Глава 15.3
***
Бывает иногда так, что вроде бы ничего особенного не произошло, ничего принципиально важного не сказано, а на душе будто бы посветлело. Хотя, а о чем им было с Иорветом именно уж объясняться, чтобы прямо вот словами подробно проговаривать? Оба мужчины были людьми действия, если о чистокровном эльфе можно так сказать, и давно научились ценить в первую очередь поступки, а не красивые фразы, так что было как-то проще обходиться без них. Во всяком случае, даже в таком не самом веселом вопросе как похороны, оба ощущали неосознанную уверенность друг в друге, - Вернон помнил, что Иорвет бормотал ему в бреду, и в свою очередь почему-то точно знал, что даже тогда, еще два года назад под Флотзамом, обернись дело иначе, остроухий гад тоже не оставил бы труп своего заклятого врага на поживу гулям.
Роше когда-то даже находил в этом своеобразный повод для гордости, - дескать, что б вы понимали, зубоскалы, нет уж, найдется тот, кто закопает его с радостью, да еще цветочки будет приносить, со слезою умиления любуясь на вражью могилку.
Нынче такие шутки потеряли свою остроту, исподволь приобретая другое звучание, так что выступления наглого юнца Вернона все-таки здорово выбесили. У Иорвета ведь без всяких подначек шило в заднице размером с дворцовый шпиль, хроническая паранойя и суровые скоя*таэльские принципы в анамнезе. Ведь только сегодня же, перед самым приходом визитеров, опять пришлось его уговаривать, придерживать, чтобы поберегся и не торопился, хотя бы про одежду подходящую напомнить!
А вообще-то, чтобы Иорвету было удобнее потихоньку подниматься и расхаживаться, не одна одежда бы пригодилась… - Роше поймал за хвост ускользающую мысль и пожалел, что Киаран уже ушел с этими прохвостами.
Впрочем, в коридоре обнаружилась не только Ориэль, но и явно выжидающая неизвестно чего Верноссиэль.
- Вы тоже что-то хотели, мадам? – Вернон несколько удивился, что она в таком случае не стала входить.
Эльфка одарила его внимательным взглядом и с демонстративным неодобрением вздохнула:
- Да, вначале я хотела прежде уточнить у вас, как мне быть с вашей комнатой, - запереть и по-прежнему оставить ключ у себя или отдать вам. Однако теперь вижу, что поступила совершенно правильно, когда сразу распорядилась затопить там камин и постелить постель. Ужин тоже должен был уже подоспеть.
Она тонко улыбнулась.
- Хм, не стану отпираться, про ужин звучит более чем великолепно, - фыркнул на ее самоуправство Роше, завершив галантным приглашением, - особенно если его вновь со мной разделите вы. Тем более, что слово «постель» и то, что с ней связано, навело меня на одну идею по довольно деликатному вопросу, хотя тот прозвучит и не совсем к столу.
Эльфка изящно выгнула красивые брови:
- Заинтриговали! Желаете обсудить какое-то поручение? А то, признаться, при словосочетании «постель» и «деликатный вопрос» кто-нибудь мог бы запросто решить, что вы намерены от деловых отношений со мной перейти в гораздо более тесные, - ехидно поддела она темерца.
От придирчивого взгляда женщины не ускользнуло, что, хотя спецагент все еще выглядел хмуро, однако какая-то жилка в нем определенно расслабилась по сравнению даже с нынешним утром. Правда, это было скорее не наблюдение, а почти интуитивное ощущение от его фигуры, жестов, выражения лица и вряд ли означало что-либо существенное.
- Что вы, мадам, - подтвердил ее впечатление добродушный смешок, - я хоть и отпетый солдафон, но имею понятие, что с достойными женщинами такие дела не решаются кавалерийским наскоком.
- Что ж, понятие о комплементах у вас имеется без сомнения, - парировала Верноссиэль, - поэтому давайте и впрямь перейдем к делу. Прошу. Как раз пока я напомню об ужине для нас, вы сможете без помех оценить все достоинства своих новых апартаментов и постели в том числе.
За разговором они приблизились к означенным дверям, и женщина сделала приглашающий жест. Однако прежде, чем последовать ему, Роше не отказал себе в удовольствии задержаться и снова в волю полюбоваться на изящные линии и сдержанную грацию движений эльфки.
Что еще ему импонировало в ней, так это то, как у Верноссиэль, превосходно чувствуя ситуацию, получается мягко и аккуратно продавить свою позицию и при этом непринужденно соблюсти грань, за которую не следует переходить. Довольно иронично выглядело, что в тот время как Вернон хлопочет об удобствах для Иорвета, бригадир «белок» настойчиво озаботилась его собственным благоустройством, осуществив это с точно выверенным чувством момента, идеальным балансом такта и инициативы, и четким пониманием насущных нужд. Стоило войти и толком оглядеться в предложенных апартаментах, как возможность обрести, пусть и среди обнаглевшего «бельчатника», такое отдельное пристанище в виде островка покоя и благословенного уединения, отозвалось в глубине души практически неодолимым искушением.
Да что сказать, эта комната, приготовленная для него помилованными человеконенавистниками-«белками» в их гнезде, объективно являлась едва ли не самым лучшим из того, где Вернону Роше доводилось жить за свою богатую биографию. Ему оставалось только покачать головой, иронично отметив добавляющее абсурдности дикое сочетание вырезанных повсюду шпалер из роз в языках пламени и густо расшитого золотыми солнцами черного балдахина над кроватью.
Да, пресловутая постель здесь тоже была и, пожалуй, не менее роскошная, чем у Иорвета, а не заметил ее Вернон в первый раз потому, что спальное место от основной части отделяли раздвижные деревянные панели. Сейчас они были открыты, горел камин, а лампа на столе уютно освещала довольно просторное помещение.
Оно было меньше, чем покои Иорвета, но больше что его спальни, что кабинета по отдельности. Здесь можно было разместиться куда свободнее, добавить мебель по своим потребностям, например, даже если Роше вдруг тоже приспичит оставить при себе адъютанта или денщика. На спальной половине, помимо далеко не самой узкой кровати вдоль всей стены с выступающим наружу трехстворчатым окном тянулся резной же рундук из нескольких секций, вместительный и удобный для одежды и прочих личных вещей. Справа стоял лишь туалетный столик, на котором в ненавязчивом ожидании расположился прибор для умывания и несколько полотенец, однако и там оставалось достаточно пространства для чего-то более массивного, буде возникнет какая надобность. Идеально, даже обладай Роше более требовательным и придирчивым вкусом, ему было бы сложно пожелать для себя что-то более комфортное.
Чего уж скрывать, неудержимо потянуло запереться к ляду ото всех, раздеться, сапоги стянуть и самому покемарить у камина или вовсе растянуться в свое удовольствие на призывно манящей мягкой постели и в кои-то веки выспаться, послав весь остальной мир к чертям собачьим! Вернон пообещал себе, что непременно так сделает, как только Иорвет начнет вставать самостоятельно и его можно будет с легким сердцем оставить на ночь одного. Пока что же в ожидании Верноссиэль и ужина пришлось ограничится урезанным вариантом.
- Ну как вам? - эльфка не заставила себя долго ждать. Еще один эльф молча поставил второй поднос на стол и удалился.
- Восхитительно! – честно признал Роше и констатировал. – Должно быть, пришлось вам немного ужаться.
Верноссиэль слегка замешкалась, расставляя на столе тарелки и бокалы.
- О, вы имеете в виду мои слова, что в замке нет мест? – уточнила она и качнула тяжелым узлом волос. – Ну, вы же понимаете, что принять даже в таком большом замке несколько десятков новых жильцов, это совсем другое дело, нежели перераспределить несколько человек. Тем более, что такие переселения у нас и так происходят, - перетасовка среди отрядов у Эанведда, с Гроностаем, вот, уехали несколько, Фелосте предупредила, что надолго перебирается в город, да и Льян последнее время часто ночует у вашего алхимика. Еще один из наших ребят умудрился на дежурстве познакомиться с музыкальных дел мастером и хочет заняться ремеслом.
- Молодец, - всецело одобрил Вернон, разливая вино, - не стал ждать отдельных распоряжений и сам нашел себе работу.
- Работа, - фыркнула женщина, грациозно опускаясь напротив него, - Алвин действительно очень талантлив и старателен. Было бы горько и обидно, если бы и его способности безвозвратно пропали, как это случилось со многими другими вместе с жизнью… Но не думаю, что в Вызиме такой уж большой спрос на флейты, а они вроде бы почти уже договорились, что Алвин переберется в мастерскую.
- Вам это не нравится? – проницательно подметил Роше, отдавая должное горячему сытному кулешу.
- Нет, что вы! – встрепенулась на его предположение Верноссиэль. – Почему бы мне должно это не нравиться? Тем более, когда речь идет о том, чтобы обосноваться здесь и наладить мирное проживание. Однако именно с учетом поставленной цели, сопутствующие риски не могут не беспокоить.
Она с легким вздохом пригубила из бокала, одновременно с тщательно скрытой иронией наблюдая за тем, как мужчина ест: надо же, даже такое занятие может многое сказать о характере. Так, Вернон Роше не считал нужным пытаться изображать каких-то изысканных церемонностей и вряд ли ему грозило быть уличенным в тонкостях этикета, вместе с тем даже в приватной и довольно свободной обстановке в нем никогда не было заметно и намека на грубость, расхлябанность, примитивное свинство. Этот человек даже пищу принимал так же четко, собранно и по-деловому, как и делал все остальное.
- Догадываюсь, о чем вы, - между тем озабоченно нахмурился Вернон. – Иорвет и Киаран пару раз упоминали Верген и вашу прошлую попытку осесть, что там у «белок» возникли какие-то серьезные конфликты… Но мне тогда как-то не ко времени было уточнять у них подробности.
Он вопросительно взглянул на эльфку.
- Они говорили вам? В самом деле? – Верноссиэль не стала скрывать удивления и с грустью усмехнулась. – Что ж… утаивать что-либо впрямь нет никакого смысла.
Тем не менее, женщина медлила, пытаясь тщательнее подобрать слова под сосредоточенно острым взглядом спецагента. Благо Роше ее не торопил.
- Видите ли, у вас, людей, есть хорошая поговорка про молоко и воду, ведь в любой момент может случиться такое, чего ты никак не способен предвидеть, - наконец заговорила эльфка, дернув губами в досадливой гримасе. – Представьте себе, например, что в этом проклятом Вергене один из наших парней завел роман. Разумеется, никому и в голову не пришло следить за ним или одергивать, а зря!
Даже сейчас, спустя столько времени, ее негодование прорывалось наружу, и Вернон опять невольно залюбовался, не стесняясь одновременно с информацией получать чисто эстетическое удовольствие.
- Позже выяснилось, что его угораздило наткнуться на суккуба, - теперь выражение лица женщины стало брезгливым.
- Суккуб? Это такие весьма специфические же.. особи с рогами и копытами? – имел неосторожность уточнить озадаченный поворотом мужчина, в ответ на что его одарили уничижительным взглядом.
- Они самые, - ядовито подтвердила Верноссиэль. – Элиас был еще очень молод, впечатлителен и возбудим. Он решил, что это не что иное, как любовь. Та самая. А требовать от суккуба верности, все равно, что требовать от русалки отрастить ноги и жить на суше. Элиас в прямом смысле сошел с ума и начал убивать. Когда это все вскрылось, Иорвет хотел решить проблему сам, но не успел.
Эльфка развела руками:
- Понимаете, как такой скандал мог отозваться?
Вернон согласно хмыкнул:
- Да уж, нам здесь таких происшествий точно не надо! Сам, говорите… - задумчиво проговорил он.
- Милсдарь Роше, - немедленно спохватилась Верноссиэль с извиняющейся улыбкой, - я рассказала вам эту историю, как пример крайности! Как объяснение, отчего я лично тревожусь по поводу неизбежного ослабления дисциплины по мере того, как мы с товарищами станем свободнее обживаться в Вызиме. Но послушайте! Вы должны знать, - между Вергеном и Вызимой все-таки имеется принципиальная разница.
Вернон позволил себе скептически вздернуть брови.
- Да! – с горьким вызовом подтвердила Верноссиэль. – Увы, мы были настолько самонадеянными, что думали будто пришли в Верген равными. Больше того, - необходимыми, и вовсе не потому что почитали себя таковыми по наивности либо самомнению! Ведь город был в осаде, и король Хенсельт твердо намеревался отвоевать Долину Понтара.
- Я помню, - коротко бросил Роше, - я был тогда под Вергеном по службе.
Верноссиэль пожала плечами:
- Тогда мне нет нужды лишний раз перечислять вам защитников города, и как скверно у них обстояли дела. Луки и разведчики скоя*таэлей сыграли важную роль, и мы были вправе рассчитывать хотя бы на должное уважение, - она отставила свой опустевший бокал и хладнокровно закончила. - Беда в том, что так думали только мы, а на подобной почве любая мелочь неизбежно превращается в конфликт, и суккубы для этого совершенно не обязательны!
- Хм, в таком случае, следует признать, что вы провели колоссальную работу над ошибками, - бесстрастно заметил Вернон. - Не стану скрывать, я тоже ожидал много худшего, чем споры по поводу очередности визитов к больному Иорвету.
Эльфка едко парировала в ответ:
- Что сказать, ваше горячее участие и неотразимая харизма сыграли в этом не последнюю роль!
- Я такой страшный? - притворно оскорбился Вернон.
- Остановимся на «внушительный», - дипломатично предложила эльфка, невесело рассмеявшись, и резким тоном продолжила. – Поверьте, многие уже оценили, насколько нам повезло, что скоя*таэлей курирует такой жесткий и принципиальный человек. Это, по крайней мере, внушает надежду на справедливость, случись что-то непредвиденное. Однако в целом, вы правы. Что бы вы не думали, но здесь и сейчас мы ясно осознаем свое подчиненное положение. Мы знаем, что проиграли. И как бы ни цеплялись за гордость, как бы ни прикрывались иллюзиями, реальное положение вещей игнорировать невозможно. Поэтому нынче мы вынуждены сосредоточиться не просто на выживании, а на том, чтобы при этом не потерять себя, не утратить своей сути, и отыскать не столько новый, - главное, достойный смысл существования. Мне кажется, именно вы, как никто другой, способны это понять.
Женщина на миг отвернулась. Проследив за ее взглядом, Вернон выразительно хмыкнул, когда уперся глазами в золотые солнца на черном, и отсалютовал собеседнице бокалом. Та поддержала вызов.
Повисло молчание, нарушаемое лишь потрескиванием углей в камине. Оно не было тягостным или неловким, хотя каждый размышлял о своем и веселого в их мыслях было маловато.
- Что ж, благодарю вас за откровенность, мадам, - первым очнулся Роше.
- В самом деле, уже поздно, - следом за ним поднялась Верноссиэль.
- Не знаю, что решить с ключом… - мужчина помог ей составить пустую посуду на поднос. - Мне нужна эта комната, но пока Иорвет не встает, ночевать я буду у него.
- О, ну пусть тогда остается у вас. Если что-то понадобится, - предупредите. И, да, вы же так и не сказали мне, что хотели поручить, - спохватилась эльфка.
- Не совсем поручить, - объяснил Вернон. - Иорвету ведь в самом деле пора бы уж понемножечку вставать, а для этого необходимы всякие разные мелочи, - обувь, одежда, причем удобные для внутренних комнат… Прогулки-то ему не светят еще порядком. Вот я и подумал, что стоило бы постелить у него в спальне ковры. А еще… Я человек простой, но о предметах роскоши некоторое понятие имею. Очевидно, что первые хозяева Цитадели, как и последние ее обитатели в излишествах себе не отказывали, так что нечто подобное вам попадаться должно было.
Когда он прямо назвал требуемое, глаза Верноссиэль изумленно расширились.
- Что в том такого, - невозмутимо выгнул бровь спецагент. – Роскошь роскошью, но полезная же штука для больного. Особенно для не в меру самостоятельного больного, у которого, тем не менее, может все еще и голова закружиться, и ноги подвести.
Однако та лишь потрясенно тряхнула головой:
- О нет! – с чувством признала она. – Боюсь, что о таком и правда никто из нас не додумался бы и не догадался задуматься вовсе!
Вернон невозмутимо пожал плечами, галантно распахнув перед дамой, - у которой к тому же были заняты обе руки, - дверь.
- Я обязательно поищу среди невостребованной мебели, а если не найду, - пообещала она, - сделаем сами, верно.
На прощанье, уже в коридоре, Верноссиэль еще раз обернулась и внезапно рассмеявшись сказала:
- Знаете, милсдарь Роше, это парадоксально, нелепо и более чем странно, но спасибо вам за то, что такими своими идеями вы заставляете по-настоящему вспоминать о том, что любое существование не сосредоточенно на войне, борьбе и выживании!
- Кто бы говорил, мадам, - Вернон указал головой в глубину комнаты, на пороге которой стоял сейчас.
- Значит квиты, - смех у нее был мягкий, грудной и волнующий.
Слушать и слушать бы. Какая женщина, все-таки, едрить твою в качель!
