1943 год стал переломным в воздушной войне на Восточном фронте. Господство в воздухе досталось советским летчикам очень дорогой ценой – именно в этот переломный период наши истребители понесли самые тяжелые потери по сравнению с другими годами войны. Причина заключалась в том, что почти каждый вылет, количество которых в 1943-м резко возросло, заканчивался результативным боем. Но противник в этом же году потерял втрое больше самолетов, что и определило его общее поражение в воздухе.
Концепция воздушного боя может меняться точно так же, как концепция вообще любого боя на любой войне. Правда, сроки этих изменений в сфере авиации гораздо меньшие, и могут измеряться не то что годами, а месяцами, и даже неделями. Если говорить о Второй Мировой войне, то все противоборствующие стороны вводили в бой последовательно самые разные модификации самолетов, и особенно – истребителей, и каждая из них получала совершенно отличные от предыдущих характеристики.
Следовательно, приходилось менять и тактики истребительных воздушных боев, а так как разнообразие техники на фронтах постоянно накапливалось, причем всех предыдущих модификаций истребителей, то накапливалось поистине огромное количество всяких тактик истребительного боя.
Так, если в Испании и Китае, где советские истребители присутствовали в массовом количестве, им противостояли машины противника аналогичного класса, имевшие совершенно одинаковые характеристики, и тактика боя с которыми была очень простой, то уже в июне 1941 года советские пилоты столкнулись с истребителями совершенно нового поколения, причем сразу двух модификаций - «Мессершмитт» Bf-109E и F, обладавшие разными летно-боевыми данными. Очень скоро – в начале 1942-го, в бой вступили «мессеры» модификации G, а через несколько месяцев – принципиально новый самолет Fw-190.
Ясно, что и советские ВВС пополнялись новыми самолетами, и тоже имевшими совершенно разные данные, и это вносило дополнительный хаос в управление процессом ведения воздушной войны в самых разных условиях.
Таким образом можно понять, что весь первый период войны нашим летчикам-истребителям пришлось пересматривать довольно прямолинейный опыт, полученный в Испании, Китае и на Халхин-Голе, который с введением в бой гитлеровцами сразу нескольких разных по своим возможностям машин моментально устарел. Конечно, наши воздушные стратеги внимательно следили за состоянием германской авиации и изучали опыт боев в Польше, Западной Европе, Греции и Северной Африке в 1939-1940 гг., и благодаря этому и стали у нас появляться новые машины еще задолго до начала войны.
Но тактика истребительного боя в 1941 году даже на этих новых машинах совсем не изменилась. Наши летчики по-прежнему отдавали предпочтение «свалке» в воздухе, в то время как немцы давно уже разработали свои способы борьбы с воздушным врагом, гораздо более эффективные.
Интересно, что наша тактика стала кардинально меняться только с начала 1942 года, после того, как американские и австралийские летчики, воевавшие на Тихом океане, разработали свою собственную тактику боя с изворотливыми японскими истребителями, позволявшую их одолевать даже на менее совершенных самолетах. Эта тактика называлась «бей и беги», то есть нападение на японцев осуществлялось сверху и внезапно, а в бой на горизонталях американцы предпочитали не ввязываться.
Еще более интересным было то, что американцы переняли этот опыт у немцев, которые в начале войны часто атаковали наши истребители И-153 и И-16 на пикировании. Американские специалисты успели хорошо изучить технологию воздушных боев на Восточном фронте, начиная с июня 1941-го, и при передаче своей авиатехники уже в 1942-м советовали нашим пилотам не использовать ее в «свалках», а бить гитлеровцев их же методами.
Ясно, что и наши тактики это все понимали, но такой способ борьбы со скоростными «мессерами» могли быстро освоить только специалисты, которых в 1941-м было мало, но в 1942-м их уже набралось довольно заметное количество. И вот весь 1942-й проводилась отработка новых тактик истребительных боев, причем с несколькими типами вражеских истребителей одновременно, причем и условия были совершенно разные. Трудное, конечно, это было дело, и потому основные неудачи, которые преследовали сухопутную Красную Армию большую часть года перед Сталинградской битвой, можно объяснить именно этим процессом. Хоть самолетов у нас уже хватало – наши заводы их гнали на фронт в массовом количестве, и союзники подсобили довольно неплохо, но освоение новых приемов боя, часто труднодоступных основной массе новичков, сопровождалось очень большими жертвами.
Да, самолетов в 1942 году у нас хватало, причем таких, которые могли на равных сражаться не только со всеми модификациями «мессершмиттов», но и с более опасными «фокке-вульфами». Но вот специалистов воздушного боя практически не хватало. Из летных училищ на фронт отправляли очень много молодых офицеров, для которых просто не успевали составлять новые руководства воздушного боя, и им поначалу приходилось учиться по учебникам, составленным на опыте Испании и Халхин-Гола. А толковых инструкторов не хватало тоже – все они были на фронтах, вот именно на фронтах нашей молодежи и приходилось переучиваться, в отличие от немцев, которые на войну «молодняк» старались не допускать.
Ясно, что и у немцев к 1942-му с пополнением сложилась похожая ситуация – большинство опытных асов было выбито еще в 1941-м, но они все же уделяли обучению пилотов-новобранцев гораздо больше внимания, и учились те не по «испанским» учебникам, а по тем, которые были наработаны на опыте сразу нескольких фронтов, над которыми беспрерывные воздушные бои велись с самого 1939 года.
. К тому же и немецкие самолеты были хорошо освоенными, невзирая на несколько разных модификаций «мессершмиттов», а потом и появление «фокке-вульфов», прошедших реальные бои. А наши новые самолеты только-только начали массово поступать в войска, и в виду стремительного продвижения немцев в 1942 году, особенно на южном направлении, на дополнительное обучение, и даже освоение новых тактик ведения боя сразу против нескольких разных истребителей врага просто не хватало времени. Отсюда и такие большие потери наших летчиков, и медленная смена общей концепции.
Тем не менее, 1942 год стал определяющим для нашей истребительной авиации, невзирая на потери. ВВС Красной Армии пополнились тысячами новейших истребителей, на которых многие молодые летчики становились асами, а их опыт постепенно перенимался другими пилотами. Именно в 1942-м появились, наконец, у нас истребители, которые по всем параметрам превосходили любой немецкий «мессершмитт» и «фокке-вульф» - это были Як-7, Як-9 и Ла-5. В принципе, и ЛаГГ-3 с МиГ-3 были машинами неплохими, но на них успешно могли воевать только опытные пилоты, а вот новые «яки» и «лавочкины» давали шанс в бою и новобранцам.
Но опять-таки, появление новых самолетов еще не гарантировало коренного перелома – настоящий коренной перелом произошел в следующем, 1943 году, а к апогею Сталинградской битвы только произошла коренная перестройка тактики нашей истребительной авиации, и все положения новой концепции воплотились в множестве самых разных руководств, которые, в свою очередь, воплотились в объемной инструкции для служебного пользования «Тактика истребительной авиации», которая вышла в начале 1943 года и обобщила весь опыт истребительной борьбы за период 1941-1942 гг. Некоторые отрывки из этой книги я приводил в предыдущих своих публикациях, и с ними можно ознакомиться по выложенным мной ниже ссылкам.
Итак, я хочу представить своим читателям отрывок из труда двух специалистов, которые о тактике истребительной авиации во время Великой Отечественной войны знают поболее меня. Это – военный летчик первого класса полковник Ю. Кисляков и кандидат военных наук полковник В. Бабич. Труд этот называется «История воздушного боя» и охватывает очень большой период с начала появления истребительной авиации во время Первой Мировой войны и заканчивается 80-ми годами прошлого века. Глава, которую я хочу представить под названием «Великая Отечественная. Второй период», появилась в отдельном виде в журнале «Авиация и космонавтика», №12 за 1987 год, самой книги у меня нет, но журнальная публикация в бумажном виде оказалась в моем архиве, и я хочу ей поделиться.
Только я хочу предупредить своих читателей – в начале статьи идут всякие общие рассуждения, которые кому-то могут показаться неинтересными. Ясно, что эти два автора – военные еще советские, то есть старой формации, и просто обязаны были свои публикации снабжать всяким околоидеологическим материалом. Но я решил это пространное вступление не удалять, а представить журнальную публикацию в своем оригинальном виде, тем более что после этого необязательного текста идут вещи очень интересные.
И опять-таки – у кого-то все цифры и факты, приведенные авторами в своей статье, могут вызвать сомнение, а могут, наоборот, показаться давно известными. Но, даже невзирая на это, публикация представляет несомненный интерес минимум как библиографическая редкость. Даже известные факты и цифры, озвученные более трети века назад, представляют интерес хотя бы тем, что их можно сравнить с цифрами, приведенными в других, более авторитетных на первый взгляд источниках. А если кому-то они покажутся нереальными, то это также можно привести к сравнению с более известными источниками и сделать свои выводы.
«История воздушного боя: Великая Отечественная. Второй период»
Полковник Ю. Кисляков, военный летчик первого класса; полковник запаса В. Бабич, кандидат военных наук
Если первый период минувшей войны в целом характеризуется как стратегическая оборона Советских Вооруженных Сил, то второй (с 19.11.1942 года по конец 1943 года) как коренной перелом в ходе войны. В 1943 году было завоевано стратегическое господство воздухе, что позволило сухопутным войскам, авиации и флоту более результативно решать свои задачи. В этот перелом весомый вклад внесли и наши истребители. Фашистским ВВС был нанесен такой мощный удар, после которого они оправиться уже не смогли.
Известны следующие способы завоевания господства в воздухе: уничтожение вражеских самолетов на аэродроме и в воздухе; разрушение предприятий авиационной и топливной промышленности, центров подготовки летного состава; уничтожение средств ПВО противника. В связи с тем, что на советско-германском фронте промышленные предприятия противника располагались, как правило, вне досягаемости нашей авиации, а удары по аэродромам носили эпизодический характер, успех борьбы за господство в воздухе решался главным образом в воздушных боях.
Эта борьба была жестокой и решительной. Господство в воздухе досталось советским летчикам дорогой ценой. В 1943 году наши истребители понесли самые тяжелые потери по сравнению с другими годами войны.
Причина заключалась в том, что почти каждый вылет, количество которых резко возросло, заканчивался результативным боем. Но противник в 1943 году потерял втрое больше самолетов, что и определило его общее внушительное поражение в воздухе.
Количественную сторону завоеванного господства можно выразить и тем, что к началу 1944 года в нашей фронтовой авиации было 8500 самолетов, а в фашистской - 3000. Здесь свое слово сказала наша авиационная промышленность, давшая фронту в 1943 году около 35 тысяч самолетов всех типов. Промышленность фашистской Германии выпустила 25,3 тысячи самолетов.
Какие же изменения в тактике советских истребителей произошли в переломном году войны?
Главное - воздушный бой стал наступательным. Для этого имелась материальная основа: новая техника и оружие. Самолеты Як-1, Як-7, Як-9 и Ла-5 составляли 67,3 процента всего численного состава истребительной авиации. Летчикам оставалось эффективно применять свое второе оружие - тактику. Но здесь также потребовался перелом, и не просто в тактике, а во всех основных сферах боевой деятельности истребителей, включая психологическую.
Вот как писал летчик 16-го гвардейского истребительного авиаполка К. Сухов:
«Нужен решительный перелом. Нужно влить уверенность в летчиков, и это надо начинать в первую очередь с командиров полков, которые, опасаясь потерь, посылают на задания во всех случаях группу в четыре - восемь - двенадцать самолетов и не дают инициативы ведущим пар. В свою очередь командиры групп, боясь потерять из поля зрения всю группу, водят ее в скученных боевых порядках, связывая этим свободу маневра, и не управляют ею творчески, занимаясь простой опекой».
B этих сжатых выражениях летчик уместил несколько актуальных и серьезнейших проблем: оптимальный состав групп, самостоятельность пары, свободу маневра в группе, боевое управление, творчество (умение принимать правильное решение в нестандартной обстановке). А поскольку идея перелома овладела массой, рядовыми воздушными бойцами, то она стала материальной силой.
Из всего, что оставили в наследство истребители сорок третьего года, ценнейшим является опыт перехода в боевых условиях на новую тактику в связи с техническим перевооружением ВВС. А чтобы четко определить изменения, происшедшие в воздушном бою, целесообразно рассмотреть его по основным этапам.
Первый этап боя - поиск. Казалось бы, здесь больших перемен по сравнению с первым периодом войны не намечалось, поскольку основным средством поиска оставались глаза летчика. Два девиза, сформулированные опытом: «ищи вдалеке», «ищи, оставаясь незамеченным», коренному усовершенствованию подвергнуть было сложно. Но непосредственное влияние на успех дальнего поиска оказали два фактора: повышение возможностей системы оповещения и наведения и перестройка боевого порядка.
Как отмечалось в одном из информационных выпусков войскам, «основной трудностью в действиях истребителей на Кубани в 1943 году является поиск противника и осуществление встречи с ним». Был использован опыт боев под Сталинградом. Важную роль отвели наблюдателям с радиостанциями. 9 апреля 1943 года семь самолетов Як-7, прикрывавших войска, вступили в бой с группой противника и сбили три самолета. Вскоре радиостанция наведения сообщила о подходе со стороны солнца восьмерки Ме-109. Наши летчики не видели ее, но благодаря своевременному оповещению, поступившему от наводчика, заняли выгодную позицию, вступили в бой и сбили еще четыре самолета противника. Так родился комбинированный поиск - радиолокационный с земли и визуальный с воздуха.
В боевых порядках, строившихся в первый период войны по горизонтали, обзор воздушного пространства был ограниченным. Поэтому нередко атаки противника были внезапными. Повышенная тяговооруженность новых самолетов позволила эшелонировать боевой порядок на этапе поиска (например, при патрулировании) по вертикали. Рассредоточенное построение пар по фронту и высоте стало похоже на ступеньки лестницы, уходящей от ведущей пары вверх и в сторону. Это обеспечивало большее пространство для поиска цели. В то же время затруднялось обнаружение противником всей группы. Такой боевой порядок не сковывал летчиков в маневре, предотвращал столкновения в воздухе самолетов и позволял уделять больше внимания круговому поиску.
Сближение - второй этап боя – во многом зависело от результатов поиска. Более раннее обнаружение противника оставляло резерв времени на маневр для выхода в выгодную позицию и сближение. Остались традиционными требования к скрытности и стремительности. Скрытность оставляла противника в неведении относительно готовящейся атаки, а стремительность позволяла быстрее сократить дистанцию до цели. Выполнение первого требования обеспечивала разумная тактика (профессиональная выучка летчика), а второго - новая техника, избыток мощности перед началом сближения.
Из описания боев на Кубани и под Курском в 1943 году следует, что этап сближения пополнился еще одним важным элементом: составлением плана атаки. В труде «Тактика истребительной авиации», выпущенном в 1947 году (возможно, опечатка – этот труд вышел в начале 1943 года - прим ред.), отмечалось, что для успешного завершения сближения истребителям необходимо распознать воздушного противника; быстро и правильно оценить обстановку в воздухе и наметить план атаки; грамотно построить свой маневр и довести его до выхода на огневую позицию.
Всевозможные варианты сближения стали разрабатываться на земле с учетом уязвимых мест самолетов противника, ракурсов встречи (обнаружения), а также условий маскировки - положения солнца, облаков, видимости, и так далее и тому подобное. Таким образом, сближение летчики стали понимать не как простое преодоление расстояния до противника, а как «продуманно построенный маневр, служащий интересам атаки и определяющий ее результат»
Эскадрилья «яков», возглавляемая майором Орловым, после перелета линии фронта и получения информации от станции наведения, обнаружила девятку Ю-87. Бомбардировщики противника шли на встречном курсе выше, под облаками. Оценив обстановку, командир спланировал действия группы следующим образом: резервное звено отрезает путь «юнкерсам» для ухода в облака, группа прикрытия расчленяет девятку, а ударная группа атакует одновременно расстроенный боевой порядок противника спереди с двух направлений.
После вклинения в плотный строй бомбардировщиков нашей первой группы «юнкерсы» пытались скрыться в облаках, но, попав под атаку резерва сверху, по- теряли два самолета. Остальные стали неорганизованно снижаться и приняли на себя удар звена командира. «Юнкерсов» осталось пять. Налет был сорван с большими для противника потерями. Исход боя решили три спланированные атаки - одна демонстративная, и две поочередные с огнем.
Атака - третий, решающий этап боя, который начинается с момента выхода истребителя на огневую позицию и заканчивается прицельной стрельбой. Главные требования к атаке - внезапность и точность. Реализованный элемент внезапности в воздушных боях в 1943 году на Кубани - 75 процентов сбитых в первой атаке фашистских самолетов. Этот показатель, как и 835 уничтоженных в воздухе вражеских самолетов, характеризует точность.
Еще один фактор, способствовавший результативности атак - увеличившаяся мощность огня: секундный залп новых самолетов-истребителей за счет оснащения их пушками возрос вдвое.
Достижение внезапности – один из важнейших разделов науки о бое. Реализованная внезапность - это прицельный огонь до того момента, как противник обнаружит атакующего. Воздушные бои на Кубани переросли в воздушные сражения с одновременным участием 50-80 самолетов с каждой стороны.
Массирование - враг внезапности, поэтому успех первой атаки стал обеспечиваться прикрытием или резервом. В соответствии с разработанным планом при завязке боя эти группы «работали» на ударную группу, создавая ей условия для ввода в бой. Ударная группа нередко имела «тяжелое» оружие в нее входили самолеты с крупнокалиберными 37-мм пушками или реактивными снарядами. Если противник своевременно замечал атакующего, или бой начинался на встречных курсах, то истребители маневрировали, стремясь занять выгодную позицию для атаки. Этот этап сейчас называется «ближний бой».
Маневры делились на оборонительные и наступательные. Возросшая скороподъемность «лавочкиных» и «яков» позволила выбить главный козырь из рук фашистских истребителей – вертикальный маневр. На языке боя переход от горизонтали на вертикаль означал отказ от защиты в пользу нападения. Появившийся на Кубани эшелонированный по высоте боевой порядок «этажерка» строился так, чтобы каждый ярус отстоял от другого на столько сотен метров, сколько набирает самолет на вертикали (для поддержания огневого взаимодействия).
В 1943 году обновилась техника и у противника. Появились модифицированные «мессершмитты» Me-109Ф и Ме-109Г (прим. ред. – первый появился на Восточном фронте в 1941-м, второй – в начале 1942-го), а также истребитель «Фокке-Вульф-190» с четырьмя 20-мм пушками и двумя пулеметами. Усовершенствование фашистских самолетов отразилось на способах ведения боя. Поскольку ФВ-190 был затяжелен оружием и броней, он несколько потерял в скороподъемности и маневренности. Маневр был принесен в жертву огню. Однако во взаимодействии с модифицированными и не потерявшими прежней маневренности «мессерами» «фоккер» представлял серьезную угрозу.
В смешанном боевом порядке обязанности распределились следующим образом: «фокке-вульфы» занимали нижний эшелон (1500-2500 м), а «мессершмитты» - верхний (3500-4000 м). Первыми на сближение шли ФВ-190, стремясь внезапно атаковать по горизонту. При этом они не отказывались от встречи на лобовых, надеясь на мощь своего огня. Преследовалась цель расстроить строй наших истребителей вклинением в него и создать условия для атак Ме-109Г сверху (этот самолет лучше пикировал). ФВ-190 применяли в паре с временным разрывом огневого взаимодействия между экипажами. Ведущий при подходе наших истребителей привлекал их внимание переворотом, а ведомый с набором высоты отходил в сторону и выжидал. Если «провоцирование на преследование» удавалось, то следовала атака сверху сзади с поддержкой ведущего.
Несколько уступая в огне, наши «яки» выполняли вираж с меньшим радиусом, догоняли «фоккер» и быстрее набирали высоту. А появившийся на фронте Ла-5 хорошо дрался именно внизу (рабочий диапазон высот до 3500 м), причем широкий «лоб» - мотор воздушного охлаждения, защищал летчика спереди.
При организации смешанного боевого порядка наши летчики следовали правилу: скоростные - вверх, маневренные - вниз. Несмотря на преимущество в горизонтальном маневре, вступать в бой на виражах не рекомендовалось (потеря наступательности). На пикировании гнаться за Me-109Г нет смысла, лучше оставаться наверху. Нижние же в «этажерке» учитывали, что просадка у Ме-190Г большая, и изменить направление пикирования летчику сложно.
Если тяжелый ФВ-190 начинал маневр, то максимальную угловую скорость развивал не сразу, поэтому медлить не следовало - можно было попасть под сильный огонь. При атаке «фоккера» сзади сближались с малыми ракурсами, так как обзор из его кабины был ограничен бронеспинкой. При уходе переворотом «фоккер» открывал незащищенные места - бензобаки, однако этот момент надо было уметь поймать. Допустив «як» на малую дистанцию сзади, фашистские летчики для уклонения от огня применяли скольжение.
Me-109Ф - еще одна модификация «мессершмитта» - вышел на диапазон высот 5000-7000 м. Поэтому нашим летчикам пришлось осваивать способы ведения высотного боя (на высоте самолет становился более инертным). При этом учитывали слабость Ме-109Ф - «зарывание» его на вираже с малым радиусом.
Четко обозначилась еще одна тенденция расширение границ боя по вертикали и горизонтали по мере роста высотных и скоростных характеристик самолетов, также увеличение пространственного размаха маневров.
После сражений на Кубани последовала битва под Курском, характерная увеличением как числа самолетов, ведущих. бой, так и количеством одновременно развертывающихся боев. Герой Советского Союза маршал авиации C. Руденко, командовавший 16-й воздушной армией, так описывает обстановку в воздухе:
«...Бомбардировщики с черными крестами шли одновременно с севера и юга. Мы немедленно подняли в воздух истребители. В бой вступили четыре полка 16-го корпуса, по два из 1-й гвардейской и 283-й дивизий, по одному из других соединений. Всего в отражении налета участвовало 280 летчиков нашей и 2-й воздушной армий, а также 106 «ястребков» ПВО. Жаркие схватки на подступах к городу не прекращались в течение всего дня… Истребители нашей армии уничтожили более 40 самолетов».
Итоги только одного дня 2 июня наглядно показывают, почему в 1943 году резко возросли количество и результативность воздушных боев.
НЕКОТОРЫЕ ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ НА МОЕМ КАНАЛЕ:
Сколько боевых самолетов противника сбили наши летчики 22 июня 1941 года