Утром следователь снова позвонил Вере и, ничего не объясняя, вызвал женщину к себе. Сразу после ночной смены она отправилась в полицейский участок.
При появлении в кабинете следователя Веры, Роман Аркадьевич сразу подсунул ей листок, который попросил подписать.
— Что? Подписка о невыезде? — прочитав название документа, удивлено спросила женщина. — Я не буду это подписывать, пока вы мне не объясните, в чем дело.
— Да вы не переживайте так, Вера Андреевна. Я же вас ни в чем не обвиняю, — спокойно ответил Роман Аркадьевич. И добавил: — Пока ни в чем.
— Пока? — снова удивилась Вера. — Вы же вчера еще говорили мне, что поджог совершила Зоя.
— Да, мы проверили эту версию. У нее алиби. В это время Зоя Румзина находилась совсем в другом районе города, в баре с подругами.
— Да врет она все, — с присущей себе уверенностью произнесла Вера.
— Врет? — Следователь рассмеялся. Это сильно насторожило женщину. — есть много свидетелей, Вера Андреевна.
— И что?
— Но одновременно с этим я узнал кое-что о вас. — Роман Аркадьевич откинулся на спинку кресла. — Я правильно понимаю, вы с самого начала всячески препятствовали тому, чтобы ваш сын работал у Марины Цилиной?
— Да, я была против. Так я и сейчас против. Мне не нравится все это. Но Андрей уперся, и все тут, — ответила Вера.
— Вот как? Так, может быть, вы и подстроили этот несчастный случай?
— Я? — Возмущению Веры в этот момент не было предела. — Вам что, заняться больше нечем, кроме как мать родную подозревать? Или вы сейчас шутите?
— Да нет. В отличие от алиби Зои Румзиной, ваше алиби не подтверждается. Хоть вы и утверждаете, что были в этот вечер дома, никто из соседей вас не видел. Так что на данный момент вы основная подозреваемая.
— Да вы шутите, что ли? Вы всерьез думаете, что я могла сама своего сына?..
— Ну, всякое бывает. Поверьте, мы тут насмотрелись... — следователь передумал предоставлять гражданке свои доводы. — Вера Андреевна, да вы подписывайте документик-то, подписывайте. И не беспокойтесь, мы во всем разберемся. — Роман Аркадьевич придвинул документ к Вере.
Пришлось подписать. Вера испытала шок от пока еще непрямого обвинения следователя. Ее охватил страх, который сопровождался полной растерянностью. Нелепо оправдываться или доказывать, что она никогда не причинила бы вреда своему сыну.
Все повернулось каким-то странным образом — Вера осталась единственной подозреваемой. Это она-то, которая все последние дни пыталась понять, кто желает Андрею зла?
***
На следующий день Вера забрала сына из больницы. Состояние здоровья Андрея было вполне удовлетворительным. Когда мать и сын вошли в дом, Андрей заявил, что в тот же день планирует выйти на работу.
— Сынок, ну, ты как не понимаешь, что тебе надо же отдохнуть, отлежаться, — говорила ему мать. — Они там без тебя не справятся, что ли? Ведь справлялись же как-то раньше.
— Мамуль, я себя уже хорошо чувствую. И дело не в том, что справлялись, не справлялись. Марина мне доверяет, и я не хочу ее подводить.
— Доверяет, да? Да она просто при себе тебя держать хочет, во всем контролировать. — Вера вновь испытала чувство ревности. — Она же, эта Марина, просто... Вообще, я не знаю! Вцепилась в тебя, как клещ. С одной стороны зайдет, с другой стороны зайдет. То так, то этак, не получается — она другое пробует.
— Мам, ты опять за свое, да? — тихо спросил Андрей. — Она ничего дурного мне не желает, она хочет стать моим другом. Да для меня никто столько не делает, сколько она.
— Ты мне это говоришь? Серьезно?
— Извини. — Андрей понял, что перегнул палку. — Извини, пожалуйста, мамочка. — Он подошел к матери и обнял ее. — Ты моя мама, а Марина просто мой друг. Я неправильно сказал, не обижайся.
— Сыночек, открой глаза. Марина не может быть тебе другом просто по определению. Ты же, на секундочку, половину наследства у нее оттяпываешь. Она не друг тебе, а враг, самый настоящий. Ну, нельзя быть таким наивным.
— Мама, ты кроме себя никого не слушаешь, да? Никому не веришь? А это ее вина теперь, что она замуж за отца вышла? Теперь Марине предстоит разгребать его грехи. А она этого не должна делать.
— Да при чем тут отец-то?! — вновь сорвалась на сына Вера.
— Так, мама, опять поновой? Все, я на работу. — Андрей вышел в коридор и стал одеваться.
— Да ушел он — и скатертью ему дорога! — продолжала потакать мать. — А у Марины твоей, между прочим, своя выгода и своя корысть. А ты за ней бегаешь, как щенок. А она вышвырнет тебя и будет права. И вспомнишь ты потом мои слова.
— Слушай, мама, я устал от твоих наставлений и подозрений. Я больше не могу это слушать. Я верю Марине, понимаешь? Ты просто ревнуешь, и я это вижу.
Немного помолчав, Вера ответила очень строго:
— Значит так, сын, я запрещаю тебе с ней встречаться. Ты меня понял? — Она преградила Андрею путь, встав в дверном проеме. — Выбирай: или я, или она.
— Мам, ты знаешь, я уже все решил. Ты параноик, тебе лечиться надо. Я ухожу из дома, — ответил сын, подвинул мать и ушел.
— И скатертью тебе дорога! — лишь крикнула Вера.
Она ни в чем не могла убедить «толстокожего» сынка. Она думала, что сейчас ему все расскажет, и он поймет, что мать права. А Андрей заупрямился еще больше, более того — ушел из дома.
Не понимала Вера того, как Марине удалось промыть Андрею мозги, что тот, не колеблясь, выбрал ее. Ушел и даже не оглянулся.
***
В тот вечер Андрей не вернулся домой. Следующим утром Вере удалось дозвониться сыну. Она попросила у него прощения и даже договорилась о встрече, чтобы спокойно обо всем поговорить.
Подойдя к назначенному месту, Вера издали увидела сына и окликнула его, помахав рукой. Юноша стал переходить дорогу, как вдруг проезжавшая мимо иномарка резко свернула в его сторону. Андрей с криком упал, а машина спешно уехала с места происшествия.
Когда Мать подбежала к сыну, тот был без сознания. Женщину охватил такой ужас от мысли, что ее ребенок погиб. Кто-то из прохожих вызвал скорую, и Вере оставалось только надеяться и молиться, чтобы бригада приехала как можно быстрее и успела спасти ее мальчика.