"По дороге с ветром" 53 / 52 / 1
***
Уход с работы оказался для Григория не лучшим решением.
Он сидел дома и даже не выходил на улицу.
Марийка нянчила детей. Когда уже закончились продукты, она сказала Грише.
Тот равнодушно посмотрел на девушку и произнёс:
— Ну так заработай!
— Я? — удивилась Марийка. — Я ведь воспитываю твоего ребёнка.
— Не только моего. Вот пусть тебе Инкерман платит. Или Регина. Они же повесили на тебя Олега. А Лика пусть платит за Мишку. Я уже сполна перед ним долг выполнил.
— Какой долг? — Марийка негодовала.
— Такой вот долг. Я его кормил? Кормил! И тебя, и всех. Теперь я буду лодырем и никчёмным человеком. Всё. У меня жизнь закончилась.
— Ах ты ж… — Марийкины глаза сверкали.
Она схватила скалку и ударила Гришу. Тот вскрикнул и схватился за плечо. А потом резко двинулся на обидчицу.
Выхватил у неё «боевое» оружие, повалил на пол.
Марийка кричала и била ногами по полу.
Прибежали испуганные дети. Григорий накричал на них, веля скрыться с глаз.
Девушка продолжала бить по полу ногами, а Гриша вдруг стал её целовать.
Марийка мычала, пыталась вырваться, но сожитель крепко держал её голову.
Потом резко поднялся на ноги и закурил.
Марийка не двигалась.
Невыносимое чувство стыда, переполненное злостью сердце как будто отключили все функции организма.
Лицо и губы горели.
— Не кури, — произнесла она требовательно. — Мише станет плохо.
— Отчего же? — Григорий взял вторую папиросу.
— Оттого, что он начинает чесаться. Когда к тебе приходили товарищи и курили, я потом намучилась с ним.
— Пусть привыкает. Пролетариат должен пить, курить, изменять жене, но не родине.
Марийка поднялась на ноги.
— Слушай, — смеясь произнёс Гриша, — у тебя вид, будто ты ведьма. Заколдуй меня, моя хорошая. И я закончу то, что тогда остановил. Тебе же тоже хочется?
Марийка побледнела, вспомнив их близость.
— Ты свoлoчь, Гриша…
— А ты? Что-то я не слышал от тебя рассказов о том, как ты путалась с младшим Лазаревским. Что там у вас вышло? Кстати, Сьюзен говорила мне, что видела тебя в компании Митьки.
Григорий издевался. Марийка не стала вступать с ним в спор. Она ушла к детям.
Обнимала и успокаивала испуганных Мишу и Олега.
Когда уложила их спать, вышла из комнаты. Григорий спал, положив руки на стол. От него несло спиртным и табаком.
Марийка вымыла пол, заварила для завтрака последнюю горсть пшеницы.
Долго смотрела на Гришу. Вспоминала его тётку, Гершона, Варю. Как было невыносимо от этих воспоминаний.
Рано утром, когда все ещё спали, вышла на улицу. Хотелось закрыть глаза и идти куда-нибудь подальше от этого места.
Решение пришло неожиданно. Она примерно представляла, где сейчас обитает Лика. Пока шла туда, строила мысленно разговор с ней.
Отдать сына матери — было сейчас для Марийки единственным правильным решением.
В магазине, который скрывал бордель, на требования Марийки позвать Лику сказали, что таких не знают. Марийка пригрозила, что вызовет милицию.
Продавщица со злостью сняла с себя фартук, небрежно бросила на прилавок, заперла дверь и прошипела:
— Жди тут. Сколько можно прислуживать им. Бесстыжие там все, прости господи. Чё, устраиваться пришла? Другие места у тебя не работают.
Марийка рявкнула недовольно:
— Тётя, лишнего не болтайте, я вам сказала, кто мне нужен.
— Ишь ты, — возмутилась продавщица. — Я тебе не тётя, А Дарь Пална. Я учительницей работала в гимназии. А теперь моя фамилия им не по нраву пришлась. Вот перебиваюсь где придётся. Сына сама поднимаю. Мужа война сцапала, да так, что дважды пришлось хоронить его. Второй раз по-настоящему. А ты мне «тётя»!
— Дарь Пална, — Марийка почти взвизгнула, она даже не ожидала от себя такой манеры общения, — мне нужна Лика, а ваша жизнь пусть останется при вас.
— Я же говорю «бесстыжая». Давай-давай, пусть тебя изотрут в порошок. Ты видела какие сюда приходят, а? Стыдно мне за вас, за молоденьких девчат. Куда только родители ваши смотрят?
— Родители наши, — голос Марийки задрожал, — смотрят с небес…
Продавщица перекрестилась, распахнула в шкафу занавески. Так была спрятана дверь на задний двор.
Её не было очень долго.
Вернулась с листом бумаги и карандашом.
Напиши что-нибудь, чтобы Лика поняла, кто к ней на самом деле пожаловал.
Марийка взяла карандаш, он оказался поломанным.
Она нацарапала на бумаге «Толяча» и отдала Дарье Павловне.
Та поклонилась ниже пояса и опять ушла.
Вернулась уже с Ликой.
Та протянула руку для приветствия. От бывшей жены Григория пахло парфюмом и табаком.
— Только ты могла написать так, что я успела порыдать. Одно слово и всё… Зачем пришла? Работа нужна?
Марийка только хотела сказать что-то, как Лика приложила палец к её губам и прошептала:
— Поговорим у меня. Здесь не нужно.
Лика вела Марийку за руку. Сжимала как-то по-матерински.
Когда поставила на стол фрукты, Марийка побледнела.
Она не ела уже два дня. Всё до последней крошки отдавала детям.
— Ешь, — Заботливо произнесла Лика, — трясёшься вся. Что, Гриша обмельчал и перестал приносить в дом еду?
Марийка кивнула.
— И ты пришла, — продолжила Лика, — чтобы напомнить мне о существовании сына?
— Откуда ты знаешь? — держа дрожащими руками яблоко спросила Марийка.
Это яблоко пахло умопомрачительно. Девушке даже казалось, что она уже сыта только от одного запаха.
— Я же умная, много читаю. Мне нужно выглядеть умнее моих подопечных. Знаешь, они ведь совсем юные и беспомощные. Я даю им хорошую безбедную жизнь. Разве ради этого стоит жалеть своё тело? Маша, меня использовали когда-то… А теперь я не могу жить иначе. Толяча был и есть для меня святым человеком. Но он умер. Его больше нет. Он не накормит меня, не оденет, не согреет. Никогда он не вернётся ко мне.
А когда я на том свете расскажу ему, как его друзья со мной поступили, он поймёт, что у меня не было другого выхода.
Давай рассказывай, что там с Гришей.
Марийка рассказала обо всём, только о Регине ни слова. Уже была научена опытом.
— Понятно, — сказала Лика. — Жди меня здесь, я скоро вернусь. Ты пока поешь. Отныне ты будешь сыта.
Марийка испугалась, когда Лика заперла её в комнате. Но быстро успокоилась, начав есть.
Такое сладостное блаженство разливалось по её телу, когда она наевшись прилегла на кровать Лики.
Было мягко, тепло, уютно.
Лика вернулась ближе к вечеру с детьми. Она была встревожена не на шутку.
Дверь в квартиру, где жил Григорий была открыта. Самого хозяина там не оказалось. Только испуганные дети жалобно звали маму Машу.
Продолжение тут
Дорогие читатели!
Желаю вам приятных выходных и всего самого наилучшего!
Спасибо, что вы со мной!