- Послушай, Женя, - сказал Илья. – А зачем ты вышла замуж за отца Марины? Ты ведь его совсем не любишь…
- А при чём здесь любовь? – усмехнулась Евгения, сделав глоток апельсинового сока, который только что принёс официант. – Налюбилась я, Илюша, хватит с меня.
Начало здесь. Предыдущая часть
- Что, разочаровалась в любви?
- Первого мужа так любила, что сердце из груди выпрыгивало, а он сволочью оказался. Изменял мне направо и налево, я прощала, всё надеялась, что нагуляется и остепенится. Оценит меня наконец-то. Дура я была, молодая совсем, в восемнадцать лет замуж выскочила. В итоге пять лет с ним промучилась, а потом мы развелись. Сил терпеть его бесконечные измены не осталось. Видать, горбатого могила исправит…
- Ты была замужем? Не знал.
- Представь себе, Глеб – мой третий муж. Со вторым я и года не прожила, тоже тот ещё экземпляр попался… Руку на меня поднимал, ревновал по-чёрному. А ведь тоже по любви за него выходила. Так что, Илюша, любовью я сыта по горло…
- А Глеб Константинович любит тебя, это заметно…
- Вот и пусть любит! Потому что в отношениях всегда так: один любит, другой позволяет себя любить. И это сказочки всё про взаимную любовь до гроба. В книжках да в сопливых мелодрамах только так бывает, а в жизни всё иначе. Я Глеба давно знала, мы работали вместе. Видела, что он хороший семьянин, порядочный мужик. Потом жена у него тяжело заболела, но он до последнего рядом был, ухаживал за ней вместе с дочерью… Я уже тогда думала, что вот, бывают всё-таки нормальные мужики… И когда Елены, жены его, не стало, я подумала, что надо бы утешить вдовца, видела, как ему плохо… А он в меня влюбился. И я поняла, что для женщины главное, чтобы её любили! Поэтому и приняла его предложение выйти замуж. И теперь, наконец-то, я чувствую себя любимой, Глеб ради меня на всё готов. Да, у нас двадцать лет разницы, но что теперь… С молодыми я натерпелась, а в Глебе уверена, он уж точно на сторону бегать не станет, ему меня-то одной много…
- И вот за его любовь ты решила отблагодарить тем, что собралась забеременеть от другого? - спросил Илья, внимательно выслушав откровения Евгении.
- А что тебя удивляет? Да, я хочу ребёнка от молодого, красивого и здорового мужчины, а не от Глеба с его букетом болячек. Не факт, что он вообще сможет стать отцом.
- И ты не боишься, что он узнает правду? Глеб Константинович, может быть, и не молод, но он же далеко не дурак…
- А как он узнает правду? Ты же ему не расскажешь? – Евгения впилась глазами в Илью, и у него по спине снова пробежал холодок.
- Не расскажу. Но я тебе в этом деле не помощник, Женя. Отцом твоего ребёнка я быть не хочу.
- Это почему? Разве я тебе не нравлюсь?
- Ты красивая женщина, но ты чужая жена, это раз. Я тебя не люблю, это два. Так что, извини, но ты обратилась не по адресу.
- Я у тебя любви и не выпрашиваю, - рассмеялась Евгения. – Тоже мне, Америку открыл… Не любит он меня. Мне от тебя нужен только ребёнок, а любовь свою прибереги для кого-нибудь другого. Мне Глебовой любви достаточно.
- Ты не понимаешь меня, - поведение Евгении всё больше злило Илью. – У нас с тобой не может быть ничего общего, а уж тем более общих детей.
- Да нет, Илюша, это ты, кажется, не всё понимаешь. Ты ведь хочешь продолжать общение с Никитой? Кстати, а зачем тебе это нужно? Марины больше нет, зачем тебе поддерживать отношения с её сыном?
- Мне обязательно отвечать на этот вопрос?
- Ладно, можешь не отвечать, - великодушно разрешила Горгона. - Просто имей в виду, что одно моё слово, и ты никогда больше не увидишь Никиту. Глеб любит меня, и он сделает всё, как я скажу. А я могу сказать, что ты плохо влияешь на его внука. Что Никита после встреч с тобой начинает грубить, капризничать…
- Какая же ты…
- Какая? Стерва? Сама знаю. Жизнь у меня была такая Илюша, учителя хорошие были. Я слишком долго позволяла вытирать о себя ноги, больше этого никому не позволю. Теперь я сама управляю своей жизнью и хочу, чтобы всё было по-моему. Так что ссориться со мной не советую! И не вздумай ничего говорить Глебу, он всё равно тебе не поверит. Потому что я для него сейчас самый близкий человек, он меня обожает. А тебя он толком и не знает. Ты для него никто и твоё слово против моего ничего не значит.
- Думаю, что нам больше не о чем разговаривать, - сказал Илья, доставая из кошелька купюру, чтобы расплатиться за соки.
К своему он так и не притронулся. Хотелось поскорее уйти из этого кафе и больше никогда не пересекаться с этой жуткой женщиной… Но как быть с Никитой?
Илья прекрасно понимал, что Евгения, она же Горгона, не шутила, говоря о том, что может посодействовать тому, чтобы Глеб Константинович запретил Илье приближаться к мальчику. Но и согласиться на то, что требовала от него Евгения, Илья не мог. Это же просто бред какой-то. Как ей вообще только подобное пришло в голову…
- Подумай всё-таки над моим предложением, - сказала Евгения, видя, что Илья собирается уходить. – Я даю тебе дня три на размышление, не больше.
Домой Илья возвращался в отвратительном настроении. Ему и так было тяжело после гибели Марины, а теперь и вовсе он почувствовал себя в западне. Он думал о Никите и ловил себя на мысли, что уже не представляет своей жизни без этого славного мальчугана.
Да и сам Никита, он же так верит дяде Илье, он хотел называть его папой… И вдруг этот дядя Илья исчезнет из его жизни, и Никита почувствует, что его предали…
Илье хотелось с кем-то поговорить о случившемся, сам он пока не понимал, как выпутаться из этой неприятной ситуации. С мамой говорить на подобные темы не очень хотелось, да и расстраивать её ни к чему.
И Илья решил поехать к Андрею, своему лучшему другу. К тому самому, который отговаривал его от брака с Мариной. Из-за этого друзья в последнее время мало общались, так как Илья был обижен на друга. Но Андрей поддержал Илью, когда узнал о гибели Марины, всё-таки их связывала многолетняя дружба.
- Я дома, приезжай, конечно, - сказал Андрей, когда Илья позвонил ему и спросил, можно ли приехать.
- Да уж… Вот это мачеха была у Марины, - поразился друг, выслушав Илью. – Та ещё штучка… А она как внешне? Красивая хоть или так себе?
- Красивая, но при чём здесь это? Ты что, предлагаешь мне сделать то, чего она от меня добивается?
- Да нет, конечно… Илья, ты только не обижайся, но скажи, а почему для тебя так важно видеться с Никитой? Может быть, лучше прекратить эти встречи сейчас, пока мальчик ещё не так сильно привык к тебе?
- Если я сейчас исчезну из жизни Никиты, он решит, что я предал его, отказался. А я обещал ему, что всегда буду рядом…
- И зачем ты такое пообещал? Смотри, Илья. Сейчас ты ещё очень расстроен гибелью Марины и пока не можешь принять тот факт, что её больше нет. Поэтому ты стремишься к общению с Никитой, он для тебя как будто ниточка, которая всё ещё связывает тебя с его матерью.
- К чему ты мне всё это говоришь?
- А к тому, Илья, что это всё временно. Пройдёт время, боль от потери Марины утихнет. Ты же не собираешься всю оставшуюся жизнь хранить верность женщине, которой больше нет? Рано или поздно, природа и молодость возьмут своё, ты встретишь девушку, которую полюбишь. И вот тогда тебя начнёт тяготить Никита. Он станет тебе не нужен, потому что будет вечным напоминаем о прошлом, которое захочется забыть. И твоей девушке вряд ли понравится то, что её мужчина поддерживает отношения с сыном бывшей, пусть даже и её уже нет в живых… Поэтому я и говорю, что, может быть, тебе стоит прямо сейчас прекратить общение с сыном Марины. Чтобы избежать всех этих проблем в будущем….
- Не знал, что твоё второе имя Нострадамус, - тихо произнёс Илья, которому совсем не понравилось то, что сказал Андрей.
- Не понял, при чём тут Нострадамус?
- А при том, что ты сейчас попытался заглянуть в будущее и предсказать, что и как будет. Но откуда ты можешь это знать? Откуда тебе знать, что творится сейчас в моей душе? Ты хоть раз любил по-настоящему?
- Не знаю, - пожал плечами Андрей. – У меня было много девушек, ты же знаешь. Жениться я ни на одной из них не хотел. Наверное, да, я не любил по-настоящему… Может, поэтому не очень понимаю тебя.
- Вот и не решай за меня, и не прогнозируй, что и как будет, - резко сказал Илья. - Я допускаю мысль, что когда-нибудь в моей жизни появится другая женщина, хотя пока и думать об этом не могу. Но Никита… Он дорог мне, очень дорог. Я ведь хотел усыновить его после того, как мы с Мариной поженимся. Да я бы и сейчас его усыновил, только это невозможно, потому что мне его никто не отдаст! Поэтому я хочу быть для него хотя бы просто другом. Я хочу видеться с ним, помогать ему, видеть, как он растёт, взрослеет. Я хочу быть в его жизни, независимо от того, будет ли у меня когда-нибудь семья, дети… Одно с другим никак не связано!
- Да, друг, вижу, что дело обстоит несколько иначе, чем я думал, - ответил Андрей. – Ты извини меня, я тебя обидеть не хотел, просто пытался предостеречь…
- Не стоит… Я не маленький мальчик и сам знаю, что делаю. Зачем я только к тебе приехал. Поделиться хотел ситуацией, в которой оказался, а ты… Друг, называется…
- Не обижайся, теперь я и сам вижу, как важно для тебя общаться с Никитой. И даже восхищаюсь тобой, честно. Сколько папаш родных детей бросают, а ты так к чужому относишься…
- Он мне не чужой…
- Ладно-ладно, не злись, я имел в виду, что по крови чужой. А так-то, конечно, я уже понял, что этот ребёнок так много значит для тебя…
- Вот именно. Но теперь я не знаю, что делать, Евгения загоняет меня в тупик.
- Да уж, редкостная стерва… И муженька её, отца Марины, жаль. Бедолага мечтает о наследнике и даже не подозревает, что задумала его любимая жёнушка…
