Профессор гrязно использует студенток для исполнения своих желаний, а они не возражают, чтобы получить зачет. Но однажды к нему пришла дочь ректора.
Университет в крупном областном центре считался молодым, поэтому не имел такого престижа, как, скажем, педагогический. Там – своя профессура, библиотека, изданные научные работы. А в университете первый выпуск студентов готовили в будущие вузовские преподаватели.
Из этого выпуска самую значительную карьеру сделали двое – Дмитрий Алексеевич стал ректором. А Игорь Геннадьевич – профессором. Он читал лекции и пользовался обожанием студентов.
Когда-то Дмитрий и Игорь дружили, но уже давно их пути разошлись. Дмитрий был женат и растил детей. Выглядел он старше своих лет, и постоянно был загружен делами выше крыши. Множество обязанностей в университете и дома не оставляли ему свободного времени. Взглянув на Дмитрия Алексеевича, вы никогда не сказали бы, что он занимает какой-то видный пост. Невысокий мужчина тщедушного телосложения. Костюмы он носил по двадцать лет, жене с трудом удавалось уговорить его надеть какую-нибудь обновку, которую она сама ему купит или свяжет. Но Дмитрий Алексеевич был влюблен в науку, в свой университет. Когда он говорил о его развитии или преобразовании – глаза его начинали гореть фанатичным блеском, и становилось ясно – человек на своем месте.
Возможно, Игоря Геннадьевича задевало то, что ректором стал не он – ведь именно его считали когда-то самым блестящим студентом на курсе. Его дипломная работа позже была издана отдельной книгой. Он умел и любил говорить, был артистичен и очень хорош собой – впору в кино сниматься. Словом, если бы нужно было где-то представлять университет, в том числе за границей – он подошел бы идеально. Куда там этому белобрысому Димке, который говорит так быстро, что не всегда его поймешь, особенно, если он увлечен темой.
Теперь трудно поверить, что до четвертого курса они были не разлей вода, каждое лето ездили в археологические экспедиции, и, если что, стояли друг за друга горой. В то время никто из них не думал о высоких должностях. Димка, впрочем, и сейчас совершенно безразличен к званиям и регалиям. И когда ему предложили перейти в министерство – отказался наотрез. Университет был его жизнью, в значительной степени – его детищем.
Игорь когда-то тоже хотел стать археологом, всю жизнь мотаться по экспедициям, даже на дне моря готов был искать затопленные древности. Но вмешались родители. Это была их инициатива – защита кандидатской, потом докторской. Их связи сыграли большую роль в том, что путь его в науку был гладок – без сучка и задоринки. И с тех пор Игорь Геннадьевич читал лекции. Первое время ему было душно в университетских стенах. Он мечтал о прежней поре, о лагере археологов, о раскопе, о песнях у костра…
Но он был единственным сыном у родителей, И отец, и мать обладали властными характерами, и в свое время у него не получилось вырваться на свободу. Потом умер отец, стала болеть мать – он уже и сам понимал, что нельзя ему уехать далеко. Жил он отдельно, у него была прекрасная квартира неподалеку от университета, но мать навещал несколько раз в неделю – если она хорошо себя чувствовала, а если болела – и вовсе переезжал к ней на какое-то время.
Поэтому когда знакомые заводили с ним речь о женитьбе, Игорь Геннадьевич, смеясь, говорил, что на руках у него «старая девочка», поэтому молодую жену он уже не потянет. Да и не захотела бы супруга делить его с матерью, которая имела такой сложный характер.
Так миновало время, когда он в глазах общества считался перспективным холостяком. Впрочем, для него это время продлилось. Ведь и теперь, когда ему было хорошо за сорок, или, вернее, под пятьдесят, он сохранил свою импозантную внешность, артистизм и звучный выразительный голос.
В последние годы среди студентов не сверкнуло ни одной яркой «звездочки». Ежегодно происходил неизбежный отсев. Уходили парни – последний пример, когда двое студентов забрали документы и устроились в трамвайное депо, там был неплохой заработок. Девушки одна за другой выходили замуж, брали академический отпуск, уходили в декрет.
А те, кто учился, с видимым трудом переползали от экзамена к экзамену, с курса на курс. Все знали, что Гурин неженат, и многие надеялись открутить его. Прежде даже спорили на то, кому это удастся. Позже планку снизили, стало ясно, что ни одну из девиц, даже самую красивую, Гурин под венец не поведет. А вот побывать у него дома, чтобы получить зачет – это было вполне реально. И находились девушки, которые могли бы рассказать об этих визитах. Но все почему-то дружно молчали, и то, что происходило у профессора дома – не обсуждали.
Один раз только у Наташки Соколовой вырвалась фраза:
- Ну и мерзавец же он!
Но что это значило, Наталья обсуждать не захотела.
А профессор жил в свое удовольствие. Пару раз в год он обязательно находил кого-то вроде компаньонки-сиделки для своей матери и отправлялся отдыхать. Зимой – обязательно – на горнолыжный курорт. А летом – в какую-нибудь из европейских стран, лицезреть милые его сердцу древности.
Когда подруги матери интересовались у нее, не женился ли, наконец, Игорек, не обзавелся ли хотя бы детьми – пожилая женщина лишь отмахивалась. Похоже, ее такое положение вещей полностью устраивало. И пока она была жива, она не собиралась ни с кем делить сына.
