Начну со старого анекдота. Два друга обсуждают подарок на день рождения своему приятелю.
– Что мы ему подарим на день рождения?
– Давай подарим ему книгу. Книга – лучший подарок.
– Нет, не годится. Книга у него уже есть.
Для читающих людей выглядит смешно, хотя, по Задорнову, это скорее грустно. Ведь книга может и должна не просто занимать наше время. Что толку, если прочитав очередной бестселлер, вы через неделю не можете вспомнить ни имён главных героев, ни течения сюжета. И самое печальное, что вас не тянет ещё раз перечитать эту книгу.
Вот недавно на отдыхе я с удовольствием ещё раз перечитал “Поющие в терновнике”. Совсем не потому, что этот “западный” роман находится в вопиющем контрасте с современными западными тенденциями. Меня привлекают характеры людей, причем всех поколений. Люди, умеющие трудится, умеющие любить и бороться за свою любовь. Вероятно одной из следующих перечитанных книг будет “Мост через вечность”. Именно эту книгу у Ричарда Баха я ценю больше всего (а не традиционную “Чайка по имени Джонатан Ливингстон”). Помимо литературных достоинств – прекрасного языка, богатой фантазии, сюжетности, романтичности, меня опять же привлекают характеры Ричарда и Лесли. Но есть ещё одно достоинство у этого романа: это учебник отношений мужчины и женщины, учебник семейных отношений, апофеозом очень образно выраженный в письме Лесли.
Если говорить о пользе, то не могу не упомянуть историко-публицистический роман Владимира Чивилихина “Память”. Первый раз я прочитал его ещё в 80-х годах, и с тех пор периодически возвращаюсь к нему. Возможно потребность в такой книге есть не только у меня, поскольку, при проверке в интернете некоторых фактов, я с приятным удивлением обнаружил, что этот роман был переиздан в этом году одним из издательств. Ни издательство, ни агентство не называю, чтобы меня не обвинили в рекламе – желающие найдут сами. Причина моего обращения к данному произведению совсем другая.
Чем же меня привлекает эта книга? Во-первых, языком. Всё-таки писатель – филолог по образованию, и, кажется, по призванию тоже. Второе – эмоциональность. Читая роман, невольно поддаёшься настрою Чивилихина. Всё, о чем он пишет, он не просто узнал, а пропустил через себя, пережил вместе с людьми прошлых эпох то, что пережили они. Возможно поэтому, помимо основных тем, в книге много лирических отступлений. Они не просто захватывают, но вызывают желание узнать по этим “темам” больше. Именно его рассказ сподвиг меня в 2000 году предпринять путешествие “Памяти Барановского”.
В романе несколько больших разделов, но я хочу обраться к одному, посвящённому “Слову”. Не просто слову русского языка, к Слову, которое о полку Игореве. Стоило мне упомянуть в комментарии об этом удивительном произведении, как посыпались утверждения о его поддельной природе. Приводилось даже якобы высказывание Пушкина о его подлинности. Сама пушкинская цитата не приводилась, и я попытался её найти. Нашёл, но совсем не её. Во-первых, по свидетельству современников он знал поэму наизусть. Зачем учить наизусть, если сомневаешься в её подлинности? Во-вторых, документально подтверждено, что он намеревался написать и начал писать статью о “Слове”, оставшуюся незаконченной из-за смерти. Но даже в таком сокращенном виде в ней четко выражено отношение Пушкина к тексту памятника и трактовка его семантической сути. Во «Введении» к статье Пушкин высказывает свою твердую убежденность в подлинности древнего текста “Слова”. Подлинность “Слова”, писал Пушкин, доказывается “духом древности, под который невозможно подделаться. Кто из наших писателей в XVIII мог иметь на то довольно таланта?”
На этот вопрос Александра Сергеевича дают ответ подавляющее большинство из 4000 исследовательских работ по всему миру. Может быть лучше всего на него ответил А.А.Зализняк: НИКТО! Если быть точным, то Андрей Анатольевич на него ответа не давал. В своей книге “Слово о полку Игореве: Взгляд лингвиста” он подробно разбирает аргументы “за” и “против” подлинности. Напомню, что Зализняк – крупнейший специалист (увы, был!) по древнерусскому языку. Подавляющее большинство берестяных грамот 12-14 веков расшифрованы им, а на его лекции, посвященные ежегодным находкам, попасть было крайне затруднительно. Желающие записи этих лекций могут поискать в интернете. Как человек, болеющий за свое дело, он был не только прекрасным учёным, но и замечательным рассказчиком. И книга содержит тот же дух любви к делу и азарта. Несмотря на сугубо научное содержание книги, читается как увлекательный детектив. Только в отличие от детектива, её надо читать с карандашом в руках и не один раз. Он отчетливо показывает, что словарный запас и грамматическое построение не просто соответствует 12-13 векам. Очень многое из форм “Слова” не были известны (или забыты) в 18 веке, и нам сейчас известны либо на основе последних исследований летописей, либо из берестяных грамот, а также законов лингвистики, открытых в 19 и 20 веках. Получается, что автор “подделки” должен обладать талантом и интуицией, перед которыми меркнут творения всех писателей золотого века русской литературы вместе взятых. Вы знаете такого поэта? Кажется вопрос получился риторическим…
Впрочем, для большинства диванных отрицателей не нужны никакие доказательства. Их аргумент прост как блин: “Оригинал есть? Нет? Значит, подделка”. Но скажите мне, существует ли оригинал “Одиссеи” Гомера, как и других древнегреческих и древнеримских писателей? Или ещё проще: кто-нибудь видел вживую атомы и молекулы? Начиная с работ Резерфорда до большого андронного коллайдера факты говорят о том, что они есть. Более того, по роду своей работы я могу определить относительные координаты атомов, следовательно, и посчитать длины химических связей. А при особо тщательном эксперименте даже “увидеть” электроны, обеспечивающие эту самую связь, посчитать её энергию. Или опять атомов нет, потому что нет “оригинала”?
Бог им судья, вернёмся к “Слову”. Я не буду касаться литературных достоинств произведения. Во-первых, я не искусствовед, а во-вторых, на эту тему профессионалами написано столько страниц, что я точно не смогу добавить ничего нового. Со временем и регионом создания исследователи более-менее сходятся. Наиболее вероятно, что оно было создано в Черниговском княжестве в период с 1187 до 1196 года, реже срок продлевают до 1201. Мне же хочется вернуться к загадке автора – кто он, этот удивительно талантливый литературно и политически прозорливый человек?
Последнее по времени сообщение исходит от А.Н.Ужанкова. По его предположению это был игумен Свято-Михайловского Выдубицкого монастыря Моисей. Впрочем, авторство монаха Киево-Печёрского монастыря, бывшего дружинника Игоря, ранее уже высказывалось. Но давайте посмотрим текст “Слова” и подумаем: мог ли монах 12 века обойтись без благодарности Богу, Троице, Божьей Матери или самому Иисусу Христу? Вряд ли. В тексте поэмы мы находим только то, что “Игорь едет по Боричеву к святей богородици Пирогощей. Страны ради, гради весели”. И всё! Почему он едет на Торг (ныне Подол) в купеческий район? Почему он не едет в главный храм – Святую Софию? Или в Вышгород к равноценной иконе будущей Владимирский иконе Божьей Матери? И всё. А кто-нибудь из богов есть? Да, и немало. Есть Велес, Даждьбог, Стрибог, Хорс, есть таинственные Жля и Карна, есть, наконец, Див, все те, с кем православная церковь упорно боролась вот уже два века. Имел ли право священник любого ранга написать такое? Вряд ли.
Идём дальше. Для этого нам понадобится зоология и ботаника, история, генеалогия, воинское искусство и его история, география и политика. Зачем, спросите вы? Просто потому, что обо всём этом прямо или косвенно писал автор “Слова”.
Начнём с первого. В поэме упоминаются и многие животные и птицы, описывается их поведение в природе. Неужели автором был охотник? Вы можете возразить, что охотник вряд ли умел читать и писать, но вспомните новгородские берестяные грамоты. Их содержание отчетливо показывает, что грамотность была уделом не только монашества и знати, но и простых людей. Черниговское княжество по части развития культуры было далеко не на последних ролях. Как пример можно привести церковь Параскевы Пятницы в Чернигове. Это одно из лучших творений русской архитектуры 12-13 веков, да и более продолжительного периода.
Сомнительно, чтобы такое произведение искусства могло возникнуть без общего высокого уровня развития культуры, поэтому я допускаю, что и простые охотники могли быть грамотными. Они же могли участвовать в походах в качестве дружинников, но не полководцев. А генеалогия и политика не смогли бы никак прокормить их в лесах и степях. Кто же ещё развлекался охотой? Князья. Вплоть до того, что для этих целей “выписывали” и даже разводили пардусов (гепардов), которые совсем не эндемики Черниговской земли и которые также упоминаются в “Слове”.
Вряд ли во времена Игоря существовало такое понятие как кабинет министров, включая министра обороны. Наверняка существовали люди, которые по факту являлись его советниками, но основные решения, скорее всего, принимал сам князь исходя из своего опыта и знания истории, географии своей земли, а заодно и генеалогии. Князей же приучали владеть оружием и даже участвовать в битвах с самых ранних лет. Не буду вдаваться в подробности – они хорошо описаны у Чивилихина. Перейдём к самому тексту слова.
"Братие и дружино!
Луце жъ бы потяту быти,
неже полонену быти;
а всядемъ, братие,
на свои бръзыя комони,
да позримъ
синего Дону!"
В этих 7 строчках дважды встречается обращение “братие”, а всего около 10 раз. Причем, обращение явно идёт не к войску, оно упоминается отдельно. Для кого же характерно такое обращение? Один из вариантов – монастырская братия, но об этом мы уже поговорили. И есть ещё два слова, которые встречаются ещё чаще: “слава” – более 10 раз, и “князь (княже, княжи)” – более 30, с именами и отчествами конкретных персоналий – порядка 100. А кто всегда болезненно относился к славе, как своей, так и к чужой. И ещё вспомните известные слова: “Приди ко мне, брате, в Москов”, слова, обращенные Юрием Долгоруким к черниговскому князю Святославу Ольговичу. И таких обращений в летописях великое множество. Как исключение, встречается обращение “сын”, но только в случае подчинённого положения адресата.
По многим признакам получается, что автором поэмы был человек из высшего общества, возможно князем. На это указывали многие исследователи: Д.С.Лихачёв, Б.А.Рыбаков, Н.В.Шарлемань и многие другие. Но, возможно есть ещё одно указание на авторство. Давайте посмотрим на заглавия сохранившихся произведений 12-14 веков. “Поучение Владимира Мономаха”, “Слово Данила Заточеника, еже написа своему князю, Ярославу Володимеровичю”, “Повѣсть временныхъ лѣтъ черноризца Федосьева манастыря Печерьскаго”, “Житие и хождение Даниила, Русьскыя игумена”… Обратите внимание, что в названии так или иначе всегда присутствует имя автора. А теперь посмотрим полное название “Слова”: ”Слово о полку Игореве, Игоря, сына Святославова, внука Ольгова”. Попробуйте мне объяснить, зачем такая тавтология, зачем имя Игоря повторяется дважды?
Так кто же всё-таки был автором “Слова”? Боюсь, что этого мы никогда не узнаем…
P.S. Это очень беглый рассказ. Подробности читайте у Чивилихина. И не только об этом. И не только у него…
