Начало, то есть История 1 тут
А вот в подмосковном «Дзержинце» дежурство на Главном входе заключалось вот в чем, и была принципиальная разница в будних днях и выходных.
В «Дзержинце» вожатого на главный вход не выделяли, а в качестве старшего – присылали солдатика из хоз.взвода, каковой взвод в повседневной жизни «закрывал» различные технические и бытовые потребности детского воспитательного заведения. Разумеется, военнослужащих на Главный присылали из числа старослужащих, «дембелей» и даже «дедов», поскольку для них это был праздник, именины сердца. Военнослужащий мог от души понарассказывать дежурным пионерчикам различные истории о тяготах и лишениях, сопровождающих его службу в рядах ВВ (Внутренние Войска). После чего в качестве вознаграждения за увлекательный рассказ можно было потребовать у пионеров среднего возраста притащить что-нибудь пожрать из родительской посылки, у пионеров первого и второго отряда – стрельнуть покурить, а уж если в составе дежурных оказывалась симпатичная пионерка... да даже и не очень симпатичная! Всё равно для военнослужащего это был Праздник!
Других хлопот у пионеров на Главном входе в будний день не имелось. Даже ворота, когда приезжала продуктовая машина, или автобус вёз какой-нибудь отряд на экскурсию – ворота отпирал-запирал именно солдат, а не пионер. А пионеры так, для мебели, и на экстренный случай для пешей связи со Штабом.
Всё изменялось в выходной день. Общего «Родительского дня» в «Дзержинце» традиционно не предусматривалось в программе пребывания, но зато предкам отдыхающих не возбранялось приезжать в принципе в любой день. Особенно массовый наплыв происходил, естественно, по субботам-воскресеньям, и в эти дни для дежурства на Главном входе выделялись дополнительные силы. Потому что главная обязанность дежурного, как вы уже догадываетесь – встретить пап-мам, навьюченных полными сумками жратвы, получить информацию – и скорее бежать в расположение названного отряда, и там выкликать очередного малолетнего баловня Судьбы:
«Восьмой отряд, Сережа Петров – родители приехали!»
«Девятый отряд, Маша Николаева – мама ждет на Главном входе!»
Старшие шли сами, а вот младших детей дежурному полагалось брать за руку и сопровождать по всей немаленькой территории «Дзержинца». То есть, я однажды заехал на пришедшую в упадок территорию одного из «своих» лагерей, и с высоты прожитых лет она показалась более чем компактной, так скажем... но в детстве-то – всё огромным кажется, почти бесконечным, как сама Жизнь!
Малышня, конечно, больше всех приезду родителей радовалась. У старших-то пионеров к середине смены уже полно других интересных занятий, и их главный интерес – чтобы предки привезли побольше пожрать (а в одном из Первых отрядов – еще и покурить и даже выпить, факт реальный). А октябрята радовались самому факту, ну и плюс вдруг все-таки удастся уломать родителей, чтоб забрали пораньше.
И вот ты ведешь октябренка за руку, потом записываешь его имя-фамилию в тетрадку, ну и передаешь родителям. А потом октябренка возвращают. И надо тоже отметить в тетрадке, и отвести обратно в отряд. Октябрят девичьего пола – зачастую в слезах, но что поделать, так устроен Мир.
Но всё равно – это же прекрасно, это же настоящая «работа Мечты»! Чешешь по территории, да бегом, чтоб скорее благую весть принести, потом орешь – «Сережа Петров!», «Маша Николаева!», и столько счастья в детских глазенках... Ради этого, как говорится, стоит жить. И если вдруг где-то открыта сейчас аналогичная вакансия – дайте мне знать: резюме вышлю сразу. Релевантный опыт имеется.
А теперь – та история, ради которой вся предшествующая матчасть в качестве вступления.
Потому что дежурство – почетная обязанность истинно пионерских отрядов, то есть тех, где детишкам уже по 10-11 лет и старше. А история – случилась на предварительном этапе. Но тоже в подмосковном «Дзержинце».
Как в итоге так вышло – мнения расходятся. Мама Таня утверждает, что она перед отъездом проинформировала меня в следующей формулировке:
«Сынок, вот ты сейчас уезжаешь, а у отца командировка, и меня тоже могут скоро отправить. Поэтому, возможно, может сложиться так, что мы не сможем к тебе ни разу приехать. Постарайся понять и простить, мы обязательно будем тебе писать письма и слать щедрые посылки, может, даже и настоящие футбольные гетры пришлем!..»
На что я, выслушав, вроде бы ответил в том ключе, что, типа, лучше уж тогда вообще не приезжайте, чтоб я понапрасну не ждал и не надеялся. И вроде как мама Таня так и поняла: что лучше сразу договориться, что они не приедут, как-нибудь справишься, не первый раз уже, и смена не такая длинная. Как видим, у будущего русского писателя и тогда были сложности с ясным выражением своих мыслей и идей.
Конечно, я-то все-таки надеялся, что хоть кто-то из родителей приедет! Хотя бы раз!
Примерно на третью неделю смены интенсивность родительских приездов достигла максимума. Особенно в воскресенье. Кажется, под ружье был поставлен вообще весь личный состав дежурившего тогда Четвертого отряда, пионеры его в белых рубашках и красных галстуках так и сновали туда-сюда. Не успел пробежать один, как за ним уже несся следующий, а первый уже вел своего подопечного к Главному входу. И на каждого дежурного я глядел, и так надеялся, что уж этот-то наверняка завернет к нашему корпусу и выкликнет мои имя-фамилию, но нет...
Вернее, к нашему корпусу дежурные вполне часто заворачивали, да только всё не по мою душу, и от этого на этой самой душе становилось еще печальнее. Уже вызвали и Сережу Петрова, и Машу Николаеву, черт, да в какой-то момент, кажется, вызвали почти всех! Вообще как будто весь «Дзержинец» к обеду опустел, а я всё ждал и ждал, и всё нет и нет. Как будто на обед мы вообще вдвоем с вожатым Валерой отправились! Хотя во всем есть свои плюсы: зато поговорили о футболе, Валерка-то наш за «Динамо» болел, а «Динамо»-то на неделе проиграло, а «Спартак»-то на неделе выиграл, так что было о чем поговорить и что обсудить! Это на поле мы соперники, а в жизни мы с Валеркой друзья.
Так и не дождался я родителей... Но сам и виноват, надо было не мямлить, а четко докладывать свою позицию по вопросу.
Но зато именно тогда я проникся вот этой важнейшей миссией дежурного – бегать за другими детьми. И твердо решил, что когда сам стану пионером на следующий год – буду проситься дежурить именно на Главный вход. Особенно в выходные.
И еще я твердо решил, что когда я вырасту, и у меня будут свои дети – я обязательно буду их навещать в пионерском лагере. В любом случае, и даже вне зависимости от их собственного на то желания!
А закончилось дело вот чем. Та смена была августовская, более того, как выяснилось, «Дзержинец» на его намоленном месте и вообще закрывали на ремонт на пару сезонов. В силу этого в самый последний день после завтрака... «Спасибо нашим поварам за наш последний завтрак!» (сынок, так положено в столовке всем хором орать! Хотя как вам орать хором, если вы в столовку ходите по отдельности...) Короче, после завтрака вожатый Валера поручил нам не только собрать и оттащить всё постельное белье до прачечной. Мы и матрасы свои куда-то на склад отнесли, а потом еще и кровати наши панцирные разобрали, и аккуратно расставили вдоль стенок.
Замечательный вышел день, один из лучших дней Детства! Вечером домой, только на обед сходить, и поедем, вон, уже и автобусы прикатили. «Уезжают в родные края – дембеля, дембеля, дембеля!» Кстати, с песней этой я познакомился как раз на дежурстве на Главном входе, только на следующий год уже, и в новом «Дзержинце». Но старослужащий воин в качестве старшего и все прочие традиции – всё как полагается.
И палата наша огромная, в «Дзержинце» все пионеры жили в одной, на двадцать с лишним человек – а теперь она, опустевшая, кажется еще больше. А главное – звуки вот эти гулкие, в пустом помещении, можно громко орать, и звук эхом отдается. «Эй!» - «Эй!» Ууу! – Ууу! Спартак – чемпион! Эге-гей! В общем, наорались вволю. Замечательный получился день.
«И все-таки, сынок, как бы было неплохо, чтобы в вашем летнем оздоровительном лагере сохранялся бы институт дежурства! К труду бы приучались, да и вообще...»
