***
— Регина, — смущённо произнесла Марийка, — расскажи, а как это, когда тебя любят, и любишь ты?
Регина посмотрела на «сестру» и улыбнулась.
— А ты разве никогда не любила?
— Любила… — в голосе Марийки была неуверенность. — Сначала казалось, что люблю Гришу. Он ведь стал мне самым близким человеком после смерти моих родителей. Мы столько всего с ним повидали и пережили. Я думала, что это и есть любовь. Гриша заботился обо мне. А потом он предал меня. Мне пришлось уйти.
"По дороге с ветром" 46 / 45 / 1
Марийка вздохнула.
— Дальше было что-то странное, когда я встретила Савелия. Мне было хорошо. Он относился ко мне по-человечески, в то время как остальные чего-то хотели от меня.
Но и Савелий стал себе на уме. И Гриша опять предал. Назвал меня всякой… Недостойной ездить на государственной лошади.
Регина усмехнулась.
— Григорий — тяжёлый человек. По нему видно. Лику жалко. Она влюблена по уши, а у него есть какие-то черты характера.
И бывает, к сожалению, что ему никто не нужен.
А вот Лика из-за этого страдает. Вот посмотришь, вернутся они со своих курортов, и она будет жаловаться нам на мужа. А то, что было у тебя — вряд ли любовь.
Любовь другая. Она такая, что невозможно дышать, говорить. Хочется только смотреть и съедать глазами. Хочется впитать этого человека.
Я так любила лишь однажды. Пока меня не привели в публичный дом. Но к Лёше чувства тоже имеются. Они какие-то другие. Я вроде бы и могу без него, но не могу. Он манит и одновременно отталкивает. Здесь какие-то другие чувства.
— Вот так же у меня с Геной, — голос Марийки дрожал.
Никогда ещё она так не выворачивала своё сердце.
— Хочешь я тебе скажу кое-что? — прошептала Регина, оглядываясь, словно боялась, что её услышат. — Лёша проболтался. Геннадий Лазаревский будет в городе через три недели. Он не знает, что ты жива. Гриша и Лёша хотят вас просто неожиданно свести. Так что у тебя ещё есть шанс проверить свои чувства.
Марийка покраснела. Лицо горело так сильно, что пришлось умываться ледяной водой.
Регина посмеивалась над девушкой.
***
Кир Демьянович велел своей помощнице никого не пускать.
Он восседал за своим столом в старинном высоком кресле, больше напоминающем трон, и пытался что-то писать.
Пытался… Кресло было настолько высоким, что колени были на уровне стола.
Кир, пытаясь втянуть живот, наклонялся и размашисто писал на бумаге, выходя за её границы. Потом смотрел на испачканный стол, кончиком языка смачивал палец, убирал им чернила и вытирал палец о карман своего пиджака.
Его блестящий от пота лоб тоже был измазан чернилами.
Кир матерился, но продолжал писать.
Когда Инкерман оттолкнув помощницу влетел в его кабинет, директор архива как раз пытался оттереть чернила со лба, таращась в маленькое дамское зеркальце с длинной резной ручкой.
— Не входить! — взвизгнул Кир Демьянович и зло посмотрел на Алексея. — Я вас накажу, нахал!
Инкерман сжал кулаки и двинулся на обидчика Регины.
Директор поджал ноги и закричал:
— Катенька! Катюша! Вызови нам подмогу! Тут кто-то хочет нас порешить!
— Не вас, а тебя, — зашипел Инкерман и стащил обидчика с трона.
Тот продолжал кричать:
— Катенька! Катерина Санна! Немедленно позовите подмогу! Нас убивают.
— Не вас, а тебя, — крикнул в ответ Алексей и обратился к Катеньке: — Вас я не трону, не бойтесь.
Катя смело подошла к Инкерману и сказала:
— Если кто-то накажет этого хряка, я буду молиться за этого человека всю жизнь.
— И этим кто-то буду я! — воскликнул Инкерман. — Молитесь, Катерина!
Помощница подошла к лежащему на полу Киру, посмотрела сверху и сказала:
— Гaд ты, Кирюша…
— Кать, — заныл Кир, — позови на помощь, иначе худо будет. Катя! Не дури! Ты мне жена или кто?
— Или кто? — Кате вдруг стало весело.
Инкерман долго смотрел на обидчика, потом присел рядом с ним и ударил в грудь.
Тот закашлялся.
Катя испуганно смотрела на Алексея, а потом жалобно произнесла:
— Товарищ, прекратите рукоприкладство!
— Вы же сами просили, — удивлённо высказался Инкерман.
— Это было сказано в сердцах! Я же позову на помощь и вас посадят.
— Меня? — Инкерман поднялся на ноги и схватил Катерину за плечи. — Меня никто не посадит, а вот этого сопливого прямо сейчас!
Катя резко убрала руки Алексея со своих плеч и упала перед ним на колени:
— Пощадите! Он больше не будет, обещаю!
Потом она подползла к мужу и стала причитать:
— Кирюша, горе ты моё ненаглядное! Чего же ты натворил опять? Сказано тебе было не единожды, что ниточка, по которой ты ходишь, рвётся! Встань и покайся перед человеком. Он же тоже от бога пошёл, простит тебя, окаянного.
Кир Демьянович не вставал. Он вообще не двигался.
Когда Катерина взяла его за руку, побледнела и зашептала:
— Убивец… Убивец проклятый.
Алексей Данилович напрягся. Сверху вниз смотрел на ползающую вокруг мужа женщину.
Сначала в его сердце поселился страх за содеянное, потом страх сменился уверенностью в справедливости сделанного, а потом уже ноги несли его по улице.
Обезумевшую Катерину допрашивать было невозможно. Она путалась в показаниях.
Налётчик (Инкерман) был по её описанию то черноволосым, то кудрявым со светлыми локонами, то худым, то высоким и очень полным.
Весть о том, что на директора архива напали в конце рабочего дня, разнеслась по всему городу.
Улицы стали патрулировать. Временно ввели комендантский час.
Инкерман скрывался.
Регина, явившаяся на работу на следующий день, приступила к своим обязанностям как ни в чём не бывало.
Она ещё не знала, что Кира Демьяновича больше не будет в её жизни.
Об этом ей рассказали мужчины, проверяющие в последнее время канализационные шахты.
— Напал на него преступник. Избил его, жену. Угрожал сжечь архив. Преступника почти задержали, но он успел вырваться из рук милиции. Его запомнили и ищут. Страшно жить стало. На улице могут напасть ни за что.
— А вам, голубушка, лучше одной не ходить. Опасно.
Регина выслушала мужчин и даже приняла от одного из них помощь: он пообещал после работы проводить её домой.
Высокий статный мужчина по имени Ян давно работал в архиве. Он был сыном хозяина сыроварни. С приходом советской власти сыроварню национализировали. А хозяина поставили исполнять обязанности директора.
Сын при этом на отца работать не хотел.
Он имел диплом геологического института и работал в архиве инспектором. Проверял актуальность объектов.
Когда Ян и Регина уже почти подошли к квартире, которую предоставил Инкерман, Алексей выскочил из зарослей и стал душить «соперника».
Регина закричала, сначала не узнав возлюбленного.
А потом требовательно произнесла:
— Лёша, он меня проводил, потому что у нас в городе преступник.
Инкерман отпустил Яна.
Тот отряхнул свою одежду, культурно прокашлялся и сказал:
— Доброго вечерочка, влюблённые! Желаю вам не убить друг друга.
В квартиру Регина и Алексей заходили насупившимися.
— Погуляй, — строго приказал Марийке Инкерман.
Девушка вышла на улицу.
Очень долго она стояла в подъезде. Встретила с работы всех соседей. Когда уже слипались глаза, вернулась в квартиру.
— Больше никогда не ревнуй меня, — услышала Марийка шёпот Регины.
— Я не смогу, любимая… Не смогу…
В полной темноте Марийка тихо прошла к своей кровати.
Прилегла. Прижалась к спящему Олежке. Он уснул незадолго до прихода матери с работы.
Марийка искренне радовалась счастью, которое сейчас летало повсюду. Но на душе было не по себе. Она почувствовала себя лишней.
Продолжение тут
Дорогие читатели!
Спасибо за ваши лайки, репосты, комментарии. Они помогают развитию моего канала.