении нашей страны, как бы она не называлась, и какая бы власть не правила в Кремле.
Возвращаясь к речи Черчилля, нужно отметить, что она произвела достаточно сильное впечатление во всём мире, и стала, своего рода, программным документом, с которого, по словам бывшего президента США Рональда Рейгана, не только родился современный Запад, но и мир на нашей планете. Неделей позже И.В. Сталин в интервью «Правде» поставил Черчилля в один ряд с Гитлером и заявил, что в своей речи тот призвал Запад к войне с СССР.
Для всего мира эта мартовская неделя стала началом «холодной войны», а Фултон зарезервировал свое место в учебниках по истории, в одних – как старт борьбы за свободную Европу, а в других – как место разжигания новой мировой войны.
Сам Черчилль назовет эту речь самой важной во всей его карьере.
P.P.S. Спасибо.
