Вызов поступил в без 15 минут 8. Это самое удачное время, чтобы вернуться на центр и поехать домой. И самое неудачное, чтобы получить вызов. Но диспетчер распорядился именно так. В пути мы по-медицински так черненько посмеялись, мол бедняжке не купили вкусняшки, гы-гы-гы, и чтобы пробиться сквозь пробки включили сирену. Тем временем по супермаркету бегал 120-килограммовый Семён и швырял в охрану песочным печеньем и банками с ананасами. Сотрудница Ольга запомнит на всю жизнь его истошный крик «Я хочу вкусняфек!!!», потому что именно она и вызвала Скорую нашему юному герою. Со входа мой взгляд упал на двух мужчин в касках и бронежилетах посреди супермаркета. Мальчишка лежал в проходе между касс и покупатели выстроились в очередь за ним, недоуменно перешептываясь друг с другом. Рядом с ним на коленях стояла женщина и повторяла: – «Они больше не будут тобой управлять, Сёмочка. Твой отец пытался управлять и что он? Его больше нет. Он ушёл. Больше он тобой не управляет. И они не будут управлять. Они сами виноваты, они испытывают тебя. Но они не будут тобой управлять, я не позволю…» – «Вы мама?» – я попытался прервать эту странную речь. – «Они не тронут тебя, сыночек. Никто не тронет..» – «Это мама его, да?» - уточняю у людей в касках. Кивающие мужчины в полголоса рассказали, что произошло до нашего приезда, и удивленно повели бровями, узнав, что приехала рядовая педиатрическая бригада. Я тоже развёл руками и позвонил в центральную диспетчерскую – может прояснят, как тут действовать и каковы мои полномочия в этой неловкой ситуации? Вообще-то детей из общественных мест мы строго обязаны увозить в больницу, но такого «малыша» я физически не засуну в карету. Да и на психические расстройства нас никогда не посылали. Но услышав голос молодого старшего врача «Психбригады нет, разбирайтесь сами» я недоуменно положил трубку. Помощи не будет. Тем временем мальчик поднялся и ушёл вглубь магазина, заземлившись на коробках рядом с молочными продуктами. Краснощеко насупившись, он хранил свирепое молчание. Мама куда-то пропала. – «Сейчас вызовем полицию» – потирая затылок я посмотрел на людей вокруг - «Попробуем его оформить, дальше решим, как и куда повезём». По звонку на 102 диспетчер отправил к нам лишь премилую женщину из ПДН. Уверенной походкой она подошла и спросила: «Ну что, куда забираете?» - физических сил нам её появление не прибавило. Ещё минут 20 мы обсуждали, что делать. Никто не достал из парнишки ни слова, но все поняли, что тащить его силой опасно. Я купил и выпил бутылку кефира. В принципе, запихать чужого ребенка в Скорую и увезти в неизвестном направлении – непростое решение. Но иного выбора не было. Решили выманивать его сладостями и продумали план. Но вдруг в магазин вошла мама. Оказалось, она ходила за деньгами, но не нашла их. Разговор вела странно, всё время ссылаясь на неких людей, церковь, нерусского парня-соседа – все люди вокруг сговорились, чтобы разрушить их жизнь. – «Эти люди внушают мне, чтобы я приходила и стригла их! А я как назло парикмахер, понимаете? И муж мой уехал на вахту. Это всё церковь, они там внушили ему, что надо уехать от нас. Мы же нормальные! Мы нормально с ним жили, но его убедили уехать на год. А этот сосед угрожал мне. С ножом среди ночи пришел и грозил, чтобы я не стучалась к нему больше. А до этого он внушил мне, что надо постричь их семью..» В наши головы не пришло ничего лучше, чем выслушать мамочку и задать ей вопросы по ходу рассказа. Со слов она как-то перебивается парикмахером в их же подъезде, а сын-инвалид очень любит покушать, особенно сладкое. Каждая фраза о преследовании и внушении заканчивалась на «ну мы же нормальные» и значила только одно – у мамочки паранойя. Ни я, ни инспектор, ни даже охрана не делали шагу. Мы боялись эту женщину с гигантским ребёнком. Лишь слушали и кивали «Да, вы абсолютно нормальные». Тогда я решился закончить историю – прямо спросил: «А если мы купим вам сладости, вы поедете к нам на осмотр?» И мать согласилась. Мальчишке предложение понравилось ещё больше и он с улыбкой пошел за корзиной. С горящими глазами он набрал мармелада и соков и недовольный, что его торопят, прошел к кассе. Сотрудница ПДН поддержала затею и оплатила покупки, но в последний момент мать сказала: – «А давайте мы просто пойдём домой? Мы не очень хотим ехать к вам, вы в психушку нас закроете» - вот здесь я разозлился и чуть всё не испортил. – «Ну уж нет, мы договорились, значит едем! Мы вам не подарки приехали делать, а работу свою» (ну и болванский ответ конечно) но после добавил - «Мы просто покажем ребенка врачу, нам запрещено оставлять его без осмотра – а вдруг он простужен?» И слава богу он оказался простужен! Мама давай рассуждать, что ведь и правда мальчик кашлял на днях. Ещё несколько возражений удалось успокоить той же фразой «Ему нужен осмотр». В пути они догадались, что едем мы не в поликлинику, а до психушки. Предательские сосны, КПП и огромная надпись у входа совсем вывели маму из равновесия: – «Я же говорила, что вы нас в психушку сдадите! Мы никуда не пойдем!» И тут мега-мальчик, жуя мармелад, очень серьёзно заявил: – «Мама, не вредничай. Там же есть психи. А я хочу посмотреть на психов. Давай выходи». У нас челюсти поотваливались. Но мать молча вышла и все преспокойно вошла в здание психиатрической лечебницы, чтобы остаться там на несколько лет. На этом дежурство закончилось. Мы вернулись на центр и десять раз переосмыслили эту историю, прежде чем я решился её рассказать. Какие эмоции она у вас вызвала? Обязательно делитесь ими в комментариях.
